Андреа не одобрял подход Фисбы к браку. Он был уверен, что так девушка обречет себя на несчастье. Такой выбор перед окончанием Оффиция извращал восприятие брака и обесценивал любовь. Для них брак был дверью к свободе.

Фисба оглянулась на Отверженного, который беззвучно следовал за ними.

– Мне не нравится, как этот Отверженный смотрит на нас…

– Он делает это по приказу хозяйки, – ответил Андреа. – Не стоит называть его так. Это обидно.

– Как называть? Отверженным? Но ведь все их так зовут, – возразила девушка.

– И этого достаточно, чтобы до скончания жизни презирать их? Ты не думала, что им и так достается? Мы не так уж отличаемся.

Андреа отметил выражение вины на лице Фисбы. Тем не менее девушка продолжала упорствовать:

– Неважно! Мне не нравится его взгляд.

– Я защищаю вас, – приглушенно ответил Отверженный.

– Вы мне ответили? – спросила Фисба.

– Мне не стоило этого делать. Прошу прощения.

– С чего ты взял, что нас нужно защищать? Нас коснулся Свет!

Как бы то ни было, молодой человек держал руку на поясе, за которым виднелась рукоятка большого кинжала. Пусть глаза его оставались полузакрытыми, было заметно, что он начеку. Слуга продолжал идти молча, пока Фисба не окликнула его:

– Теперь вы можете отвечать! Я вам разрешаю.

– Госпожа Дезидерия в опасности. Это означает, что и вы тоже.

– Она поэтому наняла нас? Чтобы обеспечить себе безопасность? Тогда ваша госпожа ошибается. Я Локалита и без труда найду выход из лабиринта с закрытыми глазами, но я не умею предвидеть нападения!

– Почему госпожа в опасности? – спросил Андреа.

– Я… и так уже слишком много рассказал. И не могу сказать больше.

Андреа не стал настаивать, потому что молодой человек явно начал нервничать. Отверженные по природе не были способны лгать и потому не могли удерживать в себе правду при достаточной настойчивости собеседника. Все и так должно было проясниться в течение нескольких часов.

Пурпурная вилла, на которой жила Дезидерия, была одной из наиболее высоко расположенных вилл второго из холмов Фаоса. Мощеные дорожки, ведущие к дому, были обсажены кустами мирта, выстриженными в форме шаров. Большие белые колонны, что служили украшением фасада, разделяли проемы, задрапированные пурпурными занавесями. В столице количество колонн указывало на социальный статус владельца. Было очевидно, что Дезидерия принадлежит к одной из самых богатых семей Фаоса.

Благодаря заданиям, Андреа уже выдавались случаи побывать в роскошных домах знати Фаоса, и все равно от увиденного голова юноши шла кругом. Слуги – все до единого Отверженные – кланялись ему. Некоторые размахивали тканевыми опахалами, стремясь избавить путников от жары, а другие несли на головах изысканные серебряные блюда.

– Не будь поросенком! – зашипела Фисба на Эвандера, шлепнув его по руке при попытке засунуть в рот финик в карамели. – Задание прежде всего!

– И что бы я без тебя делал, без твоего руководства?

– Ты бы уже давно погиб, – ответила она.

– Я это прекрасно понимаю. И потому хочу жениться на тебе, чтобы ты целую вечность присматривала за мной! – ответил Эвандер.

– В таком случае ты проживешь еще меньше!

Госпожа Дезидария спустилась из паланкина и гордой поступью пошла впереди отряда. Она пересекла атриум[30], отделанный красным мрамором. Посередине располагался фонтан, украшенный фигурой вздыбленного коня, из ноздрей которого струилась вода. Их провели в небольшое помещение без окон, где даже днем приходилось жечь факелы, чтобы разогнать тьму.

Служанки, поджидавшие их в комнате, приветствовали хозяйку легким поклоном. Дезидерия довольно осмотрела роскошно убранный стол, дала им знак отойти и предложила гостям занять места на трех полукреслах, расположенных вокруг изобильного угощения. Сама она обошла стол, чтобы расположиться на клинии[31] из инкрустированного дерева.

Бритоголовый Отверженный закрыл за ней перегородку и взял амфору, чтобы налить хозяйке вина. Дезидерия заметила настороженность Фисбы:

– Пирам – мой самый верный слуга. Я абсолютно доверяю ему. При нем можно говорить свободно.

Она вздохнула и протянула руку за чеканным кубком, наполненным вином.

– Наверняка вы задаетесь вопросом о том, что же вам предстоит. Вы наверняка еще ни разу не были на таком продолжительном задании?

– Однажды, – начал рассказывать Эвандер. – Меня наняли на три дня. Тогда я отправился в Гроты Тысячелетия, чтобы помочь найти… ай!

Незаметный толчок Фисбы заставил его умолкнуть. Эвандер никогда не упускал случая похвастаться своим мастерством. Девушка добавила:

– Самое необычное – что вы наняли сразу троих. Так бывает редко. Мы раньше не работали вместе, поскольку наши способности не дополняют друг друга.

– Я сделала так, потому что предстоящее вам задание будет необычным…

Дезидерия глотнула вина, будто хотела придать себе храбрости, после чего торжественно объявила:

– Мы похитим жениха принцессы Элоизы прямо накануне свадьбы.

– Прошу прощения? – воскликнула Фисба.

Андреа тоже пытался осознать слова Дезидерии. Эвандер, в свою очередь, решил прояснить положение дел более хитрым способом:

– Возможно, мы ослышались, госпожа. Вы хотели пошутить, чтобы мы почувствовали себя комфортнее?

Однако Дезидерия казалась серьезной как никогда. Фисба вскочила от волнения.

– Я… не могу! Похитить жениха принцессы? Да это самоубийство! Согласно правилам Оффиция, вы не можете подвергать нас опасности или просить о бесчестных действиях!

– Моя цель отнюдь не бесчестна, – с олимпийским спокойствием отозвалась Дезидерия. – Я понимаю, она может пугать, но мне кажется правильным предупредить вас о том, во что втягиваю.

– Нас бросят в тюрьму! И казнят! – продолжала возмущаться Фисба.

– Нет, если я возьму ответственность на себя, – объясняла Дезидерия. – Я наняла вас, вы у меня в подчинении, и происходящее – моя ответственность. Я возьму все на себя в случае неудачи.

Тихий, словно мышка, Пирам возник из тени испуганной Фисбы и предложил ей чашу вина.

– Я слишком молода для спиртного, – с неприязнью ответила она. – Ты что же, хочешь меня напоить, чтобы я согласилась на это безумие?

– Полагаю, у вас есть план, – вмешался Эвандер.

На его лице показалась редкая озабоченность.

– Конечно, я понимаю, что затеваю. И не рассчитываю, что будет просто.

– Зачем вам красть жениха принцессы? Никто не знает, кто он, – Антея не мог остановиться и продолжил. – Надеюсь, вы не рассчитываете получить за него выкуп?

– Вы считаете, что я опущусь до выкупа? С моим положением? Я делаю это не ради денег, – выговорила девушка.

Эвандер тут же пожалел о своей излишней храбрости.

– Конечно, вы правы! Я должен был понять по вилле, слугам, всему убранству…

Дезидерия поднесла кубок к губам и смягчилась:

– Сейчас я не могу рассказать вам все. В последующие пять дней вы узнаете необходимое. А пока будет лучше, если некоторые детали останутся секретом. Для вашей же безопасности. Я осознаю, что это значит. Могу лишь уверить, что вы действуете на благо Фаоса. Свадьба принцессы не лучшая затея. Во всяком случае – свадьба с этим женихом.

– Что в нем особенного? – спросил Эвандер.

Дезидерия ничего не ответила, обратив внимание на изучающее молчание Андреа.

– Вам будто все равно, – обратилась она к Персоне.

– Если вы говорите, что просчитали все риски, то я готов довериться вам.

Если Андреа и был готов довериться Дезидерии, то причиной тому был вовсе не хорошо продуманный план. Он уловил в голосе заказчицы едва заметную дрожь. Юноша научился замечать малейшие колебания в голосе, когда учился точно подражать им. Девушка говорила от чистого сердца. Затея не была попыткой отомстить, и Дезидерия была эмоционально вовлечена в нее. Андреа решил не выдавать ее волнения товарищам и промолчал.