- Это остается ежели выжимаем, почитай досуха. Токмо уйма топлива расходуется. А ежели шибко не уродоваться, то выходит хочь и густая, но всё-таки жижа, - хозяин подвёл к керамической не то бочке, не то громадной кастрюле, где маслянисто отблескивал мазут, как определил теми же немудрёными "ручными" пробами сокесарь: - Эта горить жарко и, почитай, уся в дело идёть. Что нам, а что отливаим на корабли, заточенные под нефтяное отопление.

- Отлично, Василий. Всё нам сгодится. А вот керосину особенно много потребуется. Осилишь?

- Так чево не осилить, запустив пятерню в бороду - рассудительно отвечал собеседник: - Народ ты, Вашество, привёз, кого-неть сманю сабе в подмогу, ишшо колонок ентих поставим. Будь в надёге.

В этот момент из-за амбара выплыла, по-утиному переваливаясь от огромного живота, жена Дубинина, увидела их, всплеснула руками: - Вот вы где! Василий, ты почему Николая Петровича сперва не накормил? Сразу игрушками своими похваляться, - заворчала молодая женщина.

- Анастасия, здравствуй, - пришел на выручку Савелий, - ты уж не серчай на муженька, это я первым делом возжелал наше с ним детище оглядеть. А у вас, гляжу, и собственное на подходе! - Савелий показал Дубинину, который при жене неожиданно смутился, поднятый большой палец.

Довольный осмотром Савелий уже шествовал к добротному дому Дубининых отобедать, когда послышался топот копыт и к ним галопом на взмыленной лошади подлетел посыльный с радиостанции: - Ваше СоВеличество, "Ракета"! - протянул красный бланк шифрорадиограммы.

Савелий черкнул роспись в получении, вгляделся в пятизначные ряды цифр, шевеля губами, расшифровал "на лету", лицо закаменело, обернулся к хозяевам: - Извините, Василий и Настасья, срочное дело, непременно отобедаю в следующий раз!

Он пружинисто двинулся к отдыхающим поодаль, но по отмашке сопровождающих СоКесаря телохранителей седлающим коней бойцам КОИ, на ходу проверяя револьверы.

в которой Савелий пополняет колонию вдовами индейцев

Семнадцать километров от поселения Нефтяников до Форт Росс покрыли единым махом. Благо, после покушения на семью СоКесаря Савелия сопровождали плотно.

Передовым дозором веером разошелся десяток казаков, тыловым охранением отделение ШОН (школа особого назначения), а в ядре два отделения КОИ, точнее здесь, в Великом Княжестве Русская Америка КОС (корпус охраны СоКесаря), во главе с самим начальником Фёдором Ивановичем Толстым.

Да, тем самым, "американцем", основателем корпуса охраны Императора России.

За три дня до отбытия каравана из порта Санкт-Петербурга он ввалился к Резанову и, обхватив голову, простонал: "Николай Петрович, ежели ты меня с собой не заберёшь, я тут какую-нибудь великосветскую сволочь поперестреляю. А там, - он махнул рукой в сторону востока, - воля вольная, привык я к ней, тут уже душно". - Как бы в подтверждение своих слов остервенело, подёргал шейный платок, по моде завязанный галстуком.

Пришлось выдержать неприятный разговор с Александром I, который никак не хотел отпускать столь лихого начальника охраны. Лишь когда нашли подходящую замену, скрепя сердце хмурый Император подписал назначение.

Савелий прислушался. Казаки обогнали на полкилометра, оттуда донеслось улюлюканье. Означающее, Что они пришли в боевое соприкосновение с неприятелем. Кошачий визг индейцев следом поведал о том, с кем схлестнулись. Уже проще.

Из шифротелеграмы Савелий знал о налёте на прииск. Причём неприятель умный, Одна часть напала на рабочих старателей, завязала перестрелку, а вторая в это время втихаря пошла на укреплённое хранилище. Видимо, в надежде захватить запасы намытого золотого песка. Но ребята на золотодобыче тренированные, в переделках поднаторевшие, отпор дали грамотный и мощный, передали сигнал тревоги в эфир. И вот теперь сокесарь с охранниками подходили подмогой.

Звук перестрелки стих и когда кавалькада ворвалась на прииск, глазам предстала завораживающая картина.

Десяток казаков рубится со сворой индейцев. Краснокожих даже на глазок значительно больше, горячатся, по нескольку за раз с яростным визгом набрасываются на жиденький казачий круг. Кажется, вот-вот сомнут.

Но казаки вовсе не выглядят обескураженными, скорее потешаются. То один, то другой индеец валится, пораженный острой шашкой в умелых руках. Вот один краснокожий, замахнувшийся томагавком, в мгновение ока с хеканием распался надвое от плеча к седлу. Такая демонстрация явного превосходства надорвала нервы остальных, раздался выкрик, видимо военного вождя и тут же все индейцы порскнули в стороны, словно мухи с мёда после шлепка тряпкой рачительной хозяйки. Разгоряченные боем казаки на взмыленных лошадях дождались товарищей, но за это время противник оторвался.

Однако следопыты из союзных индейцев совместно с опытными в преследовании казаками встали на след и уверенно повели вдогон.

За три часа до заката вышли к индейскому становищу.

На громадной поляне на берегу речки раскинулось под несколько сотен вигвамов. Здесь тоже завязалась перестрелка, но скоро затихла, селение взяли в кольцо.

Навстречу вышел вождь. Пожилой, с круглым лицом цвета обожженной глины, роста среднего, но в кости крупный.

Савелий соскочил с коня и на чинуке, междуплеменном торговом языке индейцев предъявил Ультиматум.

Вождь Оседлавший Облако сказал, что люди племени якима не хотят войны с бледнолицыми братьями. Тем более что бледнолицего брата командора среди индейцев широко знают. Он приносит извинения за выходку молодых воинов.

Подстрекаемых появившимися три дня назад в их становище другими белыми, Гринго. Безусых индейцев напоили огненной водой и подговорили напасть на русских. Мол, "там ожидает обильная добыча, многие смогут после налёта взять хороших жён, станут знатными воинами".

Оставшихся в живых налётчиков вывели. Старый вождь сказал, что понимает, прощения им нет, племя Согласно потерять этих мужчин.

Савелий в горячке хотел было в назидание остальным их тут же повесить. Но чуть поостыл, и в голову пришла другая мысль.

Толстой, покуда плыли, всё привязывался к Командору, чтобы тот обучил своему рукопашному бою. И Савелий натаскал его на общие принципы Системы Кадочникова, которую в своём мире усердно постигал.

Поэтому сейчас толкнул речь: "Воины якима, и ты, их предводитель Прыгающий со Скалы, опозорили краснокожих, напали на друзей, которые никогда вреда людям якима не приносили, а только пользу и потому вы заслужили позорную смерть".

Индейцы стоически перенесли осуждение, сложили оружие у ног Савелия. Прыгающий Со Скалы ото всех сказал, что они готовы принять заслуженную кару.

Савелий кивнул и поднял руку, призывая внимание: - Командор не желает лишних смертей среди друзей. И считает, что это было недоразумение. Однако, чтобы краснокожие не посчитали бледнолицего брата командора трусом, он готов сразиться с любым из вас прямо сейчас, немедленно.