Но все усилия того стоили. Теперь он худо-бедно понимал, как наладить жизнедеятельность свалившегося на него Великого Княжества.

Выписал для себя основные направления и людей, которых можно поставить во главе каждого. Резанов педантично отразил деловые качества, образование, опыт работы, а также достоинства и недостатки всех претендентов. Оказывается, не первых согласившихся отправиться "к чёрту на кулички" командор брал в Русскую Америку, нет, далеко не всякого. А значит что? Значит, надо их, этих знатоков по направлениям, "подтягивать" к себе. Чтоб опереться на них в укреплении Княжества.

Савелий вернулся в кабинет, плюхнулся в рабочее кресло и, почесав карандашом, ёрш на затылке, принялся черкать план первоочередных мероприятий, как его учили в прежнем мире в погранучилище.

И в первую голову следовало разобраться с золотом. Дабы не вводить в искушение всяких любителей лёгкой наживы, наподобие тех же североамериканских флибустьеров. Савелий принялся было По-привычке самолично размечать задачи: надо строить крепкое, серьёзно укреплённое хранилище, а не такой сарайчик, как сейчас в Форт Россе. Потребуется мощная, и при этом кристально честная, охрана. "Что ещё?" - задумался он, и на лоб набежала тень. Полминуты спустя сообразил что следует сделать, чтобы проблемы с золотом если не исчезли, то преодолевались бы наилучшим из доступных способов.

Пружинисто вскочил и, словно по-медвежьи косолапо ставя ноги, столь же стремительно, как умеет мишка, зашагал в сторону антенны возвышающейся на холме радиостанции.

в которой Савелию приходится сокесарствовать по полной

Какой же ты атаман, коли у тебя золотого запаса нема?

к/ф "Свадьба в Малиновке"

Вышел из здания радиостанции Савелий пританцовывая от нетерпения. И чуть ли не бегом припустил по уже засыпанной галькой вместо щебня дороге так, что двое охранников едва поспевали, а встречный воздух приятно холодил разгоряченное лицо.

В кабинете резиденции СоКесаря с полчаса перебирал бумаги на монструозном столе, заглядывал в бездонные, словно пещеры, ящики, почесал затылок, поманил ладонью остолбеневшего в изумлении секретаря: - Фернандо, а где тут у нас радиосообщения?

Парень поглядел на шефа с сомнением - Не издевается ли? - и, порывшись в стопке на левом углу обширного дубового начальственного стола, выудил папку с пачкой листов.

Савелий напряженно пробежал глазами, проворно перелистывая документы и на одном задержал прояснившийся взгляд. Для верности пару раз перечитав, выпрямился с миной объевшегося сметаны кота: "Вот оно!".

Теперь следовало обеспокоиться о ресурсах и он обратился ко всё так же стоящему подле подчинённому и приятелю: - Фернандо, дружище, а где сейчас Кусков?

- Так, Командор, или у себя в Правлении, или по Галичью мотается. - На требовательный взгляд начальника добавил, проясняя: - На пристани, на верфи, может у пацанов в бумажном цеху... Дел-то у него невпроворот.

- Так, - Савелий прихлопнул по столешнице, вскакивая, - Пошли искать.

- Да как, - лицо секретаря вытянулось, - Не вместно СоКесарю самому бегать за подданными.

- Дело не терпит, - отмахнулся Савелий от придворной щепетильности, - покуда его найдут я кучу дел пропущу, да и его оторвут, - Перешагивая порог кабинета, растолковывал "тормозящему" помощнику. - А, кроме того, что и СоКесарю мешает осмотреть владения? А как бы случайно столкнувшись с Главой поселения на месте и обсудить насущное, а? - озорно подмигнул попутчику.

- Ну да, - помедлив для обдумывания мотнул головой Фернандо, пораженный столь ловкой смекалкой Командора.

Кусков обнаружился в одном из громадных амбаров, первоначально предназначенных для накопления и хранения продовольствия и мехов под погрузку на суда, но сейчас временно, до массового сбора и подвоза нового урожая, использовались вместо складов. В данном пылились рулоны материи. Рачительный хозяйственник подёргивал щекой как от зубной боли, ощупывая отсыревшие из-за всепроникающих туманов ткани.

Поручкались и Савелий кивнул: - Не просыхают?

- Да это бы полбеды... - мрачно вздохнул собеседник, - Опасаюсь, как бы внутрях подгнивать не принялось...

В нагретом застоялом воздухе помещения действительно явственно чувствовался запах как с помойки.

- Так, Иван Александрович, давай в Орёл отправим, там всегда сухо.

- Да ужо думал, - кивнул Кусков и серьга в его левом ухе согласно качнулась, - Токмо не знал, как к Табе, Твое СоВеличество, подойти с энтим, - в сердцах ткнул он носком сапога тряпочный штабель.

- А, что ни делается, всё к лучшему, - беспечно отмахнулся Савелий, и продолжил: - А это помещение как раз отведём под оборудование, которое прибывает с золотопромышленниками из Нома. Чтоб недалеко таскать.

- Тогда надобно перелопатить замысленное доселе, да по новой людишек озадачит.

- А пойдём ко мне и покумекаем вместе. У тебя ещё много дел на сегодня?

- Перепоручю. - обреченно махнул Глава колонии.

- Славненько. Заодно приводи тех, кто ещё может пригодиться. Чтоб всё одним махом утрясти.

Уже занеся ногу над порогом, Савелий зацепился взглядом за ярко-пурпурный рулон, резко развернулся, так, что Фернандо ткнулся ему в спину и, не обращая внимания на извинения, с усилием вытащил скатку, отогнул край материи, с любопытством потеребил: - Что за ткань? - обернулся к Кускову.

Тот нагнулся, приглядываясь, недоуменно пожал плечами: - Такую ранее к нам не возили. Нету спросу.

- Атлас это, Николай Петрович, дорогущая ткань, - вклинился секретарь.

- Да? И зачем мы его притащили?

- Так это, флаг Вы как бы задумали смастерить, вот под это.

Савелий постоял, перекатываясь с пятки на носок и обратно, в мозгу начала вырисовываться из кусочков картинка и он, кажется, нашёл превосходное дело для супруги Резанова: - А ну-ка, забирай его, - приказал.

Но не тут-то было. Грудью встал кладовщик, мол "У меня весь товар учтённый, выписывайте, тогда и забирайте!".

Кусков налился багровым: Как это, самому СоКесарю, да не отдать? Тут же всё, почитай, княжеское!

Но Савелия такая отважная выходка мелкого служки позабавила и внушила уважение, так как напомнила увиденную в детстве в деревне, куда его на лето сдавали бабушке, отчаянную схватку маленького карликового королькового петушка, привезенного с ним из города, с грозой местного куриного племени красавцем петухом Петькой. Тот решил было приударить за маленькой изящной корольковой подружкой гостя и на демонстрацию недовольства поначалу даже глазом не повёл. А зря! Петушок налетел на хозяина с такой неукротимой отвагой, что вскоре от позорно драпающего Петрухи во все стороны летели пух и перья!

Поэтому надувшегося было для разноса Кускова Савелий попридержал за локоть, и покладисто расписался там, куда утыкался заскорузлый палец кладовщика.

Возвратил гусиное перо со вставленным стальным, складской работник принял и деловито вытер остаток чернил старой тряпкой. Савелий, впечатленный такой педантичностью и бережливостью, дотошностью, спросил:

Как звать-величать тебя?

- Липатниковы мы, - с достоинством подняв голову, отвечал мужичонка, - Борис, а батюшка, значится Пантелеймон.

Савелий порылся в кармане, выудил царский червонец, подал:

- За безупречное презрение за добром Княжества.