– Учту на будущее, – хмуро ответил сотник.

– Открывай ворота, и пусть твои люди займутся тушением пожара и не путаются под ногами, – приказала Воробьева.

***

На фрегате орали команды:

– Заряжай! – и дальше шли маты в шесть этажей.

Зашевелились люди и на береговой батарее, что стояла на молу, отделявшем порт от океана. Она пряталась за низкой П-образной стеной с орудийными бойницами. Нам предстояло проплыть в паре сотен метров прямо перед стволами пушек, торчащих из них.

Старый тоже заряжал левый борт, уже ядрами, по ходу дела обучая ребят и расставляя старших командовать зарядкой новых пушек, выбирая их из тех, у кого выходило хорошо. Так что к тому времени, когда команда Рыжего поставила грот, самый большой парус на бриге, у Старого уже образовалось три полноценных команды заряжающих.

– Стань на руль, – приказал Старый, и я бросился к штурвалу. – Право руля, – заорал он, и я налег на штурвал. Пара крепких парней увидели, что мне тяжело, и бросились на помощь1.

Бриг, плавно набирая ход, развернулся правым бортом, все восемь пушек которого были уже заряжены, к фрегату и Старый, пройдя вдоль орудийного ряда, поджег все запалы. Неровный залп потряс бриг. Прицел оказался верным, и передняя часть фрегата брызнула щепой, полетели стекла громадных носовых фонарей.

Артиллеристы уже заряжали пушки левого борта, готовясь обстрелять береговую батарею. Часть палубной команды Рыжего брасопили еще две реи, а он, набрав десяток новых парней, раздавал им вымбовки2 и учил работать на шпиле3, ставя лиселя4. По мере роста площади парусов, плавно росла и скорость «Дельфина». Две трети команды работали в обе лопатки, остальные ждали своей очереди, пока у старых морских волков появится на них время.

– Борис, верни на прежний курс, – отдал новый приказ Старый, и я с помощниками навалился на штурвал в другую сторону.

Вдруг шесть пушек фрегата, находящихся на изгибе левого борта, именуемой обычно скулой, рявкнули, и шквал картечи пронесся по палубе, хотя нам повезло: большая ее часть угодила в высокую корму. Но все же появилось четверо раненых. Следом выстрелили очень тяжелые носовые пушки фрегата, но одно ядро плюхнулось в воду, а второе задело борт «Дельфина» по касательной. Оно ударило в ствол пушки, торчащий из орудийного порта,5 и сорвала ее с найтовых6. Пушку отбросило к противоположному борту, и она придавила двоих пушкарей.

Скорость нашего брига все росла. Были установлены все кливера, и Рыжий принялся за бизань-мачту, ставя на ней латинские косые паруса. Судно уже делало примерно шесть узлов и на такой скорости мы должны быстро выйти в открытое море.

Тут раздался неровный залп береговой батареи, ядра легли в основном вокруг «Дельфина», но парочка попала в носовую часть, впрочем, не слишком навредив судну.

– Лево руля! – крикнул Старый. – Пройдем мимо этих мазил как можно ближе и жахнем по ним прямой наводкой, пока они будут заряжать пушки.

Тут поставили трисель, еще один фок и один грот и скорость «Дельфина» возросла. Береговое укрепление стало расти все стремительнее. Пара минут и мы с ним поравнялись. Старый прошел с фитилем по пушкам левого борта, и восемь ядер ушло в сторону береговой батареи. Послышались удары, свистнули каменные осколки, раздалось несколько воплей.

– Два румба7 вправо, – раздалась новая команда Старого, которую мы, рулевые, сразу исполнили.

Судно легло носом точно в небольшой проход между скалой и молом, одновременно развернувшись к батарее кормой, что уменьшало возможные повреждения, если канониры успеют дать новый залп. К этому моменту мы шли уже восемь узлов и довольно шустро удалялись от места недавней стоянки брига. Залп нам вслед все же дали, но без особого успеха, разве что выбили все стекла в капитанской каюте.

Наше маленькое судно продолжало движение. Побег обошелся в две жизни и четверых раненых. Но все прошло почти идеально, учитывая нестандартность ситуации и неумелую команду, которая сработала больше на энтузиазме. Все, кроме троих вахтенных, одним из которых был Рыжий, дрыхли до утра. Едва взошло солнце, как я почувствовал, что меня трясут за плечо.

***

Андрею Ильичу снился хитрый план. Все происходило как наяву и проснулся он в тот момент, когда план во сне сработал и привел шпионов к секретной двери где-то в центре Лондона. Столетов проснулся в холодном поту. Супруга тихо сопела рядом. Электронные часы-будильник стояли на темно-сером комоде и показывали четыре семнадцать утра. Поняв, что уже не заснет, академик отправился на кухню за кофе.

– Черт, и приснится такое? А кстати, неплохо бы записать, этот гениальный план.

И академик, вооружившись бумагой и ручкой, принялся записывать свой необычный сон.

Придя на работу, он первым делом вызвал Семена Семеновича. Тот явился незамедлительно.

– Вера, сделай нам кофе покрепче, – сказал Столетов в зеленую трубку телефона. Через пять минут Вера ставила на стол поднос с двумя чашками кофе.

– Знаешь, что мне сегодня приснилось? – обратился он к шефу безопасности, когда Вера вышла, оставив две чашки с кофе. – Вот почитай, по горячим следам старался записать.

Семен Семенович углубился в чтение.

– Да, занятно и толково, на мой взгляд. Надо Шляпину показать, он главный спец, если одобрит, тогда стоит доложить начальству, без них все равно не выгорит.

– Рад, что тебе глянулось, а то все утро думаю, уж не псих ли я.

– А это точно во сне пришло? Выглядит как разумный контршпионский план.

– Во сне, ты только никому не говори. А то авторитет мой подорвешь. А Шляпину я покажу и сегодня же.

***

Спустя неделю Андрей Ильич снова сидел в кабинете замминистра.

– Юрий Максимович, подчиненным не говорил, а вам честно признаюсь, это мне во всех подробностях приснилось, да так четко, будто неделю над планом бился. И всем спецам понравилось.

– Сон, говоришь?! Ну ты даешь, академик! – замминистра улыбался до ушей. – Мне тоже нравится. Подберем мы тебе здание и суету там организуем правильную, всякие коробки из-под компьютерных причиндалов завозить начнем, охрану выставим не шуточную, пару известных, узнаваемых титулованных специалистов заставим туда на работу ходить. Пусть они свою обычную работу делают. И охрану к ним приставим. Глядишь, и выманим вражеских шпионов на живца. Тебе, Андрей Ильич, тоже придется там бывать хотя бы раз в неделю, для достоверности. В общем, я поставлю туда специалиста из ГРУ, он разработает план необходимых мероприятий, все по науке. Чтобы выглядело натурально и правдоподобно. Идея твоя, а исполнение доверим профессионалам. Теперь возвращайся в свой «Урюпинск» и начинай в понедельник операцию. Все данные я пришлю.

***

Одного Стрелка, ставшего в двадцати шагах от входа в шахту, оказалось достаточно, чтобы все обитатели крепости обходили незнакомцев по широкому кругу. Человек пятьсот обитателей крепости дружно таскали ведра с водой и боролись с пожаром. Только сотник держался поблизости от Натальи.

– Надо же баба, а каким отрядом командует, – никак не мог успокоиться сотник, тихо шипя себе под нос.

– Так я убедилась, что в крепости его нет, что оружейная взломана и вход в шахту тоже, – Наталья в упор посмотрела в усталое лицо сотника. – Теперь веди в шахту, проверим ее.

– Дак я в шахте отродясь не бывал, тебе не я, а Игнат нужен, – пояснил он.

– Давай его сюда, и сам собирайся. Если что не так – разбираться не стану.

Не прошло и получаса как маленький отряд, ведомый Игнатом и шедшим за ним сотником, уже двигался по главной штольне, освещаемой колеблющимся светом факелов.

– Что там? – Наталья указала в правый проход, откуда доносился механический шум.

– Да там жел-лезяки, они угол-ль добывают, – немного заикаясь объяснил Игнат.

– Веди, я хочу видеть.

Игнат повернул направо и через несколько минут быстрого хода Наталья и Глеб увидели старинных роботов, добывающих уголь самым примитивным способом. Капитан Воробьева долго стояла и смотрела на это чудо, но в конце концов махнула на них рукой.