Ваня. Девушка, которая сейчас преследует мои сны.

Нет, не девушка.

Женщина.

Ебать. Даже после оргазма, который я получил для себя, этого все равно недостаточно. Мое тело все еще желает ее. Желает погрузить мой член глубоко в ее сладкую, влажную киску. Я хочу ощутить ее вкус на своем языке и затолкать свой член ей в горло, пока она не будет умолять меня дать воздух.

И теперь мне снова тяжело.

Но с этим придется подождать, потому что мое внимание привлекают более неотложные дела.

Тео Калогерас.

Пока я удовлетворял свои потребности с Ваней, мои люди откопали именно то, что я искал, поскольку узнал, что он причастен к внезапной безудержной продаже наркотиков на моей территории. Наркотики, которые я не допускаю.

Мет? Дерзайте. Героин и крэк? Не стесняйтесь. Но PCP — это то, чего я не позволяю и никогда не позволю. Я также не позволяю продавать на моей территории людям, не заплатившим взносы. А Тео Калогерас? Ему не место на моей территории, но он собирается заплатить свои взносы.

— У нас есть место, — Антон просовывает голову, позвякивая ключами в руке. — Ты хочешь, чтобы я взял с собой несколько человек, чтобы они его забрали?

Я ухмыляюсь.

— И пропустить все самое интересное? — я качаю головой от удовольствия и встаю. — Не в этой жизни, — Антон улыбается и кивает головой, прежде чем выйти из офиса. Я оставляю куртку, зная, что полуденное мартовское солнце все еще может быть удушающим, и выхожу из офиса.

Антон без дела сидит в черном внедорожнике перед домом. Один из моих людей открывает мне пассажирскую дверь, а затем закрывает ее, как только я сажусь внутрь и забираюсь на заднее сиденье. Я чувствую, как напряжен Антон рядом со мной, его левая нога слегка подпрыгивает, выдавая охватившую его тревогу. Он был моим лучшим другом дольше, чем я себя помню. Он тот, кто стоял рядом со мной, когда моего отца убили, застрелили на улице, как животное.

Мне было тринадцать.

Отец Антона помогал мне вести бизнес в течение нескольких лет, пока я не стал достаточно взрослым, чтобы взять на себя управление. Через несколько лет он скончался от рака. Я был рядом с Антоном на каждом этапе пути, как и он был со мной. Мы были братьями во всех смыслах этого слова, по крови или нет. С юных лет я усвоил, что семья — это то, чем ты ее создаешь, а не то, в чем ты родился. Вот откуда я знаю, что его что-то беспокоит.

— Тео Калогерасу двадцать восемь лет, — пересказывает он информацию по памяти. — Его мать, Миа Калогерас, — сестра Ставроса Спиридакоса, отца Петра.

Это информация, которую мы уже знаем.

— Я хочу знать, почему он думает, что может продавать на моей территории? — рычу я. — У семьи Спиридакос вдруг выросли яйца?

Кассиан, мужчина сзади, фыркает.

— Я не знаю, как вырастить яйца, босс, — говорит он. — Но у того, кто их поддерживает, наверняка есть пара.

Я слегка поворачиваюсь на своем месте, чтобы лучше рассмотреть его.

— Ты не думаешь, что Спирдакосы работают в одиночку?

Кассиан качает головой.

— У них никогда раньше не было таких денег или власти, чтобы проникнуть на нашу территорию, — говорит он мне. — Ни рабочая сила. Они всегда были маленькой семьей, и даже после слияния их активов с семьей Кастеллано они все равно не смогли бы добиться такого успеха.

— Это объяснило бы, как им удалось заполучить такой продукт премиум-класса, — размышляю я. — Но кто мог их поддержать?

— Думаю, это тот, кто уничтожил Кастеллано, — пожимает плечами Антон.

— Это не имеет смысла, — отмечаю я. — Зачем уничтожать потенциального союзника? Две семьи были связаны браком. Это означало бы больше денег и поддержки. Большая территория.

— Если только они не хотели делиться.

И вот оно.

Холодная, суровая и простая правда.

Жадность.

Ваня, возможно, была права в своем предположении, что Петр мог заказать нападение на ее семью. Если семья Кастеллано исчезнет с дороги, не будет необходимости делить богатство. Они могут просто взять это. В живых не останется никого, кто мог бы их остановить.

Вот только Ваня еще жива.

А зачем брать головы?

С каждым моментом все становится все сложнее и вызывает у меня чертову головную боль, которая мне не нужна.

— Мужчины готовы, — сообщает мне Кассиан. — Мы подтвердили, что он на месте.

— Хорошо, — я делаю глубокий вдох. — Пришло время получить ответы.

Антон паркует внедорожник в переулке через несколько домов, чтобы Калогерас не заметил нашего приближения. Не то чтобы это имело большое значение. Дом совершенно незащищен. Никаких охранников. Никаких мер безопасности. Ничего. Думал ли он, что он неприкасаемый? Или это какая-то ловушка? Я готов к последнему, если это так.

Тихо. Слишком тихо.

— Утка, — кричит Кассиан впереди меня. Я ругаюсь, когда слышу внезапный хлопок и вижу, как его тело трясется и падает на землю. Я вижу, как его грудь все еще поднимается и опускается, и слышу, как с его губ срывается тихий стон. Узел в моей груди ослабевает. Эти люди мои. Моя семья. Мои друзья. Потерять одного из них — все равно, что потерять конечность.

— Поддержка придет, — уверяет меня Антон, когда мы приближаемся. Это медленное приближение, и я слушаю, сколько раздается выстрелов. Это всего лишь один человек. Один мужчина пытается подражать Уятту Эрпу, стреляя одновременно из двух пистолетов.

Идиот.

— Мужчины прорываются через три… два… — Антон ухмыляется, когда мы оба слышим звук разбитого стекла и хлопок дымовой гранаты, разрывающейся внутри дома. Пока мы приближаемся, раздается несколько выстрелов, а затем задняя дверь дома распахивается.

— Бросай оружие, Калогерас, — приказываю я ему, направляя свой пистолет ему в грудь. Одно неверное движение, и он быстро упадет, прежде чем успеет нанести удар. Калогерас останавливается в нескольких футах от нас и роняет пистолеты, которые держит в руках, на его лице запечатлен страх.

— Они убьют меня, — бормочет он. — Они убьют меня, — он разговаривает не со мной, а с самим собой. Он повторяет эту фразу несколько раз, покачивая головой взад и вперед. Кто-то тестировал продукт.

Раздается выстрел, когда я делаю шаг к растрепанному мужчине. Звук похож на грохот фейерверка вдалеке. Хлопок прямо перед вспышкой света.

Снайперский выстрел.

Антон стоит у меня за спиной, тянет меня на землю, прикрывая мое тело своим. Он знает, что я чертовски ненавижу, когда он это делает. Ублюдок так же важен, как и я.

— Все ясно, — кричит один из моих людей через несколько мгновений, выходя из дома. Я стою, отталкивая от себя Антона, искоса смотрю на него. Ублюдок просто улыбается. Положив пистолет обратно в кобуру, я подхожу к телу Тео. Тот, кто стоит за этим прицелом, не дилетант. Прямо между глаз у него пулевое отверстие. И он покачал головой.

Это умение.

— Серджио следует по пути. Узнаем, где этот урод свил гнездо, — передает Антон.

Он имеет в виду снайперское гнездо. Пространство, которое они подготовили для съемки. Как долго он простоял лагерем, прежде чем я принес ему именно то, что он хотел? Молчаливый Калогерас. Мертвые суки не могут стучать.

— Черт, — ругаюсь я. — Дайте мне отчет.

Голоса отключаются.

— У нас все хорошо, босс, — говорит Антон. — Кассиан ранен в плечо. Я прикажу мужчинам отвезти его к Доку, чтобы его осмотрели.

Я киваю.

— Убедись, что он получит бонус, — я забочусь о своих мужчинах и их семьях. Кассиан сегодня рисковал своей жизнью ради меня, и его могли за это убить. Это то, к чему я не отношусь легкомысленно. — Отправь его в Вибранс, если он этого захочет.

Мужчины вокруг меня посмеиваются, таща Кассиана к своему внедорожнику. Он вне себя, но не настолько, чтобы не услышать предложение, которое я разложил на столе.

— Рад оказать услугу этому командиру, — глупо ухмыляется он. — Рад помочь.

— Что теперь? — спрашивает Антон.

Вздыхая, я говорю:

— Теперь мы покопаемся в жизни мертвеца.