С площади уже предчувствуя недоброе бежал ир Гролс, за ним еще патрульные. Глава отдела пытался спрашивать Кальвадоса о том, что случилось на выезде, но тот лишь мотал головой, и то открывал глаза, то закрывал. Из кармашка выбрался Зонтик, немного поползал по плечу и перелез по слипшимся от засохшей крови волосам на самую макушку своего хозяина.

— Эй, парни, тащите аптечку. Где Гюнкар? Нужна его помощь.

— Так он того, умчался за Верговым десятком... — ответил кто-то из стоящих вокруг парня патрульных.

— Да что ж это такое? То, как мышь сидит в своей кладовке, никуда не вытащишь, то исчезает куда-то? — ир Гролс все больше злился: на то, что писарь, способный к лекарскому делу малый (да чего он только не умел!) пропал; на то, что никто не может сказать, что происходит и лишь стоят как болванчики, а сам он к тому же не знал какие меры сейчас стоит предпринимать.

— Это, дайте, я гляну на парня, — наконец, нашелся кто-то толковый. Подняв глаза, ир Гролс увидел Хогла, мужика из десятка Окриза.

Патрульный выхватил из аптечки бинты, гаркнул стоявшим бабам, чтоб воды принесли и чего покрепче.

— Так, ребята, полная боевая готовность, уж не знаю, что там приключилось, но встретим это во всеоружии. Гурнс, возьми человек пять-шесть и поезжай следом за Гюнкаром. Телегу наверно возьмите. Распоряжайся по своему усмотрению, писаря немедля сюда, — опомнившись ир Гролс сразу же начал отдавать распоряжения.

Тем временем женщины принесли воды и еще ткань на повязки, из казарменной части с носилками подошли двое патрульных и Кальвадоса перетащили в ближайший дом у главных ворот — к кузнецу. Постепенно он приходил в сознание, а после очередной порции обезболивающего порошка и нескольких глотков воды вовсе открыл глаза и уже осмысленным взглядом обвел окружающих. А в доме у Ратсара собралось немало народу, даже учитывая, что весь боевой состав Триззумского отдела сейчас занят.

— Ир Гролс... где? — тихим голосом спросил Кальвадос. Глава отдела через пару минут растолкал народ, он на улице как раз закончил отдавать последние распоряжения. Приказав всем лишним покинуть помещение, он подошел к парню.

— Что там случилось, где остальные?

— Там демон появился... все погибли, Кёрсп... только он и я...

В изумлении Пиррэт Гролс переглянулся с Ратсаром и Хоглом, заканчивающим перевязку головы. Жена кузнеца, также здесь присутствующая сдавленно охнула. Было чему удивляться, это могло показаться немыслимым, выдумкой, если б Варидию уже не посещали жители низшего мира. Вот только ир Сханса так давно изгнал их, что все уже стали верить — этот случай первый и последний в истории существования СОУП.

Но нет, что случилось единожды, может и повториться.

— Что с демоном? — особо не надеясь на утешительные новости, все же спросил ир Гролс.

— Сбежал, мы сделали все что в наших силах, но и освященная вода не помогала.

— Постарайся рассказать в подробностях...

— Да, я тоже послушаю этот интересный рассказ. — В комнату вошла женщина в дорожном мужском костюме и низко надвинутой шляпе.

— Ч... Мириил! — воскликнул ир Гролс, узнав вошедшую.

— Ну что вы, что вы, можете называть меня Чертовкой, если так удобней. — Ослепительно улыбнулась демоница, показав чуть заметные клыки.

Жена кузнеца отпрянула в угол, осеняя себя защитными знаками, Ратсар презрительно отвернулся, Хогл же никак не отреагировал, с интересом разглядывая даму, до него просто еще не дошло что это та самая Чертовка, с которой Иллортин Сханса и заключил договор для СОУП. Кальвадос же просто валялся немного не в себе от лекарств и пережитого, поэтому склонившееся красивое лицо с виду молодой женщины показалось ему невообразимо прекрасным и завораживающим.

— А теперь, малыш рассказывай, что ты видел, — обманчиво добродушным тоном проворковала ему демоница, поблескивая янтарно-желтыми глазами из-под шляпы.

И Кальвадос стал рассказывать, неотрывно пялясь на Чертовку.

Мириил сняла шляпу и дорожный плащ, оставшись в неприлично обтягивающей тонкой кожаной куртке и штанах черного цвета, выгодно оттеняющим ее красноватую кожу. Яркие вишневого цвета волосы собраны в низкий хвост, спускающийся до середины спины. При этом открывались островатые узкие уши. Несколько выбившихся прядей обрамляли хищное лицо демоницы. Интересно, она среди людей всегда так ходит, не скрывая своей темной сущности? Или все же может замаскироваться или даже изменить свой внешний вид, дабы привлечением излишнего внимания не нарушать условия Договора? Красивая, зараза.

— Повезло вам, ребята. У вас появился всего лишь хташ, один из низших, но этот подвид довольно силен. Особо он у вас не разгуляется, ему нужна только кровь и плоть людей.

Бабочки в животе у Кальвадоса превратились в нещадно кусающих комаров после такого ответа, вся эйфория от ее красоты прошла, как не бывало. Такой ответ для него был как лицом в кипяток, но благодаря этому он вовремя вспомнил, что перед ним демоница и подобрал слюни. Чего уж от демонов ожидать? Жалости и сочувствия к людям? Так и то спасибо Чертовке, что явилась для своего же развлечения помочь горе-охотникам на демонов, которыми им еще предстоит стать...

— Ллейн или как вас там, — в его голосе слышалась неприкрытая злость и раздражение, — ваш чертов демон УЖЕ тут разгулялся! И раз уж вы явились, чтоб поиздеваться над нами и похихикать над нашей возней в уголке, так проваливайте в свою преисподнюю!

От волнения он сам не заметил, как начал употреблять риосские слова вперемешку с земными, но Чертовка его прекрасно поняла. Нисколько не обидевшись, она повернулась к ир Гролсу.

— Какой забавный молодой человек. Но мне не очень интересно, какого он обо мне мнения, так что будут ко мне вопросы, поищите на улице. Кстати, где у вас трактир, таверна, кабак или хоть что-то подобное? Давненько я не отдыхала... — и с милой улыбкой, вновь открывшей присутствующим небольшие острые зубы она вышла из комнаты, будто разговор шел не о судьбах людей (и возможно даже целого государства), а о цветах и капризах погоды.

На долгие секунды в доме повисло тяжелое молчание.

— Ну что ж, ситуация несколько прояснилась... кхм-кхм...совсем немного, но все равно будем действовать, — первым нарушил тишину Пиррэт Гролс и резко развернувшись на каблуках так, что скрипнули половицы, также вышел на улицу.

Кузнец лишь пожал плечами да пошел заниматься делами. С Кальвадосом осталась его жена. Через полчаса скуки, неизвестности и присутствия женщины через каждые пару минут спрашивающей не нужно ли ему что-нибудь, удобно ли лежать, может супчику и тому подобное, патрульный не выдержал и попросил помочь ему добраться до казарм.

Обезболивающее еще действовало и он, не взирая на причитания ер Ноли, добрался к своим.

Что уж тут творилось!

Патрульные бегали в полном снаряжении, с голубятни уже выпустили двух голубей с сообщениями (и это только при нем!), возле оружейной раздавали оружие всем боеспособным мужчинам, включая подростков — людей очень не хватало и к тому же начинало темнеть. Те, кто не нес постоянной службы, а числился жителем Каньи, сейчас должны временно заменять занятых другими делами патрульных на основных постах.

Ир Гролс стоял среди двора и постоянно отдавал приказания. Завидев Кальвадоса, он поначалу думал отослать его на постельный режим в виду полученных им ранений, но решив, что тот не маленький и может сам разобраться в своем состоянии, отмахнулся.

В помещение парню не хотелось заходить и чтоб не путаться под ногами он присел на углу крыльца, вдыхая свежий воздух, наблюдая за суетой (сам он сейчас ничем не мог помочь), и отгоняя тревожные мысли.

Где-то через час с площади послышался конский топот и во двор влетел Гюнкар. Шляпу он где-то посеял, одежда вся в пыли и в красновато-бурых пятнах, но кровь была не его. Шейный платок, обычно аккуратно повязанный и щегольски приколотый недешевой булавкой сейчас съехал куда-то набок с ослабленным узлом. С коня писарь буквально сползал и потом стоял, все еще держась одной рукой за седло. Этот день ему тоже тяжело дался.