Но это, понятно, не наш случай. У нас всё получилось куда быстрее и значительно страшнее: вот ещё ничего не было, а потом странное мерцание и… набежавшая волна искривления разбивает резонатор и ещё несколько кораблей поблизости в тончайшую пыль, сформировав из неё что-то типа миниатюрной газовой туманности.

Несколько секунд на нашем с Милли закрытом канале царила поражённая тишина, потом моя напарница не выдержала:

— Получилось, Вань?

— Похоже на то, — все ещё не веря собственным глазам, подтвердил я. И скомандовал: — Ли, выведи запись! Только замедли, чтобы мы смогли различить подробности.

— Процесс активирован, Ван-сяньшэн, — сообщил мой искин, одновременно заменив картинку в «дополненной реальности». — Но считаю нужным довести до вашего сведения, что план сработал почти идеально.

Хм… почти? Интересно, а в чём именно это «почти» заключается? Впрочем, сразу же спрашивать об этом помощника я не стал, увлечённый событиями, развернувшимися на экране.

А посмотреть там было на что, доложу я вам! Запись начиналась с момента активации «камушка», и уже в следующую долю мгновения эвакуационный бот, влекомый волной искривления, достиг зоны действия ПРО резонатора. Затем беспрепятственно её пересёк, и, оказавшись в своеобразной «слепой» зоне, активировал режим «мерцалки», под который его перепрограммировал Лиу Цзяо. Ну а дальше… в принципе, тоже ничего особо поразительного, но для меня это действо всё ещё было в новинку. Так что не мудрено, что я буквально прилип взглядом к картинке в «дополненной реальности», которую Ли синтезировал сразу из десятка сигналов, в том числе с курсовой камеры бота. А на той сначала не происходило ничего необычного, просто наш «брандер» уже в следующее мгновение ещё сильней ускорился и… пролетел сквозь резонатор и парочку особо невезучих кораблей альянса. Но не прошил те насквозь, как разогнанная магнитным полем колоссальной «гауссовки» болванка, и не взорвался при контакте с первым же материальным объектом на пути следования, а… прошёл сквозь, что твой призрак. Вот только призрачные сущности обычно не разрывают межатомные связи в материальных объектах, чего никак не скажешь о нашем «брандере». Мне аж плохо стало, когда сердце пропустило удар. Слишком уж картинка… даже слова подходящего не подберу. Такое крайне поганое ощущение… безнадёги, что ли? Когда на вид вроде всё в порядке, но ты уже знаешь, что какая-то необратимая хрень произошла, и уже не будет, как прежде. В чём мы и убедились, как только волна искривления «взбаламутила» пространство, а вместе с ним и мелкодисперсную взвесь, до того сохранявшую форму исходных объектов. Р-раз! — и все, вместо резонатора и кораблей миниатюрная газовая туманность. И глухая тоска в груди…

— Точно! — хлопнул я себя по лбу. Вернее, по забралу шлема. — Ли?

— Да, Ван-сяньшэн?

— Ты вроде сказал, что всё прошло почти по плану?

— Ответ положительный, сяньшэн.

— Ну-ка, давай, колись, что за «почти»! — велел я непререкаемым тоном. — И не жалей нас, мы уже ко всему готовы.

— Принято, сяньшэн, — нехотя, как мне показалось, буркнул Лиу Цзяо. Время тянет, что ли? — Но я должен предупредить, к такому даже я оказался не готов.

— Да говори уже, «жестянка»! — потеряла терпение Эмилия.

— Активация четвёртого «камушка» внутри «пузыря» вызвала резкий рост последнего…

— Но мы же так и думали? — перебил я искина.

— … но даже близко не приблизились в прогнозах к реальности, сяньшэн, — невозмутимо закончил мою мысль Лиу Цзяо. — По приблизительной оценке, сейчас «пузырь» вырос до двух с половиной — трёх миллионов километров в поперечнике.

— О-хре-неть… — только и выдохнул я аж в три приёма.

Ну а действительно, что тут ещё скажешь? Дерьмо случается, ага. Интересно, а как этот вот вновь образованный объект со своей особенной гравитацией повлияет на баланс звёздной системы в целом? Да «пузырь», по сути, вдвое больше по объёму, чем Иддия. А она, между прочим, звезда! Ей такие гигантские размеры положены с рождения. Понятно, что по массе аномалия и звезда несравнимы, но… даже обычные газовые гиганты оказывают влияние на компоновку планетной семьи. А ведь тот же Юпитер из Солнечной системы, выходит, примерно в двадцать раз меньше… ну да, даже с ним массу пустоты, заключенной в аномалии, сравнивать некорректно. В Юпитере, если мне не изменяет память, триста с небольшим хвостиком масс Земли… короче, ясно, что ничего не ясно. Но теперь за «пузырём» глаз да глаз, не дай бог, что! Тьфу-тьфу!..

С другой стороны, когда мы отсюда вайгожэнь выкурим, в нашем полном распоряжении окажется надёжнейшее укрепление, воздействовать на которое стандартными средствами решительно невозможно. Понятно, что тот же Алекс при нужде буквально за час экспериментов подберёт необходимый для преодоления «барьера» режим прыжкового генератора, но Алекс это Алекс. И вообще, такая технология есть только у него, и теперь у нас, Елагиных. С подачи всё того же Заварзина. Так что это очень удачно получилось, что я с ним задружился. Теперь его для надёжности вовлечь в пару-тройку выгодных бизнес-схем, чтобы у него даже мысли не возникло нас кинуть, или, хуже того, завоевать — и дело в шляпе. Впрочем, нельзя исключить и того, что Протектораты тоже обзавелись чем-то вроде «мерцалок». Не может быть, чтобы лучшие учёные умы человеческих государств не додумались до очевидного. Разве что не афишируют наличие новых возможностей. А ещё частникам — то есть тем же кланам — не позволяют вести работы в этом направлении. И правильно, кстати. Чёрт, опять на что-то дипломатическое скатился… стресс, наверное. Надо срочно отвлечься.

— Ли?

— Да, сяньшэн?

— Покажи, что в допросном кабинете делается, — велел я.

— Процесс активирован… процесс завершён.

Хм… что называется, картина маслом. В принципе, они, в смысле, Тэнфэй с клевретами, ещё даже заскучать не должны — сколько там прошло с того момента, как я свалил, предварительно наваляв всем троим? Чуть больше часа? Ну, или что-то около того. И за такой короткий промежуток времени столько всего произошло! Впрочем, и моё бегство, и перехват управления станцией, и даже образование «пузыря» — всё это меркло на фоне уничтожения резонатора и примерно четверти флота вторжения. Нехреновая такая оплеуха получилась, любо-дорого посмотреть! И немудрено, что на Цзяне лица нет — и в прямом, и в переносном смысле. Я там что-то про стресс плёл? Забудьте! У меня это так, всего лишь лёгкий сплин. А вот у Тэнфэя…

Короче говоря, главу сил альянса в системе Иддии я застал в очень характерной позе — тот растёкся тушкой по одному из кресел, и смотрел невидящим взглядом в никуда. Хотя, скорее всего, мотал в «дополненной реальности» кучу отчётов, поступающих со всех сторон — и со станции, и с уцелевших кораблей, причём исключительно тех, что были заперты в аномалии. Как связаться с теми, что сохранили свободу действий, вайгожэнь, по всему судя, до сих пор не сообразили. И да, похоже, я прав — вон, если присмотреться, то указательный палец правой руки подозрительно дёргается, такое ощущение, что Цзян курсор по экрану гоняет. И что же он там такое смотрит? Жуть, как интересно!

— Ли?

— Да, сяньшэн?

— Сможешь подключиться к каналу Цзяна Тэнфэя?

— Процесс активирован… процесс завершён. Вывести в «дополненную реальность»?

— Угу, — буркнул я, и моментально прикипел взглядом к новому экрану. И да, меня совсем не смутил тот факт, что интерфейс у Цзяна был на путунхуа. Зря, что ли, меня этим наречием с раннего детства пичкали? — Ого! Ли, глянь-ка, я правильно понял: эти, кхм, нехорошие люди задумали взять «транзитку» на абордаж?

— Ответ положительный, Ван-сяньшэн, — после секундной заминки подтвердил мою версию искин. — На кораблях альянса паника, поэтому Цзян Тэнфэй принял единственное верное решение — загрузить всех работой, чтобы глупостей не натворили. Или хотя бы натворили в меру.

— Что ж, разумно, — со вздохом признал я. — Тогда тем более нужно торопиться. В общем, вызывай его.