То тут, то сям случались такие сцены: На лесной дороге индейцы захватывают отряд янки с пушками, отводят в свое стойбище и предлагают в жены вдов и девушек тем, кто соглашается обучать индейских воинов, остальных спустя месяц выгоняют прочь. Так шауни довольно скоро обзавелись вполне приличной артиллерией.

Но и иные приёмы губили охочих до лёгкой наживы американских добровольцев. Умелые засады, захват обозов, перерезание путей снабжения крепостей стали непреходящей головной болью для регулярных частей американской армии. Однако то всё были только цветочки, Игнатьев с Прокопом готовили "бомбу" под сознание янки.

А Савелий, предложивший такую стратегию Текумсе, за валом забот и в индейском главном становище всё продолжал ломать голову над тем, где взять ещё кровь родичей Резанова. Однако не забывал и о нуждах доверившихся краснокожих.

Майский Жук очень хотел посмотреть, что же такое облако. Наконец-то он его разглядит вблизи! И отбросил осторожность.

Вот оно, рукой подать! Так и хотелось пощупать. А в голове сиреной тревоги гудит предупреждение Командора - "к облакам не приближаться!"

Что он там говорил, Командор? Кажется, притчу рассказывал. Или как он это назвал. Ну да, какой-то Икар... А что Икар? - тут же повеселел Майский Жук, - у того перья были воском скреплены. Да и летел он к солнцу. А у него, Майского Жука, летун, слава духам, не из воска, а из крепкой, прочной парусины на бамбуковых нервюрах, то есть на раме.

Расположение вражьих отрядов он уже запомнил. Когда вернётся быстро нанесёт на карту, где батареи янки, где ихний обоз, куда уведены кони. И, как всегда его, Майского Жука, никто с земли не заметил.

Да и кому придёт в голову искать лазутчиков в небе? А он, благодаря бледнолицему брату шауни Командору освоил науку парить на летуне. И всё видит из-под небес.

Так что всё он посмотрел, и теперь может совершенно спокойно выполнить свою мечту - покататься на облаке. Ну, или хотя бы потрогать. Чтобы потом рассказать другим воинам то, чего никто никогда не делал. И Майский Жук отдал трапецию от себя, задирая нос дельтаплана.

Тот не очень хотел к облаку, но Майский Жук знал, что его Летун - живой, и его можно уговорить.

Они сроднились за то время, пока Майский Жук учился летать. И сейчас парень чувствовал - летун просто боится незнакомки. Но Майский Жук его успокоил: вот дотронуться, потом вместе посмеются над этими страхами.

Сто... Пятьдесят... Десять метров...

Первая влага овеяла лицо воина.

А он всё задирал и задирал нос летательного аппарата. Вот тот нырнул в молочный сумрак облака.

"Тю, - разочарованно подумал индеец, да это обычный туман, только сильно сырой". И эта секунда разочарования сыграло с ним злую шутку, едва не стоило жизни.

Потому, что Дельтаплан стал плохо слушаться управления. А следом просел. Обычно выгнутые дугой вверх крылья провисли, едва не касаясь головы. А вокруг зловеще клубился плотный, как молочная похлёбка, туман. Голова Майского Жука закружилась, к горлу комом подкатила тошнота. Но, к счастью, тут вывалился из облака.

Вывалился, но напала иная напасть - стал стремительно падать.

Майский Жук испугался. Но самообладания не утратил. Даром что ли был лучшим пилотом, как это называл Командор, среди отряда дельтапланеристов шауни. Принялся влево, вправо поводить рулевой трапецией, ища восходящие потоки, как учил Командор. И это хорошо, что он забрался так высоко.

В какой-то момент ему вспомнилось, так, где-то на краю сознания, и то, что говорил Командор почему в облако нельзя. Вовсе не из-за притчи, а потому, что намокнет Летун! Станет тяжёлым и тогда можно упасть. Вот он и падал. Бросил взгляд через плечо: теперь облако перестало напоминать тучу лебяжьего пуха, а клубилось смертельным речным водоворотом.

Майский Жук отогнал лишние сейчас мысли, сконцентрировался на вбитых знаниях. Где тёплые места? А вот, на открытой вытоптанной поляне, прогреваемой солнцем. И оттуда должны быть восходящие потоки. А ещё вдоль склонов холмов воздух поднимается. И туда как раз, к каменистому, отлично прогретому склону, "Два в одном", - как таинственно говорил Командор, отчаянно рулил Майский Жук.

Он уже отчётливо видел надвигающиеся острые камни и понимал: пробежаться по ним, останавливая полёт, не удастся. Раздерёт его в клочья об острые края. Да и не удержит отяжелевшего летуна.

Ещё метр. Скала по курсу.

Отчаянным усилием отжал руль влево, и верхний закраек скалы только чиркнул по крылу. Дельтаплан тряхнуло.

Летяга, как для себя называл летающего друга пилот, тоже не хотел погибать.

Майский Жук поджал ноги, до последнего надеясь вытянуть. Стиснул зубы так, что показалось крошатся. С отчаянным усилием потянул, рвя Жилы. Дельтаплан послушался неохотно, чуть-чуть приподнял нос.

По ногам захлестала высокая трава, но восходящий поток уже вздымал дельтаплан. Летун ещё пару раз "клюнул", но Майский Жук нащупал мощный столб вздымающегося жаркого воздуха, повёл аппарат кругами.

Понемногу начала выгибаться обсохшая парусина, управлять стало легче и Майский Жук направил летягу вдоль потока, набирая высоту.

Однако внизу бежали заметившие его американцы.

Вспыхнул дымок, бухнул выстрел, шмелём вжикнула пуля, летун дёрнулся. Майский Жук задрал голову. Вот она, пробоина. К счастью, всего лишь одна. А этот солдат пока перезарядится...

У парня заныло плечо, как будто это его ранили, а не дельтаплан повредили.

Летун начал подниматься и Майский Жук опрометчиво про себя потешался над незадачливыми бледнолицыми внизу. Эх, смотреть надо было бы и по сторонам!

Сделав Круг над поляной, потянул к ближайшему леску. Но тут с другого его края послышался характерный гулки "Бумм!".

"Кентуккийская винтовка", - отметил про себя разведывательный признак Майский Жук.

Сердце учащённо заколотилось - очень важная информация! Раз здесь появились эти головорезы, сведения надо срочно передать в штаб. Однако мысль докончить не успел.

Несмотря на уверенность в том, что он уже вне зоны досягаемости для выстрелов, за спиной справа летуна дёрнуло, и Майский Жук услышал скрипучий стон, а следом хруст. И в ту же секунду заполоскало, летун принялся заваливаться вправо и вниз.

Майский Жук скосил взгляд - О, Всемогущие духи! Дух зла! "Чёрт!", как говорит Командор, - правый средний шест сломан пополам! И словно перебитое ребро выпячен вверх, прорванная перепонка беспомощна хлопает, как крыло раненой птицы. Вторая пуля, в отличае от первой, натворила куда более опасные повреждения! Но заглядываться некогда! Летун угрожающе ринулся навстречу земле.

Кто-нибудь другой может быть принялся бы готовиться к встрече с праотцами в местах вечной охоты. Но, хотя Майский Жук похолодел от испуга, сердце заколотилось, чуть ли не в горле, а руки-то привычно делали своё дело. Подобные ситуации предусматривались, и отрабатывались на тренировочных полётах.