— Ну-ну, спустились вы вниз и что? — торопил его Кальвадос, нервы как натянутая струна звенели.

— Так вот мое чутье и не подвело. Спускаюсь, смотрю, а жена моя дверь открывает. Кричу ей: «Пошто ты глупая дверь отворяешь, говорили нам до утра не выходить из дому и дверь не отворять!», а она и не обернулась, замерла, словно одеревенела. Спешу, думаю закрою сам дверь, а тут она сдвигает последний засов да дверь как распахнется! Человек пять или шесть к нам ворвалось, ни словечка не сказали за что и почему: жену оттолкнули, меня по голове стукнули… В общем, когда пришел в себя, я увидел, как тащат связанную ер Хадрэ и ир Дэйроса. А парень весь в крови! Видать сопротивлялся… Что за люди, знать не знаю, по виду так ворье да темные людишки. Странные, правда какие-то, как и не живые вовсе.

— То есть Тьюннари похитили? — воскликнул Кальвадос.

Сердце молодого человека будто сжала безжалостная когтистая лапа и вот-вот раздавит. Как же все описываемое похоже на действия чернокнижника! Если он при помощи замороченных утащил ее в другое место, то она может быть жива еще и парень стал думать, как поступить: и демон на подходе, не отвлечь ему чистильщиков, и надо узнать, что же в доме торговца случилось… хоть разорвись… Но большая часть его души все же рвалась к Тьюн, чувствуя, что с ней приключилась беда.

— Идемте, пожалуй, быстрее к вашему дому, по дороге договорите, — приняв окончательное решение, он развернулся и быстро пошел прочь от площади.

«Надеюсь, команда ир Алессоро справится без меня, все-таки они опытные ребята», — размышлял Кальвадос, продолжая внимательно вслушиваться в слова торговца.

— Ну да, я ж говорю: молчком вломились, ничего из вещей не взяли, не убили. Меня пару раз только ногами ударили, когда попытался подняться, опять же молча все… Один только, который последним выходил, все бормотал что-то, я попытался прислушаться, да не наш язык-то. Как они ушли сразу сюда и побежал.

После этих слов Кальвадос окончательно уверился что в случившемся замешан разыскиваемый ими чернокнижник. Только зачем ему Тьюн? Глупо как-то запудрить мозги нескольким людям, чтоб те похитили ее.

Они все еще шли скорым шагом по улице, торговец шел чуть позади, в очередной раз пересказывая подробности нападения и размышляя о странностях похитителей. Он все сильнее выдыхался от ходьбы. Где-то далеко слева слышались выстрелы и рев хташа.

От внезапно возникшей мысли Кальвадос резко остановился, торговец с тихим ругательством натолкнулся на его спину.

— Подождите, мне надо подумать…

Ему пришло в голову, что человек, взывающий к темным силам, не станет просто так похищать конкретную девушку, ведь как он взял под контроль этих исполнителей, то так же и нашел бы любую другую. Значит, именно она ему нужна для какого-то ритуала и это будет нечто иное, чем в Ухабице и Хомутках, иначе люди уже безумствуя носились бы по улицам этого городка. Вывод напрашивался только один: девушек темные маги обычно похищают не для романтического ужина, а для жертвоприношений и других непотребств…

— Мы не пойдем к вам домой, надеюсь, с вашей женой и домом ничего не случится… — Кальвадос стал оглядываться по сторонам, словно выискивая что-то или думая, куда им направиться. — В Двузубье ж, кажется, есть храм Единому, и есть ли у вас какие-нибудь старые кладбища, ну или капища? — спросил он торговца.

— Ну конечно храм у нас есть, правда, мы прошли поворот на ту улицу, а дальше, если его пройти, расположено и городское кладбище, только оно ухоженное, потом у нас есть у реки склад, там старые лодки хранят. Вот это место дурной славой пользуется, говорят, там люди исчезают. А еще… — не очень понимая, что пришло на ум молодому человеку, стал перечислять ир Трэнри.

— Нет, пока хватит. Давайте вернемся, начнем с храма, а потом, если понадобится, и на кладбище заглянем.

— Н-на кладбищ-ще? — запинаясь, пробормотал торговец. — Н-но зачем? Что вообще, тьма побери, происходит?

Кальвадос повернулся к мужчине, внимательно посмотрел на него. Ир Трэнри выбежал из дому практически раздетым и теперь трясся мелкой дрожью то ли от холода, то ли от страха. Но, пожалуй, — и от того, и от другого. И тут где-то в городе хташ взвыл особо громко, от этого звука торговец втянул голову в плечи и начал тихонько стучать зубами.

— Идите домой уважаемый, присмотрите за женой, заприте дверь и выпейте потом горячего молока или чаю, вы достаточно набегались за ночь. Только покажите, в какую сторону мне идти, чтоб как можно быстрее попасть к храму, — решительно отказался от его присутствия Кальвадос. В любом случае из торговца боец сейчас никакой: ни навыков, ни оружия. А подвергать угрозе жизнь мирного человека очень уж ему не хотелось, смертей и так много приключилось за столь короткое время, да и просто путаться под ногами станет. — Да и еще. У меня имеется к вам одна просьба: перед тем как вернуться домой, найдите кого-то из моего командования, они все на площади и скажите им, что объявился призыватель и я пошел по его следу. Расскажите им про нападение на ваш дом, про заложников и по возможности пусть пришлют подмогу к храму, а если там пусто, то на кладбище.

Торговец с готовностью закивал головой, обрадованный перспективой вернуться домой и избежать ночного сражения. Быстро объяснив молодому человеку как пройти к храму и кладбищу, он сказал напоследок:

— Все сделаю ир Борсон, не переживайте, идите, да пребудет с вами Свет и удача.

Кальвадос лишь махнул рукой на прощание, резко развернулся и побежал, он и так потерял несколько драгоценных минут.

На ходу вынимая из кармана длинные четки с кристаллами фламмы и наматывая их на правую руку, Кальвадос бегом направлялся к храму. Торговец весьма сносно объяснил ему дорогу и в течение трех минут он уже стоял у ворот. Изо рта вырывались облачка пара, сердце колотилось как бешеное — не только от страха за Тьюн: бег в кирасе с кучей снаряжения очень выматывает, единственный плюс — сейчас не изнуряющее жарой лето. На секунду молодой человек прислушался — звуки выстрелов уже слышались ближе к площади. Отгоняя от себя мысли о том, справятся ли патрульные, он мысленно перекрестился и решительно потянул на себя узорную калитку.

— Ты думаешь, решишь проблему, если убьешь чернокнижника? А сможешь ли ты сам его убить? Или, может, надеешься, что в глазах Тьюн будешь ее героем-спасителем? — с ноткой издевки прошептал голос чуть ли не у самого его уха.

Резко повернувшись, он попытался схватить за горло Мириил, однако она с лёгкостью ушла от захвата и Кальвадос лишь слегка коснулся ее правой рукой с намотанной на нее фламмой. Чертовка, конечно, не задымилась, но недовольно зашипела как рассерженная кошка и отпрыгнула от него. Кальвадос тут же схватился за пистолет.

— Полегче, мальчик, если в следующий раз захочешь меня обнять, то сними свои украшения, они, знаешь ли, жгутся, — недовольно заговорила Мириил. — К тому же ты опять все спутал, не я твой враг, а даже наоборот — союзник, и пришла помочь.

— Ты очень вовремя, я наделся, ты не упустишь возможности поддеть меня, — внезапно охрипшим голосом сказал он ей. — Неужели ты пойдешь со мной, сделаешь, наконец, хоть что-то полезное в этом деле?

— Ну конечно, ведь ты такой милый, добрый и отзывчивый, сегодня я помогу тебе, и кто знает, возможно, завтра поможешь ты мне, ведь у вас, у хороших людей вроде так принято, — Чертовка ухмыльнулась. — Тем более, мне и без этого интересно посмотреть на твои любовные муки. Кстати, именно сейчас в этом храме Тьюн умоляет отпустить Керлаона, дав зарок не сопротивляться. Ах, какое самопожертвование! — съязвила она. — Так что, мы будем спасать прекрасную девицу и ее возлюбленного или еще постоим, поговорим? — скосив глаза в сторону двери в храм, спросила Мириил.

Кальвадос чертыхнулся, на что демоница весело улыбнулась, обнажив острые зубки, достал оба пистолета и пошел к двери храма. У входа он приостановился — во внутреннем кармане закопошился Зонтик, но наружу не полез. Молодой человек счел это хорошим знаком, ведь при первом появлении демона инги сбежал на некоторое время. Так что, возможно, чернокнижник не настолько опасен. Хотя кто знает, что у инги в их крохотной голове? Может, ему просто не хотелось вылезать на холод…