– Империй при смерти. Наверняка созовут новый Консорций, чтобы избрать нового властителя семи корон Люкса. Вы не пользуетесь особой популярностью. Выйдя замуж, вы только-только успеете стать королевой и останетесь самым молодым сувереном земель континента. Но с Даром Ауры… ставки меняются. Вы сумели бы повлиять на ход голосования. И стали бы новым Империем, да еще и без Воплощенного, который ворчал бы у вас за спиной. Как удачно он пропал! Вы оказались бы единоличной правительницей Люкса.

– Видите, вы отличаетесь от остальных. Вы удивительный, – отметила Элоиза.

– Просто наблюдательный. Мне нравится ставить себя на место других.

Элоизе больше не хотелось скрывать свои мысли. Как и многие до нее, она решила открыться Андреа:

– Неважно, сколько мне лет. Правители Люкса никогда бы не избрали своим главой женщину. Прошли века с тех пор, как в Пиксисе восседала правительница. Одна женщина на сотни мужчин. Они так быстро захватывают власть и удерживают ее. И делают это, чтобы укрепить свое господство.

– У вас уже есть целое Серебряное королевство. Вам недостаточно?

– Свет присутствует во всем Люксе, не только в Серебряном королевстве.

– При чем здесь Свет?

– Свет несет ответы на все вопросы. Создает неравенство, тени. Почему кого-то Свет благословляет, а о ком-то забывает?

Андреа высказал мысль, показавшуюся ему очевидной:

– Вы хотели бы обладать Даром.

На этот раз Элоиза нахмурилась.

– Ваш отец охотился за нами, презирал нас… Посмотрите, во что он нас превратил. На нас годами указывали пальцем, обвиняли во всех несчастьях… Нечему завидовать. «Зависть и неизвестность порождают страхи, которые являются не их проявлением, а лишь их оправданием», – заключил Андреа.

Она тихонько рассмеялась, а ее взгляд устремился к далеким воспоминаниям:

– Когда я была ребенком, то мечтала стать особенной. Владеть ветрами, как Аквила, узнавать правду из уст каждого, как Коэртиция, или менять внешность, как вы. Мне хотелось стать Персоной. Но мне не довелось родиться никем из вас, и все Дары остались лишь в моем воображении. Единственное, что дал мне Свет, – пятна на коже.

– Чтобы проживать приключения совершенно необязательно обладать Даром, Ваше Высочество.

Андреа произносил эти слова мягко и искренне. Принцесса была поражена: казалось, будто Андреа забыл, что он пленник! Он продолжил тем же тоном:

– Каждый развивает собственные сильные стороны и пишет свою историю. Королей помнят не только по их титулам, но и по тому, что они нам дали. Приа Справедливый, Валериан Благосклонный, Квинтиль Гостеприимный… А вы, Ваше Высочество, как бы вы хотели, чтобы вас называли? Никто не назовет вас Элоизой Пестрой, если вы докажете, что можете реализовать себя не только через свою физическую особенность. Вам не нужен Дар, чтобы вас заметили. При жизни будут оцениваться только ваши действия. Выбор за вами. Если вы хотите стать Империей, это ваш выбор. Но, сделав это, вы унаследуете только один титул. Обманщика. Заслужите это звание правильным путем, иначе никогда не сможете соответствовать ему.

Слова Андреа заставили ее задуматься. Он воспользовался этим, чтобы закончить мысль:

– Вам нужно понять, Ваше Высочество: совершенно необязательно обладать Даром, чтобы выглядеть особенным в чьих-то глазах.

Юноша явно затронул крайне чувствительную тему и решил развить ее и дальше:

– Вы хотите, чтобы вас заметили. Полюбили, конечно же. Ваш отец не считался человеком нежным. Сочувствую вам. Ваше детство не могло быть простым…

– Да как вы смеете? – взвилась Элоиза.

– Вы ведь не для себя хотите преодолеть все эти ступеньки. А чтобы доказать, что вы на это способны, чтобы заслужить любовь. И все же, как не парадоксально, вы хотели принести себя в жертву в этом браке, выйти за незнакомца.

– Я принцесса! – вскричала она, теряя контроль над эмоциями. – Люди меня не любят! Они меня уважают и боятся! Почитают! Но никто никогда не захочет меня! Только мою корону! Корона заставляет их мечтать, а не я!

– Возможно, в этом и заключается ваша проблема… Вы убеждаете себя во всем этом. Не существует только одного вида любви, Ваше Высочество. Вы знаете это, но отрицаете, чтобы защитить себя. Легенды преподносят миф о вечной, придуманной любви с партнером, как будто она – единственное и главное достижение в жизни. Миф о такой любви вешают у нас перед носом как награду, которую нужно заслужить, или как провидение, нисходящее с небес, знак Света. Так много критериев, которым надо соответствовать. Молодая. Красивая. Не слишком толстая, не слишком худая. Преданная. Способная к партнерству. Как будто любовь не может существовать иначе, не может быть законной ни при каких других условиях. Ни одна легенда не повествует о других формах любви, которые мы знаем с самого рождения. Любовь, которую матери испытывают к своим детям, братья к сестрам. Любовь, в которой не прямо признаются друзья. Любовь, которую дочери испытывают к своим отцам. Или к человеку, который исполняет эту роль…

Никто до Андреа не мог описать словами тени, которые Элоиза хранила внутри себя. Встреча с Исидором начала разрушать ее уверенность. Он увидел в ней не только принцессу. Он сказал ей, что ее пятна прекрасны.

Годами Элоиза выстраивала вокруг себя крепость. Это был образ идеальной дочери, образцовой принцессы, готовой принять управление королевством после неспокойного царствования ее отца. Со дня его смерти девушка убеждала себя, что осталась одна. Но это было не так.

Брат Мельхиор всегда был рядом. Именно он предложил выкрасть Исидора, когда узнал от Аделаиды суть его Дара. Это Мельхиор подпитывал в ней желание стать Империем. Он сопровождал ее утром и вечером, разделял с ней каждую улыбку и каждую слезу И делал это не потому что хотел немного славы от ореола принцессы, а потому что дорожил ею.

Андреа не показывал, что победил в их беседе. В его глазах они вели честный и открытый разговор.

– Можете и дальше называть меня наивным и доверчивым, если желаете, Ваше Высочество. Вы знаете, что я прав. Вероятно, именно по этой причине мне следовало опасаться Дезидерии. В ее глазах моя жизнь не стоила ни гроша по сравнению с любовью к брату. В этом тоже есть своя красота.

– Красота? – возмутилась Элоиза.

В ярости она отбросила маску Исидора, которая разлетелась на кусочки о красный мраморный пол.

– Вы так говорите о любви, о связи, будто они оправдают что угодно! Без исключений! Но любовь может быть разрушительной. Именно поэтому вы сейчас здесь!

– Я… не вполне понимаю вас, – пробормотал Андреа.

– Один из вас убил мою мать восемнадцать лет назад!

Ее слова пронзили сердце Андреа. Он начинал нащупывать ниточку, которая могла связать их с Элоизой. Только вот Андреа нашел приют в стенах Западного Оффиция, в то время как принцесса осталась совершенно одна. Они не были близко знакомы, но в глазах принцессы юноша прочитал ту же боль от потери матери, что сжигала его изнутри. Вокруг Элоизы могли быть тысячи подданных и преданный Понтифик, но только он, сирота-Персона, лишенный свободы, мог понять ее боль.

– Я не знал об этом, Ваше Высочество. Мне очень жаль.

– Жаль? Вы похитили моего жениха, набросились на моего советника, но жаль вам стало только сейчас, когда я упомянула мать, которой толком не знала? – взорвалась Элоиза.

Андреа хотелось раскрыть ей правду о его матери, но в глазах принцессы такие откровения выглядели бы слабостью. Тогда он просто промолчал. Ему не хотелось передавливать, потому что принцессу захлестнули слишком сильные чувства.

– Мне жаль, – вновь повторил он.

Элоизу захлестнула ярость, и она решила положить конец их разговору. Она подошла к дверям и распахнула их настежь.

– Стража! Уведите его в темницу! Я больше не хочу его видеть! Его будут судить после свадьбы, когда господина Исидора разыщут!

Андреа вздохнул. Он должен был предугадать, что принцесса отреагирует именно так… Поэтому он безо всякого сопротивления позволил двум стражникам сопроводить себя в карцер.