Самые смелые начали прыгать на чужой борт, а с него на палубу. Я сразу определил вражеского капитана и взялся за арбалет. Он стоял на юте, рядом с рулевым и, вынув пистоль, целился в Старого. Однако мой болт достал его раньше. Тяжелая арбалетная стрела пробила ему руку насквозь, и пистоль вылетел из нее на палубу. И хотя это означало промах, ведь я хотел его убить, но и так вышло совсем неплохо.

– Деритесь до конца! – кривясь от боли, закричал их капитан. Он вырвал болт и старался шейным платком перетянуть руку.

Впрочем, на палубе и так шла резня. Наших было вдвое больше, но противник оказался опытнее, и я не знал, куда склонится чаша весов. Я, Серый, рулевой Деян и три его помощника, по закону Кошачьего братства не участвующие в абордаже, стояли у борта с арбалетами и всаживали во врагов болт за болтом.

Деян удачно подловил самого здорового моряка из обороняющихся и несмотря на то, что он вертелся волчком, отбивая и нанося удары топором и абордажной саблей одновременно, всадил болт ему в левое плечо. Здоровяк выронил топор. Кто-то отвел его саблю в сторону, а кто-то пырнул длинным кортиком в живот.

Их капитан продолжал ободрять своих людей и я, перезарядив арбалет, снова выстрелил в него. Он рухнул с прострелянной левой ногой: только короткие перья болта торчали из его плоти. Мои матросы успели сделать по два-три выстрела и число обороняющихся уменьшилось человек на пять. Наши стали явно одерживать верх. Очень здорово дрался вражеский помощник капитана. Он классно фехтовал короткой легкой шпагой и ранил уже четверых наших. Все мы, стрелявшие, приметили этого офицера и четыре болта, хотя и немного в разнобой, ушли в его сторону. Три из них поразили его, а раны оказались смертельными.

Защитников осталось не больше семи-восьми.

– Сдавайтесь! – крикнул Старый. – И я обещаю вам жизнь.

– Не верьте, – выкрикнул их капитан.

Но наш рулевой, оказавшийся отличным стрелком, всадил болт прямо в грудь капитана, приколов его к палубе. Сопротивление тотчас закончилось. Семеро, оставшихся в живых, побросали сабли и кинжалы. Их оттеснили на бак.

– Оказать раненым помощь, – приказал Старый, разумеется, он имел в виду своих, которых дружно оттащили на нижнюю палубу в лазарет. – Пленных к капитану, – услышал я следующий приказ квартирмейстера.

Минут через пять на палубе перед ютом стояли семеро пленных. Я оглядел их и выдал:

– Вы те еще ублюдки, отправившие на тот свет наших товарищей. Но раз вы уцелели до конца драки, то драться умеете. Предложу один раз: у меня появились вакансии, и я предлагаю эти места вам. Кто откажется – продам в рабство искатлонцам, а кто согласен, шаг вперед. До второго абордажа без доли в добыче. – Все семеро дружно шагнули вперед.

Товары, дорогие ткани, грузили до ночи. Разумеется, квартирмейстер распорядился забрать все припасы. В сумерках, когда трюм уже заполнили, товар стали грузить на верхнюю палубу. Опасаясь опрокидывания брига, Рыжий приказал убрать лиселя.

Уже ночью офицеры собрались в моей каюте обсудить дела.

– Капитан, – Старый посмотрел мне в глаза, – на Кошачьих островах можно спрятаться от погони, но там придется делиться. А пока мы тут сами по себе, то самое выгодное сбыть товар туда, где нас не ждут.

– О нас, наверное, уже сообщили по всему побережью, – возразил я.

– Еще нет, но они делают все возможное, – отозвался Серый.

– И где сейчас безопасные места?

– Только у врагов свободных княжеств, а это Искатлон и Фолатанская империя, – быстро подсказал Рыжий.

– Ты же говорил, что княжества не ладят между собой? – я сходу задал ему вопрос.

– Но пиратов они тоже не любят, – встрял Старый. – А по договору все княжества – это единый союз. Если мы хотим иметь гавани и торговлю, нам не следует трогать эти искатлонские и фолатанские корабли. А еще нам следует выбрать тебе кличку, желательно устрашающую, – предложил Старый.

– Бор-длинная рука, устроит? – сказал Серый.

– Что тут страшного? – удивились все.

– От длинной руки не сбежать и не спрятаться, – пояснил Серый.

– Не годится, – возразил Старый, – вот Акулья пасть – это страшно и всем понятно, что надо бояться.

– Или Кашалот, – предложил Рыжий.

– Тогда уже Белый Кашалот! – закончил Старый.

– Почему Белый? – удивился я.

– Потому, что белых не бывает. Если нет лучших предложений, то ты Белый Кашалот.

У меня не нашлось что возразить. Я понял, что отказаться невозможно, так как капитан лицо фирмы и просто обязан быть страшным.

– Тогда уж Кровавый Кашалот, – предложил я, вспомнив любимую книгу детства «Одиссея капитана Блада».[5]

– Нам надо срочно избавиться от груза, мы перегружены на треть, – горячо начал Рыжий. – Бриг не может нести лиселя. При первом шквале он опрокинется из-за груза на палубе. А без лиселей и с большой осадкой у нас может не оказаться преимущества в скорости.

– Хорошо, вот карта, куда плывем. Я проложу курс туда, куда вы присоветуете, – согласился я.

– А может рискнуть вот сюда? – Старый ткнул пальцем в карту и оглядел всех нас.

– Но это же потенциальные враги, – заявил Серый. – Если к ним успел прискакать гонец, то они очень обрадуются нашему прибытию.

– А мы встанем вот за этим мыском, – и Старый указал место на карте, – а потом на ялике высадимся на берег, а дальше пешком, – пояснил он план. – Решайтесь, господа, ведь туда примерно вдвое ближе.

– Я согласен, – неожиданно сказал Рыжий.

– Мы в море неделю, а сколько туда скакать гонцу? – спросил я.

– Дней десять, – ответил Серый. – Аккурат, как мы доплывем, так и гонец доскачет.

***

«Дельфин» подходил к Шамре ночью. Лоция описывала бухту слева от гавани как вполне подходящую для якорной стоянки. Мы бросили якорь, не доходя до берега четырех кабельтовых[6]. Я, Старый и шесть гребцов сошли в ялик и вскоре выбрались на берег. Ночью идти в незнакомый город никому не хотелось, чтобы не нарваться на ночную стражу.

Парни разожгли костер и стали поджаривать мясо, захваченное с корабля. Я предпочел подстелить плащ и улечься у костра. Мой взгляд, обращенный в небо, интуитивно начал искать знакомые созвездия. Однако я не обнаружил ни Пояс Ориона, ни Большой Медведицы, ни Полярной звезды. Звезды, смотревшие на меня, были совершенно незнакомыми. Это точно чужой мир, засыпая думал я. Тихие голоса моряков мне совершенно не мешали. Я понимал, что завтра потребуется холодный ум и железные нервы.

Проснулся я от того, что меня трясли за плечо.

– Слышь, Кровавый Кашалот, вставать пора. Нас ждут простые торговые дела, – сквозь сон, услышал я голос Старого. А после он предупредил всех: – Да смотрите, в городе только имена, никаких кашалотов.

– Само собой, – согласился один из гребцов.

– Нам под вольным ветром, чай лучше, чем в шахте, – добавил другой.

– Ну, тогда выходим, – скомандовал я, вскочив на ноги, и двинул вовсе не к городу, а к невидимой и неизвестной дороге, которая вела к нему. Пришедший со стороны моря мог вызвать множество подозрений.

Через час ходьбы мы вывернули на эту самую дорогу и повернули в сторону города. Вскоре замаячили городские укрепления: две высоких башни с островерхими кровлями, сложенных из крупных блоков неправильной формы, и ворота между ними. У ворот, одна половина которых была распахнута, стояло двое стражей полностью закованные в металл, но с открытыми лицами, и каждый держал в руке нечто похожее на протазан.

– Наша задача спокойно пройти в город, – шепотом напомнил Старый. – Подходим, платим пошлину и идем дальше. На вопрос, кто мы – отвечаем, моряки и хотим наняться на корабль.

***

Ворота остались позади, и мы отправились на поиски подходящего покупателя. Нам требовался такой, который купит все и сразу. Старый, расспросив дорогу, отправился в торговые ряды, где торговали тканями, от которых нам следовало избавиться в первую очередь, так как они загромождали палубу. Всем нам хотелось продать и яганский табак, и яганский ром, который был слишком хорош и дорог, чтобы отдать это на употребление команде.