Антон едва удостоил ее взглядом, прежде чем повернуться и посмотреть в витрины магазинов.

— Селия.

Женщина, Селия, насмехается над его увольнением, но быстро маскирует это профессиональной улыбкой.

— Селия, — Светлана встает с дивана и подходит к женщине. — Адриан не сказал нам, что ты придешь.

Брр, кто-то попросил льда, потому что голос матери Адриана почти застыл, когда она обращается к девушке.

Улыбка женщины хрупкая, когда она смотрит на Светлану. Где я видела ее раньше? Она выглядит до жути знакомой, и все же я не могу ее узнать.

— Адриан звонил сегодня утром, — говорит она, ставя портфель на один из столов, разбросанных по комнате. — Сказал, что хочет самую лучшую для своего нового приобретения, — ой. Адриан сказал ей, что я приобретение? С другой стороны, сегодня утром он назвал меня своей собственностью. Приобретение не за горами.

— Я не уверена, как он думает, что шлюха из этого наряда может помочь, — при словах Светланы на Селии сползает и без того горькая улыбка. — Единственное, на что мой сын когда-либо говорил, что ты хороша, — это стоять на коленях перед его людьми.

Щелчок! Там я видела ее раньше. В тот день, когда меня подстрелили, один из охранников ругал ее, пока она сосала Адриану… теперь меня тошнит. Селия, должно быть, что-то увидела по моему лицу, потому что она ухмыляется мне. Наверное, это из-за того, что я вдруг стала зеленой. Насколько я знаю, не было другой вечеринки, подобной той, свидетелем которой я стала, когда впервые подошла к порогу Адриана. Это не значит, что он не ходил на другие подобные мероприятия.

С ней.

Меня не должно беспокоить, что он ушел сосать свой член, но это беспокоит. Правда, он только что решил, что мы поженимся вчера вечером, в ту ночь, когда он был со мной в постели, но по какой-то причине мысль о том, что он проведет все эти ночи до этого с ней или с кем-то вроде нее, вызывает у меня тошноту.

Не осознавая напряжения между нами, Джуни подходит и спрашивает, есть ли еще что-нибудь, что я хотела бы посмотреть, прежде чем она отнесет все на кассу.

— Мисс Кастеллано уже ждет ее здесь, — говорит Селия Джуни, которая выглядит смущенной.

— Мне жаль? — Джуни смотрит между нами. — У меня нет заказа на мисс Кастеллано сзади.

Селия усмехается над женщиной.

— Это под руководством Адриана Волкова, — сообщает она ассистенту. — Тот, кому принадлежит магазин? Он позвонил сегодня рано утром, чтобы купить Valentino.

Рот Джуни открыт, щеки краснеют.

— Мне очень жаль, — заикается она. — Я не знала, что это платье предназначалось для этой вечеринки.

— Видимо, — Селия прищуривается, глядя на Джуни, когда женщина не двигается. — Пойди и получить его. У меня нет времени на весь день.

Помощница вздрогнула и бросилась хватать отвратительное платье, которое выбрал для меня хозяин поместья.

— Я уже выбрала платье, — говорю я ей.

Взгляд Селии сосредоточен на мне, ее лицо искажено от отвращения.

— Мне плевать, что вы выбрали, мисс Кастеллано, — шипит она. — Ты будешь носить то, что от тебя ожидают.

Эта сука.

— Вот оно», — задыхается Джуни, останавливаясь перед нами, с большим ярким бальным платьем в руках.

О черт возьми, нет.

Hideous даже не описывает чудовище в руках Джуни. Он большой, в нем достаточно тюля, чтобы украсить баржу. Весь лиф украшен достаточным количеством кристаллов Сваровски, чтобы его можно было увидеть с международной космической станции.

— Да, — вздыхаю я, покачивая головой. — Я не буду это носить.

Селия делает угрожающий шаг вперед.

— Это то, что Адриан хочет, чтобы носила его маленькая принцесса, — рычит она. — Итак, ты будешь носить его с улыбкой, иначе последствия тебе не понравятся.

Кто она такая, чтобы думать, что может мне угрожать? Она всего лишь пешка на шахматной доске.

А я чертова королева.

Я смотрю на Джуни.

— Это единственный товар моего размера в магазине? — я спрашиваю ее. В замешательстве Джуни кивает. — И оно уже куплено и оплачено? — еще один кивок.

Хорошо.

— Извини, — говорю я Джуни, прежде чем вылить содержимое бокала на переднюю часть платья и наблюдать, как красный цвет впитывается в белую ткань. Как кровь на девственном снегу. Как-то это подходит.

— Ты маленькая сучка, — рычит Селия, бросаясь на меня. Я вижу небрежное движение, приближающееся за милю впереди. Протянув руку, я выхватываю ножницы, которые Джуни держит в маленьком фартуке на талии. Моя свободная рука сжимает запястье вытянутой руки Селии и резко поворачивает ее в сторону. Она наклонилась под неудобным углом. Ровно настолько, чтобы я могла легко провести лезвием ножниц по ее шее.

— Хочешь сказать это еще раз? — спрашиваю я ее, оскалив зубы.

— Отпусти меня, — она бесполезно прижимается ко мне. Я крепче хватаюсь. — Антон! — бесполезные крики. Антон едва смотрит на нее, когда она выкрикивает его имя, прежде чем снова отвернуться к окну. Он знает счет.

— Вот что произойдет, Селия, — излагаю я ей. — Ты собираешься схватить свой маленький портфель и уйти из этого магазина, даже не оглянувшись и не пробормотав вздох. И потом, я никогда больше не хочу видеть твое лицо, потому что если я это сделаю, то прикоснусь тупыми ножницами к твоим фальшивым губам. И эти накладные ресницы. Эти ужасные расширения и как бы ты, черт возьми, ни называла то, что у тебя на груди, потому что это точно не грудь. Ты понимаешь меня?

— Я расскажу об этом Адриану, — выплевывает она. Я смеюсь.

— Иди прямо сейчас — я небрежно пожимаю плечами. — Передай ему привет от жены. А теперь приди ко мне еще раз, и последствия тебе не понравятся.

— Что, по-твоему, ты можешь сделать, маленькая девочка?

Ну, она спросила. Одним быстрым движением я отвожу ножницы от ее шеи и обратно за ее голову. Селия вздрагивает, но через мгновение вырывается слышимый вздох, когда она понимает, что ей не больно. Пока она не заметит, что потеряла.

Ее длинные светлые волосы собраны у ее ног, пряди волос все еще падают вокруг нее. Слезы бесшумно текут по ее щекам. Я должна была бы испытывать какое-то раскаяние, но нет ничего, кроме сладкого удовлетворения. Я наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо.

— Помни, как легко это может ударить тебя по горлу в следующий раз, когда ты подумаешь, что можешь меня оскорбить, — шепчу я. — Мой муж не единственный, кого следует опасаться, дорогая. Запомни.

Затем я отпускаю ее, позволяя ей отступить назад. Она спохватилась, ее горло заметно подпрыгнуло, прежде чем она побежала к двери, забыв о своем портфеле. Ну, это позаботится об этом. Складывая ножницы вместе, я поворачиваюсь и засовываю их обратно в фартук Джуни. Ее глаза широко раскрыты, рот открыт, и она смотрит на меня. В шоке? Ужас? Будет отстой, если она сейчас меня боится, но я ничего не могу с этим поделать.

Откашлявшись, я иду забрать с дивана сумочку.

— Выбрось это платье, пожалуйста, — царственно говорит Светлана Джуни. — Сегодня мы заберем все, что она выбрала сама. Кто-то придет забрать их сегодня днем. Обязательно выставьте счет за любой ущерб и уборку.

Джуни кивает головой, как кукла-пупс, все еще глядя на меня.

Елена посмеивается и берет меня под руку, ведя к двери.

— Это было самое интересное, что я видела за последние годы, — хихикает она. — Ты мне нравишься.

Я не могу не смеяться вместе с ней.

По крайней мере, у меня есть один союзник во всем этом.

Ваня

Светлана и Елена угощают меня днем в спа-салоне, а затем приглашают на ужин в местный русский ресторан. Чем дольше я провожу с матерью Адриана, тем легче мне становится с ней. Может, она и акула, но у нее не все зубы, как у ее сына. У нее есть более мягкая сторона, которая скрывается под грубой внешностью. Менталитет «рыба — это друзья, а не еда».

Когда официант приходит принять наш заказ, она отбарабанивает список по-русски, который я не надеюсь понять. За эти годы я кое-чему научилась, но особо не о чем написать. Через несколько минут официант возвращается с тремя стаканами и ставит по одному перед каждым из нас.