– Андреа, ты не мог помочь ей! Ты был слишком маленьким! – Эвандер утешающе погладил друга по руке. – Мы любим тебя таким, какой ты есть. Ты научил нас хорошему, показал доброту, которая так свойственна тебе. Любовь не всегда выражается в заметных действиях. Но ты научил нас заботиться друг о друге и вырастил целую армию добрых людей, готовых перевернуть мир! Я счастлив, что вырос рядом с тобой.

Эвандер выдохнул, а затем добавил:

– Твоя мать гордилась бы тобой.

Черная дыра в сердце Андреа заполнилась благодарностью и надеждой. Пусть Свет и забрал у него мать, но вместо нее подарил новую семью, которая многому его научила.

– Пошли отсюда, красотка.

Эвандер приобнял Андреа, и это объятие утешило его.

Стоило Андреа и Эвандеру покинуть казармы в первый день службы в качестве новобранцев, как Персона сразу же нашел укромное место и стянул с себя маску. Кожа Вильнюса все еще зудела, и юноше было трудно снова залезть в нее тем утром.

По дороге на Пурпурную виллу Андреа, утопая в одежде более крупного Вильнюса, обдумывал последние события. Эвандер уважал его право на молчание, хотя у него скопилось изрядное количество вопросов. Признания Андреа лишь сгустили туман неизвестности над его беспокойным прошлым. Кроме того, прилюдный урок сестры Мани оставил у юноши горький привкус. Дворец был опасным местом, где никто не сжалится над ними, если выяснится, что они благословленные, работающие под прикрытием.

Их ждал поздний перекус. Андреа сначала отправился наверх, чтобы переодеться. На самом деле ему почти не хотелось есть, и даже сыр с ореховым соусом совсем не привлекал его.

После обеда ребята собрались в покоях Дезидерии. Хозяйка виллы заметила тень обиды и грусти на лице Андреа, но не стала расспрашивать юношу. В ее глазах самым важным в тот день была карта Фисбы. Наложенные друг на друга свитки воспроизводили этажи дворца.

– Пираму удалось выяснить, что Исидор может находиться в одном из этих трех мест во дворце. Нам нужно успеть сузить круг возможных вариантов до свадьбы. Пока имеет смысл разработать план побега для каждого маршрута. Сегодня днем Фисба и Эвандер будут работать над планом. Добавьте детали, расположение дверей, запомните их. Подумайте, где могут проходить патрули, отметьте потайные ходы. Доработайте план так, чтобы он как можно точнее копировал дворец, – произнесла Дезидерия.

– Очень хорошо, – воскликнул Эвандер, взяв со стола кусок угля.

– А мы с Андреа займемся маской Исидора. Пойдемте, – велела Дезидерия.

– Прежде чем заняться маской, я хотел бы задать пару вопросов, – осадил ее юноша.

Андреа произнес эти слова с такой укоризной, что хозяйка виллы замерла на месте. Он мог задать свои вопросы по дороге, но ему было важно сделать это в присутствии ребят.

– Прошу вас, – предложила Дезидерия.

– Чтобы сделать маску, мне нужна модель. Исидора здесь нет, какой выход вы предлагаете?

– Несколько месяцев назад я заказала его портрет Пиктуре вашего Оффиция. У знати есть традиция – хранить изображения членов семей в молодости. Я и представить себе не могла, что этот портрет понадобится для поисков Исидора и что его когда-нибудь выкрадут. Поэтому мы уже были знакомы с сестрой Агнессой. Как бы то ни было… Вы можете использовать его как источник вдохновения. Картины хватит?

– Я привык к работам Каспара. Портрета его работы вполне достаточно.

– Был еще второй вопрос? – уточнила Дезидерия.

– Известно ли вам, что Понтифик – Люминария? – спросил Андреа.

Его вопрос обеспокоил Дезидерию. Поначалу она не подала виду, но Андреа заметил ее замешательство. Глаза девушки потухли и лицо потемнело. Это означало, что Персона застал ее врасплох.

– Люминария? – повторил Эвандер, узнавший этот термин. – Человек, умеющий выявлять Свет?

– Так вот как им удалось обнаружить Исидора, – догадалась Фисба.

– Это означает, что он в любой момент может обнаружить наше присутствие во дворце. Вот почему вы приказали нам бежать при встрече с ним. Понтифик может сорвать миссию, если обнаружит, что мы используем Дары.

Самообладание вернулось к Дезидерии, и она произнесла:

– Оставьте Понтифика мне. Я постараюсь сделать так, чтобы он не отходил от меня, даже если придется самой разбираться с ним.

– Да, но ведь… можно замести следы? – предложила Фисба.

Идея девушки вызвала недоумение. Она пояснила свою мысль:

– Люминария может обнаруживать Свет. Как и в случае с любой другой энергией, более сильный источник способен затмевать менее заметные вспышки.

– Что конкретно вы предлагаете? – спросила Дезидерия.

– Во время вчерашнего визита вы сказали Октавии, что Исидор – очень чувствительный. Как я полагаю – крайне эмоциональный. У нас в Оффиции есть Квиета[44] по имени Конкорд. Ее Дар позволяет загасить любую эмоцию и успокоить человека. Вы можете нанять ее для отвлечения внимания. Ей даже не нужно знать о плане. Пусть Конкорд сопроводит вас во дворец, вы представите ее Понтифику, дадите продемонстрировать свои умения. Все, что вам нужно, – убедить его нанять Конкорд в помощь Исидору на свадьбе. Пока вы будете отвлекать его, мы подменим жениха.

– Это может сработать, – согласилась Дезидерия.

Как бы то ни было, гениальная идея Фисбы не спасла ее от критики Андреа. В то утро он серьезно рисковал и в ближайшее время не собирался прощать Дезидерию. Его слова вновь вернули их к сомнениям вчерашнего вечера:

– Я думал, что вы заслуживаете минимального доверия, – с необычной холодностью продолжил он. – Ради вас и вашего брата мы с друзьями подвергаем себя опасности. Я не допущу, чтобы из-за вашей неосторожности Фисба или Эвандер пострадали. Вы скрываете слишком много, и подобная секретность может стоить нам жизней.

Безапелляционность Андреа ошеломила ребят. Дезидерия предпочла признать свои ошибки и сыграть в открытую:

– Вы правы, я должна была предупредить об этом. Я думала, что, если расскажу о нем перед походом во дворец, вы потеряете самообладание.

После краткого мига сомнений, Дезидерия наконец взяла себя в руки.

– Придется потрудиться, чтобы снизить риски, – добавила она.

Несмотря на сомнения, Персона подчинился и поспешил за девушкой по запутанным коридорам Пурпурной виллы. Он знал, что Эвандер расскажет Фисбе об их приключениях в казармах. И, конечно, о страданиях Андреа, которыми он поделился и которые тяжким бременем лежали у него на сердце.

Они шли молча. Андреа узнал дорогу: Дезидерия вела их мимо фресок и бюстов. Они направлялись в комнату Исидора, где Персона уже успел побывать по приезде на Пурпурную виллу.

Дезидерия шагнула в мрачную комнату и распахнула большие раздвижные окна, впустив свежий воздух в комнату, неделями простоявшую в темноте и пыли.

– Вам предстоит занять место Исидора. Чтобы подмена удалась, придется получше узнать его. Это трудно, и может оказаться, его личина станет самой сложной в вашей жизни. Я постараюсь рассказать вам о нем, чтобы у нас появились шансы.

Она потянула полотно, скрывавшее портрет на стене. Андреа сразу узнал Исидора, пусть даже никогда не видел его вживую. Работа Каспара западала в душу с первого взгляда. Исидор сидел в непривычной для портрета позе. Обычно, когда люди передавали Каспару мысли о себе, им виделась идеальная поза.

Каждый хотел казаться гордым, величественным. Исидор же, напротив, выглядел скромным. Казалось, он вот-вот вскочит и пойдет вслед за синичкой, сидевшей у него на кончике пальца. Его взгляд следовал за птицей; зритель совсем не интересовал юношу.

Молодой человек был того же возраста, что и Андреа, возможно, даже чуточку старше. Его кожа была того же оттенка, что и у Дезидерии, а волосы ниспадали крупными черными локонами.

Андреа поразила исходившая от Исидора невинность. У него были добрые карие глаза, полные губы, застенчивая и почти восторженная улыбка. Юноша воплощал хрупкую драгоценную красоту.