- Лихо у них девки пляшут, - мотнул головой Кусков.

- Да это ещё не всё, - хмыкнул Путятин: - Мы, уж было, после обеда собирались обследовать дальше местность, но спустя два часа вторая джонка вернулась, но уже с солидным дядькой. И разряжен пышнее, и меч инкрустирован золотом-серебром и драгоценными камнями. Да и у самого лицо надменное. Я опять напялил Адмиральский мундир, пригласил на судно, гость поднялся по трапу. Я представился. Что я вот Адмирал, выполняя поручение своего Князя, и ещё то-то то-то. Он сказал, что он-то как раз природный правитель здешних мест. И что сейчас в опале у Микадо по непонятной ему причине. И он знает, что русские вступили в союз с айнами на Хоккайдо, и те с поддержкой русских изгнали японцев. Он, правитель, тоже желает вступить в союз с русскими. И тогда любой из этих островов, какой русские захотят, достанется им в собственность.

- Во как! Какой шустрик! - восхитился Савелий, - Ну, а ты?

- А я, опять-таки следуя Вашим наставлениям и инструкциям, поинтересовался: А что ещё правитель может предложить Великому Княжеству Русская Америка? Ведь Союз это не такое дешевое мероприятие. И тогда тот, видимо предполагая, что сделал нам великое одолжение, сбился. Я сказал, чтобы его успокоить, что сам-то я решение принять не могу. Мне, мол, надо с моим князем посоветоваться. Это-то он понял. Это он прекрасно понял. Сказал, что может и подождать, найти его там-то, через тех-то. С тем и убыл. Ясно, что, с одной стороны, сам-то он не владеет никакими землями. Но, с другой, если мы его поддержим...

- А есть смысл? Как по-твоему, - вклинился Толстой, - поддержать?

Путятин скривился, выдавил: - С одной стороны, заполучить островок в собственность, это конечно хорошо. С другой, одно дело Хоккайдо, Фёдор Иванович. Там просторы, там территории. Высадил войска, поставил крепость, пушки и хрен подберёшься. А на Окинаве островов что гороху. На каждом надо держать гарнизон, друг от друга оторванны. Как по мне, овчинка выделки стоить не будет.

Савелий бросил взгляд на начальника КОС, мол "повремени с вопросами", а адмиралу кивнул, мол "продолжай". И Путятин продолжил:

- Дождались мы следующего дня. Чиновник японского Микадо не появился. Не знаю, по какой уж причине, не успел или что. И мы отчалили в Киото.

- Так-так-так, - Савелий подлил себе чайку и взял пирожок, которые мастерски выучилась в России печь Кончита. Смачно откусил, запил и с набитым ртом подбодрил рассказчика: - Ну, и?

- В Киото тоже чиновник подплыл. Когда мы представились, Он было начал высказывать, что Россия Хоккайдо поддерживает, и такое прочее. Тогда я ему сказал, что да, мы в общем-то, не очень-то и настаиваем. Потому, что вот там-то к нам обратился природный правитель Окинавы, и мы, в принципе, можем поддержать и его. Нам без разницы. Но не очень-то хочется такую Великую страну, как Япония, врагом держать. Но коли Микадо... А ведь чиновник представляет Микадо, я правильно понял? - Так я спросил у чиновника. - Вот если так, то мы не против. И я сделал вид, что собираюсь сняться с якоря. И этот чиновник переполошился, сказал, что должен доставить все эти сведения Микадо... Тогда я, помня ваши наставления, поднажал, что я-то Адмирал, Посланник Князя, имею все полномочия, а раз он не уполномочен, то здесь наше судно будет стоять ровно три дня, вот с этого момента. И, если к тому времени ответа не последует, либо придёт отрицательный, мы уйдём. И я, чтобы не терять времени даром, вручил чиновнику заранее заготовленный пакет с нашими предложениями.

- И? - теперь уже подался вперёд Кусков с загоревшимися глазами.

- И, как и предполагал Николай Петрович, - кивок в сторону Савелия, - все наши предложения приняли. Чиновнику на Окинаву Дан был через нас пакет с инструкциями и человек от Микадо, чтобы мы значит, это непосредственно их состыковали. Тот остров, который мы выберем, было предложено оформить нам в аренду на испрашиваемые сто девяносто девять лет. И пакет с бумагами на нужный нам остров у вас.

Савелий кивнул. А Путятин добавил: Так что есть у нас на 199 лет перевалочная база. Практически на полпути к Владивостоку. Японцев подуспокоили, что на этом острове ни охотится, ни рыбачить, ни торговать не станем с Японией, коли им наши товары не надобны. Это просто наша перевалочная база. Однако если японскому Микадо потребуется помощь Великого Княжества Русская Америка, то как добрый сосед, он может в любой момент за этой помощью обратиться. Мы вопрос обязательно рассмотрим. Как для доброго соседа. - Моряк ухмыльнулся.

- Ну ты даёшь! - Толстой хлопнул по плечу Путятина.

- Это не я, Фёдор Иванович, - усмехнулся тот, - Если б не Николай Петрович, я б по адмиральски действовал.

- Это как?

- Чехлы с пушек долой и, как делают наши злейшие друзья британцы, "политика канонерских лодок", расстрелял бы нафиг ихние береговые поселения. И тогда уже диктовал свою волю.

- Таак. Ну, а по Хоккайдо-то тебе высказали претензии? - вернул разговор в рабочее русло Савелий.

- Ну а как же, - усмехнулся Путятин: - Высказали. Но я опять-таки, пользуясь вашими инструкциями, успокоил их, что это было до наших договоров. Покуда Япония не считала русских добрыми соседями. Теперь совсем другое дело.

- Мдаа, - усмехаясь почесал крыло носа Савелий, - а с природным правителем Окинавы нехорошо получилось.

- Да нормально с ним получилось, - взмахом ладони возразил Путятин, - когда мы вернулись обустраивать остров, к нам приплывал его посыльный. Мы сказали, что вопрос решили с Микадо, но нам нужен только вот этот Островок, никаких других территорий нам не надо. И в принципе мы не намерены мешать никаким его действием, если нас трогать не будут. Но и помогать не станем.

- Молодец, Евфимий Васильевич. Завтра, перед отплытием во Владивосток заскочи, пакет для Невельского забери.

- Угу, - промычал Путятин, отхлёбывая чай.

- Ну что, оклемались? - обвёл Савелий взглядом присутствующих. Все закивали, - Тогда в бой! - он прихлопнул ладонями по столешнице, - а то веники простаивают!

Путятин крякнул, виновато приподнял трубку с зажигалкой, захваченные из раздевалки при выходе из парилки, вопросительно взглянул на СоКесаря. Савелий подбородком указал на картину на стене по левую руку.

На холсте Анатолий Николаевич Демидов по заказу Савелия изобразил троих козлов с вениками. Одного с дымящейся самокруткой, второго с сигарой, третьего с трубкой. И подпись: "В бане курят только..." и многоточие.

Путятин поник, трубка расстроено стукнулась о стол. Савелий, смягчая, подсказал: - Евфимий Васильевич, в предбаннике курить можно.

Контр-адмирал просветлел, засуетился: - Николай Петрович, мужики, я быстренько, а то прям под ложечкой сосёт.

- Иди уже, - подытожил мнение присутствующих Толстой, - но потом примешь штрафной веник.

Дружный хохот отскочил от закрывшейся за Путятиным дверью.

А на утро Савелий вновь понуро поплёлся "на каторгу", в рабочий кабинет СоКесаря.

Уселся за опостылевший стол, пора про документы от Путятина справиться. Набрал в лёгкие воздуха, чтобы гаркнуть секретаря, но со светописного портрета на стене иронично взглянул Александр I. Савелий осёкся, смутился. Ну да, он Кто? СоКесарь, в конце концов! А собрался орать как Базарный торговец.

Потянулся к кнопке вызова. Но на полдороге остановил руку. Повернул голову влево и тоскливо поглядел в сверкающее чистотой окно. Жизнь на улице бурлит!