Когда все было кончено и тяжела дверь стражьего порядка открыла засов, я вышла на улицу, почувствовав себя неожиданно легче. Хоть еще и не совсем до конца. Сегодня к господину Гордону придет стража и изолирует на некоторое время. Через сутки состоится суд, на который по словам Ханта придет защищать мои интересы мистер Грин. А я, как пострадавшая, могу не присутствовать сославшись на самочувствие.

Когда я поймала свой экипаж, то развернулась, к Ханту.

— Спасибо вам, господин Хант. — произнеся это, мне стало как-то горько, — И всего доброго. — я попрощалась и, не дожидаясь его ответа, села в подъехавший экипаж. Возница пришпорил лошадей. А внутри меня все обливалось кровью. Кажется, недосказанность хуже сказанных слов даже в запале. Я не оборачивалась, не выглядывала в окно, просто сидела и думала, что поступаю правильно. Мы из разных миров, из разных жизней, из разных судеб. Так должно было закончиться. Вэйн Хант просто хороший человек. Спасатель. И любитель разных женщин. Наверняка. Хотя внутри почему-то повторялись и повторялись его слова, что та девушка ничего не значила. Но почему же так гадко?! Черт!!!

С вечера я нагладила радующие глаз летящие летние платья и выбрала одно из них. Уложила красиво волосы по плечам легкими волнами и с гордой головой пошла в офис. На работу я шла как на праздник. И пусть не рассчитывают, что я буду сидеть под батареей и рыдать. Я — Рия Рэйв и даже такому гаду как Гордону не сломать меня! Хотя попытка была весьма ошеломляющей.

— Мне жаль, госпожа Рэйв. — произнес Алистер, рассматривая мое заявление об увольнении. — Это беспрецедентный случай. И еще больше я удивлен, что Гордон позволил себе подобное. — он замолчал, на его лбу выступила испарина и ему было не так просто смотреть на меня, учитывая, что его сын сидит в изоляторе.

— Просто подпишите, пожалуйста. Я благодарна вам, но не могу больше работать здесь после… В общем… Не могу.

Он поджал губы и поставил размашистую подпись.

— Ты хорошо держишься, девочка. — неожиданно добавил он, отдавая документ. — Наверное, ты думала, что я стану защищать его. Но есть вещи, которые не могут быть оправданы. — сказал он мне напоследок и, честно сказать, это облегчило мне уход. Я терпеть не могла уходить со скандалом или желать гадостей на прощание.

Через пару дней на вольеры к Сандерсу я приехала с легким сердцем, чтобы сказать спасибо и попрощаться.

— И куды ты теперь? — спросил он меня, снимая огромные перчатки. У малыша Рикки неожиданно прорезаются задние зубы и Эванс только закончил осмотр виверенка.

— Пожалуй, возьму отпуск, подумаю, чем хочу заниматься и что мне нравится. Если повезет, то пойму быстро. Если нет…Может, устроюсь на другую работу взамен этой, иначе есть скоро будет не на что. — усмехнулась я.

— Его посадили. — неожиданно переключился Эванс.

— Я знаю. Не на долго.

— Но все же.

— Честно говоря, я не испытываю радости ни от того, что случилось, ни от того, что ему придется понести наказание. Хотя… если быть честной, то толика облегчения все-таки есть. Надеюсь, он бросит пить после этого.

— И завяжет с женщинами, уйдя в монастырь. — посмеялся Сандерс.

Я улыбнулась и посмотрела на открытый вольер с вывернами, которые разминали крылья рядом со всадниками. Красиво.

— Через неделю свадьба. Ты пойдешь?

— Тебя пригласили? — вытаращила я глаза.

— А то. Я, между прочим, до сих пор общаюсь с ее сестрой.

— Не знала. — произнесла я разглядывая норовистую самку, что «спорила» со всадником и пыталась взять все управление в свои лапы.

— Иногда родные люди, оказываются, совершенно разными, хочу я тебе сказать.

— То есть ты при паре?

— Что-то вроде того. — хитро улыбнулся Эванс. — Но могу составить ее и тебе. Кира поймет.

— Нет уж. Третьим лишним я быть не хочу. — отмахнулась от щедрости коллеги.

— Что ж. — Я помяла руками деревянную перекладину ограды и решила, что пора уходить: — Пойду. — Эванс кивнул на мои слова. Я еще раз полюбовалась на красивый вид и грациозных животных и пошла в сторону экипажа.

— Тогда до встречи на свадьбе! — помахал он мне и я махнула в ответ.

Наверное, у императора Россарии свадьба была менее пышной и помпезной. Казалось, цветочный базар просто взорвался и украсил каждую арку, закуток или стул дорогими церемониальными цветами. Эфреи были по всюду и даже на каждой руке пришедшей дамы. Мне тоже выдали традиционный свадебный цветок, символизирующий соединение мужского начала и женского. Он состоял из двух бутонов, переплетающихся между собой — белого и серебристого, а на ветру издавал еле различимый звон, ассоциировавшийся со звучанием храмового колокола. Но десятки подвод с цветами были как ни странно не самым впечатляющим элементом обстановки.

Шикарный особняк в пригороде Ривертауна принадлежал кажется племяннику императора и полнился гостями. Здесь была вся знать светской хроники и сами колумнисты, щелкая вспышками гравиратов здесь и там ослепляли гостей. Я так точно хлопала глазами минуты две, чтобы прийти в себя после активных «птичек», ка называли их писаки.

И чем дольше я здесь была, тем больше понимала, что идти сюда с господином магом была большая ошибка. Миэль же с удовольствием общался с коллегами по цеху, которые по счастливой случайности тоже прибыли сюда на этот праздник жизни. Я вежливо улыбалась пила шампанское с персиковым соком и рассматривала дорогих, в прямом смысле, гостей. На голове у одной модницы сверкала тиара из настоящих бриллиантов, а платью бы позавидовала сама невеста. Но Моника Белл была не промах и украсила алмазами само платье и повесила здоровущий булыжник на шею. Кажется, лишь в этом случае я была рада такому количеству гостей и разговор с ней обозначился лишь вежливым приветствием и рассеянной благодарностью. Всегда бы так!

Несмотря на наши странные отношения, я искренне ее поздравила и, когда начался обряд заняла место в своем ряду. Миэль вскоре подсел рядом и с воодушевлением произнес, когда чуть не опоздал на само начало:

— Представляешь, встретил декана своего факультета здесь.

— Здорово. — я проследила за тем как дирижер взмахнул палочкой, заиграл свадебный марш и по проходу пошла невеста.

— Мои друзья пригласили нас на дегустацию деликатесов. Я согласился. — воодушевленно объявил он мне, а затем пробурчал: —Главное, чтобы церемония не затянулась.

За наше короткое знакомство, а именно одного похода в кафе, а затем на свадьбу, я поняла, что Миэль Корнуэл очень любил светскую жизнь, себя, а еще все решать за других.

На его слова я лишь вежливо улыбнулась, не зная, стоит ли принимать «приглашение» или все же попрощаться и поехать домой. Я же зареклась быть во всем удобной другому вопреки здравому смыслу и своих желаний. Самое смешное, что это оказалось не так просто, но выполнимо. К слову, по вечерам я писала список, чего мне собственно нравится в этой жизни и чего я не могла терпеть. Заносчивые самовлюбленные типы там были на первой странице. Я посмотрела на Корнуэла. За красивым, элегантным мужчиной скрывался самовлюбленный деспот. Что ж попытка не пытка. Свидание — это не свадьба. На этой мысли тяжелой вздох вырвался сам собой.

— Что скажете, госпожа Рэйв, хотите есть деликатесы? — неожиданно раздался голос Ханта сзади меня. Я обернулась и неожиданно пропустила удар сердца, смотря на невероятно красивого мужчину с синими глазами в черном смокинге.

— Простите? — картинно изумился Миэль.

— Прощаю. — улыбнулся Хант и посмотрел мне в глаза.

— Вы ничего не перепутали? — возмутился Корнуэл.

— А давайте спросим у дамы? — вполне серьезно произнес он, не отводя от меня своих невероятно синих глаз. Это было слишком. Мне стало трудно дышать и неожиданно для себя я встала, пытаясь убежать от своих чувст. И, извинившись, под свадебный марш заторопилась к выходу, сопровождаемая удивленным и раздраженным возгласом Миэля.