Неожиданно демон поднял залитую человеческой кровью морду и посмотрел прямо туда, где валялись последние выжившие. Откинув искореженный труп, он направился к ним, взрыв когтистыми лапами землю.

Патрульный в панике огляделся, провел рукой в поисках еще одной бутылочки с освященной водой, но удача отвернулась — сосуд оказался разбит. А демон все ближе. У Кёрспа зелья отсутствовали — то ли все израсходовал, то ли разбились-потерялись. Но недалеко лежали останки Лима. И тут, наконец, появилась более-менее приличная идея и на ее выполнение оставался один единственный шанс.

И вновь будто время замедлилось, боль в груди стала резче, голова раскалывалась, наплывало чувство тошноты, поляна становилась то расплывчатой, то до боли в глазах обретала резкие очертания. И демон неумолимо приближающийся...

Протянув руку в сторону Лима, а именно его снаряжения, Кальвадос из последних сил сконцентрировался. Как там молчаливый старик объяснял? Очистить мысли? Так они совсем отсутствовали. Поверить в себя? Что ж, сейчас самый подходящий момент — больше некому помочь. Отчаянная попытка. В голове словно что-то взорвалось, но он не отключился и видел, как пара бутылочек летит прямо в пасть нависшему над ним в паре шагов демону. Пасть захлопнулась. Секунду ничего не происходило и тут время возобновило свое нормальное течение и помутневшим взором патрульный увидел, как тварь замотала головой, из пасти повалил дым, кожа на морде и толстой шее пошла пузырями. Демон ревел и мотал головой, пытался когтями достать Кальвадоса, но боль превозмогла и, оглашая весь лес ревом, он унесся прочь.

Когда поломанные от бегущего демона кусты перестали дергаться, парень перевел дух. Кое-как поднявшись на колени, Кальвадос в первую очередь добрался до Кёрспа. Капитан был очень плох, но все еще дышал.

— Сейчас, сейчас, не дергайтесь, я вас перевяжу, — его охрипший голос ир Парвиль едва бы услышал, но парень не мог находиться в этой оглушающей тишине и пытался себя хоть как-то подбодрить. — Все будет хорошо... наверно...

Неожиданно глаза капитана открылись, ослабевшей рукой он перехватил руку Кальвадоса, рывшегося в персональной аптечке.

— Не надо, сынок, — это теплое обращение человека, старшего по званию совсем вывело парня из колеи, руки затряслись, еще немного и он начал бы истерить. — А ну прекратить!.. Ты это, оставь меня... надо к нашим... сообщить...

— Но вы умрете! Наших он и так... все полегли, только вы и я... черт, как же так!?

— Дурень, прекращай... я еще поваляюсь, иди...

Взяв себя в руки, Кальвадос поднялся, слабеющий на глазах Кёрсп прав, тут полег почти весь десяток, но промедли он, погибнет еще неизвестно сколько народу — демон мог направиться куда угодно.

— Да, я мигом...

Капитан в ответ лишь сжал его руку, закрывая глаза. Этот короткий разговор отнял много сил, хотелось просто лежать и уже не чувствовать боли, но крепкий закаленный организм не давал ему так быстро сдаться.

Надеясь успеть назад и найти лошадей, которые скорее всего разбежались, надеясь, что демона скоро поймают, Кальвадос брел среди чернеющих деревьев.

Голова у него кружилась, в груди кололо, еще и нога болела. В третий раз привалившись к дереву, он понял, что так не годится — в таком темпе он и через часа два не найдет лошадей. Порывшись в аптечке, он нашел порошок из смеси трав, одно из эльфийских снадобий, призванное приглушать боль и добавлять энергии. Запив это водой из фляги (от нее ещё и бок ныл — неудачно приземлился) парень в течение минуты почувствовал себя лучше. Вдруг за шиворотом зачесалось, защекотало, то ли жук крупный ползет, то ли... инги!

— Зонтик! — Кальвадос в изумлении уставился на клипавшего глазками инги, сидящего у него на ладони. А он-то и забыл про своего питомца, да и куда там было до него, когда такое творилось! Зонтик, возможно, тоже думал, что будет лишним на том празднике смерти и прятался до поры до времени. Только как он нашел хозяина? Не настолько же быстро бегает текториумная ящерка, чтоб поспеть за человеком. Да и не летает... Впрочем, это секрет самих инги как они чувствуют обстановку и местоположение «своего» человека.

Пройдя несколько метров, он заметил в редкой сухой траве какой-то предмет. Не задумываясь, откуда и что это он поднял и положил его в карман.

С каждым шагом боль временно отступала, голова перестала кружиться, и он нормально добрался до того места, где оставлял лошадей. Как и следовало ожидать, животные умчались подальше от опасности. Ну, раз выбора нет, придется идти на своих двух. Вот только надолго ли хватит обезболивающего? В аптечной сумке вроде еще один пакетик с порошком лежит, может и дотерпит.

Занятый своими невеселыми мыслями Кальвадос не заметил, как прошел уже пару сот метров и как он был приятно удивлен, увидев щипавшего траву у обочины тропы Фурма и еще двух лошадей. Умная животина убежала, но перестав чувствовать близкую опасность, остановилась в ожидании хозяина. Не зря все-таки лошади СОУП стоили своих денег. Отозвавшись на еле слышный свист, Фурм пошел к хозяину.

— Молодец, вот оклемаюсь, устрою тебе яблочный пир. — Потрепав по холке покосившегося на него коня, патрульный забрался в седло.

Следом увязались и два других коня. Немного подумав, Кальвадос прицепил повод каждого к задней луке своего седла — пригодятся как сменные, чтоб быстрее добраться до Каньи. А после пришлось сосредоточиться на том, чтоб удержаться в седле. Выехав на одну из основных троп, Кальвадос вздохнул с облегчением — тут не придется так часто пригибаться от веток и можно пустить коня карьером.

Через полчаса бешеной скачки пришлось сменить и Фурма. А вскоре и другого коня... Проскакав уже больше половины пути, он резко осадил тяжело дышавшее животное — навстречу галопом скакал Гюнкар а за его конем привязанная к седлу за повод запасная лошадь.

— Кальвадос, я прочитал, нашел... это демон... там, аккуратнее... — размахивая руками и неловко бултыхаясь в седле, кричал писарь, увидев патрульного.

— Ага, мы тоже нашли...

— Как, кого? — Конь Гюнкара замедлил бег и почти поравнялся с Кальвадосом.

— Демона твоего, кого ж еще. — Сейчас парень сам не узнавал свой голос — спокойный, даже флегматичный. Адреналин весь схлынул, а зелье с болью и сознание немного притупило, откинув подальше все переживания и истерики на потом.

— Эээ... так вы его убили? Там же не так просто, освященная вода действует хорошо на низших, уровнем выше становятся менее восприимчивыми. Из записей Иллортина Схансы следует... — вновь затараторил Гюнкар, но Кальвадос его оборвал.

— Хватит, это потом, я дико устал, а там раненый Кёрсп, мне нужно в поселение, ты все равно им нормально не расскажешь.

— Но, что мне тогда?..

— Езжай по маршруту, вот тебе моя аптечка, вдруг чего не хватит... хоть как-то перебинтуй его. И ради всех святых, поторапливайся.

Только сейчас Гюнкар разглядел, в каком виде пребывал патрульный, до него дошел смысл происходящего и уже молча кивнув, писарь послал коня в галоп. Устало вздохнув и во второй раз сменив коня, Кальвадос последовал его примеру. Лошади уже нехотя продолжили свой бег.

— Скоро будем дома, — похлопывая коня по шее прошептал патрульный и пригнулся к холке. Обезболивающее переставало действовать, накатывала тошнота, по голове будто кувалдой били в такт бегу лошади и дышать становилось тяжело.

Заметив, что возвращающийся всадник вовсе не Гюнкар, а изрядно потрепанный Кальвадос, один из патрульных, дежуривший у ворот сразу побежал в казарменную часть. Второй, также оставив сейчас ненужный пост, побежал к взмыленным лошадям. Всадник еле держался в седле, привалившись к холке, конь же под ним хрипел и был в мыле, его грудь тяжело вздымалась от продолжительного бега.

В поселении началась беготня. Кальвадоса сняли с коня, самого же Фурма и остальных лошадей поручили заботам Джорро, который, цокая языком, повел их на конюшню.