И тут никак нельзя упустить подвернувшийся случай озолотить казну Княжества!

Для чего Савелий ввёл ещё одно новшество, морские контейнеры. Металла на них пока нет, и плотники сбивают деревянные. Три метра шириной, два в высоту, четыре в длину. Загружать собирались на берегу. А потом подъёмными кранами в трюмы. Погрузка-выгрузка ускоряются до пятикратности! Ажурную стрелу для погрузочных механизмов разработал Кулибин по примеру своего знаменитого моста.

Савелий надеялся, что переживает последний год, когда Севморпуть единственный короткий маршрут из Европы

в Америку.

18 августа 1809, спустя ровно год с момента сорвавшегося возвращения Савелия в свое время, "Хромая лошадь" входила с большой воды в гавань Галичье.

Грели сердце мерное пыхтение и чавкание паровика под палубой, наносимый запах сгоревших сосновых обрезков - Не кидать же в топку уголь на испытаниях! - и задорно выстреливающие в фиолетовое по вечернему часу небо звёздочки искр из трубы.

Вяло подумалось, что хорошо бы вновь посетить портал. Хотя знаков он не получал, или за хлопотами попросту упустил, хрен редьки не слаще, но мало ли... Решил при оказии для очистки совести заглянуть.

Глядя на пустой причал с сиротливым неизвестным кораблем, Савелий вздохнул, мысленно возвращаясь к событиям в Средиземноморье. Англичане никак не хотели выпускать из рук столь лакомый кусок, как товарооборот между Европой и заокеанскими землями.

Два линкора, два корвета и четыре фрегата выстроились в линию, дали бортовой залп по лагерю французов на Суэцком перешейке. Ну, а поскольку русский лагерь разбит поблизости, Да и частично смешался с французским, после первого же залпа погибло несколько русских Строителей.

Охраняющая стройку французская воинская часть попыталась дать ответ полевой артиллерией, но была мгновенно подавлена превосходящим как калибром, так и количеством стволов британским флотом. У бортов сгрудились, в ожидании спуска шлюпок, морские пехотинцы для нападения на безоружных строителей.

Но тут "проснулись" наши.

Две трёхорудийных русских батареи выкатили свои 80-мм. пушки на запредельную для дульнозарядных, на дымном порохе, британских корабельных орудий дистанцию, и открыли беглый огонь по прочно стоящим на якорях кораблям.

Снаряды, начинённые тротилом, разрывались не всякий раз, взрыватели всё ещё "сырые", но каждый разорвавшийся приносил страшные разрушения.

Деревянный корпус разворачивают, словно циклоп разодрал бумагу!

Два попадания под ватерлинию и линкор на дне, лишь мачты над поверхностью показывают где.

Пока до моряков дошло, что их просто расстреливают, будто в тире, второй корвет лег на борт. На остальных очнувшиеся моряки лихорадочно рубили якорные канаты. Потому, что вытянуть якоря времени не оставалось. Русские артиллеристы вошли в раж и молотили, молотили, молотили. Пять выстрелов в минуту на орудие чего-нибудь да значат! Тем более прицел постоянный, мишень - вот она.

Один-единственный линейный корабль и два корвета сумели унести ноги относительно целыми. Но адмирал, командующий эскадрой, погиб. Савелий не знал, что это повлияет на его судьбу.

Это был разгром. Плюс к тому, в Санкт-Петербурге английскому послу Российское правительство "выкатило" ноту протеста: немотивированное убийство русских граждан. Британские газеты, конечно, повернули всё совершенно в ином свете: "Коварное нападение азиатских варваров на мирных английских торговцев".

Савелий распрощался с Амосовым и экипажем "Хромой лошади" и, не дожидаясь полной швартовки, спрыгнул на причал вблизи неизвестного флейта. А как прочёл название "Три святителя", сердце радостно забухало: это первое судно от Лангсдорфа с грузом каучука! Но по инерции ещё несколько картинок былого пробежали в мозгу.

Тогда Савелий уговорил царя не просто ноту протеста в британское посольство направить, но и провести акцию возмездия.

В нос шибануло вонью.

Огненно-рыжеволосый крепко сбитый Гарри О-Нил хищно усмехнулся. Ничего, то, ради чего он здесь, потерпит. Да и в этот предрассветный час "собачей" вахты ветерок от остывшего за ночь берега относит запахи в ещё тёплое море. Но пора, а, то всё сорвётся.

Даром что ли они с ребятами отрабатывали слаженность в лесном лагере под Ольстером!

Перед внутренним взором промелькнули картинки поставленных в два ряда дощатых щитов и настил из досок под ногами, имитирующих причал и борта кораблей. И как они с товарищами по-первости сталкивались, по нескольку человек бросались к одному щиту, пропуская другие, пыхтели, падали.

Зато теперь ноги в кожаных чувяках поверх ботинок бесшумно поднесли его к борту крайнего к морю фрегата, а руки заученно размазали по недавно просмоленному борту кисель из купленного в аптеке бензина с растворенным гусиным жиром. Девятеро товарищей делали сейчас то же самое с соседними судами.

Так, теперь чиркнуть огнивом и к следующему корвету. Больше не успеть. Какой ни шальной спросонья вахтенный, а отсветы пламени уже освещают бухту. Ну, теперь вы, протестантские собаки, вспомните, как жечь деревушку честных католиков ирландцев!

Ага, забегали как тараканы! Теперь кожаные чувяки в воду и смешаться с понабежавшими из казарм матросами, даром, что ли одежда одинаковая, а там потихоньку к выходу и были таковы.

Из заголовков лондонских газет: "Англия в трауре, 94 военных корабля за одну ночь сгорели в портах. Военный флот утратил треть сил, потеряв наиболее современные суда".

Не зря, ох не зря Командор говорил: "Лучшее средство против вражеского флота — пожар в порту", - с удовольствием думал раскрасневшийся Гарри, потягивая с товарищами эль у костра.

Зажимая платком, нос офицер смотрел, как солдат вытаскивает из-под обугленного настила бесформенный клок сыромятной кожи. Присел и, морщясь от нещадного смрада потыкал стеком: - А ведь это уже второй... Так, Бобби?

- Третий, сэр! - вытянулся рядовой.

Офицер поднял глаза, взгляд скользнул по берету солдата, наморщился, вновь уставился на кусок полусгнившей коровьей кожи. Похоже, похоже на головной убор. Вон края загнуты и с одного грубый шов... Хотя вот этот напуск, как на капюшоне... И тут взгляд его случайно зацепился за ботинок стоящего всё тут же солдата.

- А ну-ка, Бобби, сунь сюда ногу, - кивнул, расправляя стеком складки находки.

Рядовой брезгливо скривился, но перечить не посмел, осторожно ступил в зловонную массу. Глаза его полезли на лоб.

Офицер встал и, прищурясь, смотрел сквозь солдата вдаль, соображая...

в которой Савелий шьёт

Кому приходилось вместе с десятком здоровых мужиков заниматься единым делом, тому знаком пряный запах разгорячённых работой тел. И надёжность несокрушимого монолита. В том числе и поэтому Савелий не упускал возможности совместных тренировок с бойцами ШОН и КОС. Он успокаивался рядом с ними и одновременно подзаряжался. Подзаряжался уверенностью и энергией.