– Борис придумал как нам сбежать, он сумел починить железяку, который обеспечил нам другой выход и оружие. Это он придумал такие отличные планы, включая идею пустить погоню в другую сторону и способ захватить корабль. Предлагаю Бориса выбрать капитаном, – распалялся Рыжий.

Многие поддерживали Рыжего, а многие ждали, что скажет Старый, когда он наконец влез на бочку.

– Братья, несколько лет вы подчинялись мне в шахте. Не думаю, что абсолютно все делали это с радостью, но всем хватало ума не выступать против меня открыто. Сами понимаете, что и сейчас я могу стать капитаном, но вместо этого поддержу Рыжего и тоже предлагаю в капитаны Бориса. Он умен и обучен как штурман, а это ценное качество. Его ум уже несколько раз выручал нас и, надеюсь, пригодится еще. Я лучше займу более подходящую мне должность квартирмейстера и буду помогать, чем смогу, нашему капитану. Другими офицерами станут Серый и Рыжий. Все мы занимаем по две должности, до тех пор, пока не найдутся достойные, которые смогут стать офицерами на нашем судне. Что скажете? – и он окинул толпу взглядом, всматриваясь в знакомые лица.

– Да здравствует капитан! – заорало более шестидесяти глоток.

– Ну, раз все согласны видеть меня капитаном, объявляю курс на Кошачьи острова, – сразу прокричал я, не влезая на бочку, и начал отдавать распоряжения: – Рулевым назначаю Деяна, который отлично проявил себя, помогая мне управлять судном, с положенной ему долей с четвертью от добычи и с правом выбрать себе трех помощников. Палубной, пушкарной и абордажной командам приказываю проводить по две тренировки в день с целью отработать навыки управления парусами и заряжания и стрельбы из пушек.

– Я, как квартирмейстер, хочу допросить всех пленных, коих, как мне известно, набралось двенадцать человек. Допрос произойдет в присутствии капитана и остальных офицеров, которые смогут высказаться о судьбе каждого пленного. Последнее слово принадлежит капитану, – добавил Старый, как только я закончил речь.

Первым, кого привели, оказался кок. Узнав об этом, Старый сразу предложил ему перейти к нам на службу с соответствующей долей в добыче, положенной младшему офицеру.

– А какая перспектива у тех, кто откажется? – заинтересовался кок, немолодой низкорослый мужчина с гладко выбритым лицом.

– Тех я продам искатлонцам, – с серьезным видом ответил Старый.

– Я согласен, не хочу попасть к хвостатым, – сразу согласился кок.

– Кто это такие? – шепотом спросил я у Рыжего, стоявшего рядом.

– Это собако-люди с юга. У них плохая репутация. Ни один пират не рискнет ограбить их судно. Водились такие дураки, но недолго. Все закончили худо в страшных мучениях. Считается, что попавшие к ним в рабство уже никогда не вернутся.

– Что приходится делать их рабам? – тихо продолжил расспрашивать я.

– Они торгуют ценным деревом, годным для красивой мебели и хороших прочных судов, а их лесоповал считается хуже медных рудников, а медные рудники хуже, чем угольная шахта, с которой ты хорошо знаком.

– Спасибо, все понял. Надеюсь, он будет верен.

– Он будет стараться, – поправил меня Рыжий.

Следующий оказался боцманом. И ему была предложена честь. Он сам догадался о возможных вариантах отказа и сразу заявил:

– Полагаю, что у меня нет возможности отказаться, так что согласен, – и его твердый и уверенный голос услышали все стоявшие на палубе.

– Вы тоже приняты в команду, – громко объявил Старый.

Следующим оказался плотник, который сам предложил нам свои услуги.

– Хороший плотник нужен кораблю, как отец сыну, – ответил Старый. – Может у вас там и доктор имеется?

– Имеется, – ответил плотник, худощавый мужчина среднего возраста, с пышной темной бородой.

– Эй, парни, кто там доктор? Ведите его сюда, – громко приказал Старый.

Доктор оказался сорокалетним толстяком совершенно не морского вида. Однако Старый предложил ему две доли, на которые он сразу согласился.

– Такова традиция, – зашептал мне в ухо Рыжий, – и доктор не участвует в схватках.

– Так, Док, у нас четверо раненых. Займитесь ими. За каждого выжившего дам по золотому сверх вашей доли, – пообещал Старый.

– Я постараюсь сделать все возможное, – слегка дрогнувшим голосом ответил доктор.

Прочие числились рядовыми моряками, хотя некоторые оказались палубными матросами, а другие пушкарями. Почти все они сами просили о принятие в команду, так как были наслышаны как об искатлонцах, так и о прогулке по доске в море. Все это время «Дельфин» шел вперед на половине парусности. Это означало, что мы шли примерно восьмиузловым ходом, что совсем не плохо, учитывая, что за нами могла быть погоня.

Разобравшись с пленными и укрепив за их счет пушкарную и палубную команды, я отправился вычислять курс на Кошачьи острова при помощи допотопных приборов, о которых едва слышал и читал разве в старинной художественной литературе. Но не так страшен чёрт. Старый и Рыжий помогли сориентироваться и я, в конце концов, справился с замерами и вычислениями. Оставалось только правильно нанести точку нашего расположения по найденным координатам и приложить линейку до Кошачьих островов. А потом понять, на сколько румбов надо довернуть судно. Это последнее открытие я и довел рулевому в виде приказа.

Потом я наблюдал с высокого юта за тренировками команды. Надо сказать, вновь принятые члены просто рвали задницу, стараясь показать свою полезность. В результате судно обзавелось полной парусностью и теперь, по замерам лота1, уверенно делало четырнадцать узлов. А смена курса на четыре румба должна была усложнить задачу погоне, если таковая имелась.

– Жаль, у нас нет настоящего канонира, – задумчиво сказал Старый, – хотя есть два кандидата из новых членов, довольно опытных, судя по тому, как они проводили тренировку.

– У нас нет и настоящего штурмана, так что пойду, посмотрю лоцию о тех местах, через которые мы будем проплывать, – ответил я на это замечание.

***

– Великий князь! Там у ворот пятеро незнакомцев требуют встречи с тобой, – низко поклонившись, доложил советник, пожилой мужчина с лицом изрезанным морщинами.

Князь, недавно проснувшийся, и с радостью расставшийся с тремя своими любимыми женами, с которыми провел ночь, сидел на террасе за чашей утреннего вина.

– А им назначено? – недовольно спросил он.

– Никак нет, ваше сиятельство.

– Так пусть стража прогонит их.

– Они их прогоняют уже два часа, но там впереди стоит женщина и она одерживает верх над нашими стражниками. Много воинов уже избито и попали в руки лекарей.

– Так пусть нападут на нее десятком. А я посмотрю. Веди меня, советник.

Князь, еще молодой мужчина, лет тридцати пяти, светловолосый и голубоглазый, с короткой ухоженной бородкой, легко поднялся, опрокинул в себя вино из кубка и направился вслед за семенящим советником. Пройдя через половину терема, они вышли на балкон, смотревший в сторону входных ворот, где стояли пятеро незнакомцев и первой из них была женщина невысокого роста. Князь с советником поспели вовремя: тысяцкий как раз приказал десятку стражников прогнать эту довольно хрупкую особу за ворота.

Молодцы набросились на женщину с кулаками, но она ловко уходила от ударов, а сама в промежутках отваливала довольно крепкие оплеухи, да такие, что мало кто из стражников смог после них удержаться на ногах. Она не брезговала пинать их ногами, да так, что те складывались пополам или летели вверх тормашками. Но вот одному из стражников удалось схватить девицу за плечо и тут же он оказался носом в пыли, а рука его была заломлена почти вертикально вверх. Товарищи бросились на выручку, но маленький сапог успел пересчитать все ребра лежавшему и встретить первого из нападавших.

– Скажи тысяцкому, пусть с оружием нападают, а то тошно смотреть на этот позор, – недовольный происходящим, распорядился князь.

Советник отправился передать приказ, но вскоре вернулся, а стражники вытащили мечи и топоры.