Все демоны, поражённые молнией, остаются без сознания в течении некоторого времени и после пробуждения ведут себя пассивно, ожидая "мысленного" приказа, иными словами, моей воли. Организуя Шествие, я выпускал мертвецов на волю маленькими группами, предоставляя им цель – гору Фудзи. Там, у Сенши, еще с момента основания клана, находится закрытый фамильный склеп, размеры которого идеально подходят для большой стаи мертвецов.

Дорога к Эдо была усеянна харчевнями и ночлежками, в которых очень часто останавливались разного рода пешие путешественники, торговцы с ремесленниками, сброд в виде ронинов и тому подобные. Поэтому, когда в одно из таких мест прибегает перепуганный человек, вопя о том, что прямо у них под окнами мертвецы тащат паланкин с Господином в белых одеяниях – для народа происходит чудо. Пара таких остановок – и уже пол провинции жужжит о “ками”, “Подчинении мертвецов”, а что самое главное – о “спасении”.

Да начнётся Шествие.

– Быть аристократом сложно, Согия, – покивал головой Рёко, постукивая пальцами по толстенной книге с этикетом меча, – Это лишь начало, скажу я тебе. И если ты не хочешь ударить в грязь лицом перед серьёзными людьми нужно будет многое отштудировать.

– Но я же...

– Да, да. Шитай! Ты больше лет в плену жил, чем сыном аристократа был. Этих знаний критично, услышь – критично, недостаточно!

– Что правда, то правда, – только и снизал плечами я.

– А жёны! Как ты будешь этих строптивых аристократок на место ставить? Они же тебя под себя подомнут и как марионеткой управлять будут! Ну только представь: ты и кукла на ниточках? Так не пойдёт!

– Да, – ответил ровно, – Я буду идеальным аристократом, всегда знающим как и с каким лицом отвечать на их пассажи; куклой без ниточек, зато с кукольником. Хвала небесным супругам, что глава Рейкон вызвался им быть.

– Это не шутки, Согия.

– А я и не шучу, – пожал плечами.

– Вот и не шути дальше, – сдался бессмертный.

Сидели мы в одном из многих чайных домиков Эдо, на втором этаже с распахнутыми на улицу сёдзи. По словам Рёко, скоро должно начаться что-то важное, а сейчас мы просто отдыхаем, коротая время. Он жаловался мне на какого-то Фудзивару, что портит ему нервы игрой в го; у которого есть очень красивый особняк в Киото и выигранный в карты слуга. Вроде бы. Эту, безусловно, очень важную информацию я слушал вполуха и в деталях могу быть неточным, но не суть дела.

Бессмертный рассказал мне главное – о проклятии.

И я рад за него. Рад, что мой хороший друг наконец-то может спокойно жить и получать от этой жизни удовольствие. Больше ничего сказать не могу. Просто искренне рад.

Изменения в характере странника были не такими явными – в образе да, над внешностью он поработал, но характер... Тут надо хорошо знать Рёко, дабы ощутить всё то, к чему он пришёл морально. И чем больше мы общаемся, тем сильнее я осознаю насколько мало он изменился в поведении и насколько сильно во взглядах. Повзрослел, что ли.

– Ой, да кого я вижу?! – сбил меня с мысли бессмертный, поднимаясь на ноги, – Я уж грешным делом подумал, что следующий раз увижу твою рожу в гробу! Дзинпачи! – он по-товарищески обнял старика в сопровождении какого-то китайца в очках, – Какими судьбами в Эдо?

– Гуляю, Рёко-кун, гуляю, – лучась улыбкой, ответил старик в забавной шапочке; мне почему-то кажется, тот самый Фудзивара.

– Знакомься: Шитай-но Согия, – они уселись рядом, – Фудзивара-но Дзинпачи.

– Очень приятно, Согия-кун.

– Взаимно, Фудзивара-сан.

– Давай просто по имени.

– Как скажете, Дзинпачи-сан.

– А это мой верный слуга – Вэньмин! – китаец справлял впечатление прагматичного и расчётливого человека, который, судя по лицу, еле этого старика терпит.

– Чего это он в очках? – поинтересовался Рёко.

– Плохо видит господина! – ответил деловито Фудзивара, – Я бы ему в уши что-то тоже засунул – дабы лучше слышал!

– Увы, такого пока не придумали, – ответил странник, горестно вздохнув, – Ну а если честно? Чем он провинился?

– Как сказать... Пока мы сюда добирались, какой-то невежда, лучник-самоучка, оскорбил самурайское искусство владения луком и я решил доказать, что даже китаец лучше него стреляет.

– И китаец позорно проиграл?

– Выиграл! – возмутился Дзинпачи.

– Тогда в чём проблема? – напирал Рёко.

– Соревнование было в том, чтобы попасть в шишку, стоящую на голове крестьянина. Вышло так, что Вэньмин попал в голову.

– А невежда?

– В пах. Уже другого добровольца.

– Победитель очевиден.

– Вот и я так считаю. Но за жертву теперь ему нужно носить эти очки, зрение подтягивать.

Так они бы и прообщались с три дня минимум, но где-то спустя час разговора Рёко вспомнил, что я ещё недоучен быть аристократом, а тут у него ещё и помощник появился.

– Аристократу не пристало показывать своих истинных эмоций. Он просчитывает, как ходы в го или сёги, разговор наперёд и показывает то, что ему выгодно, чтобы увидел его собеседник.

– Беседы высших чинов почти всегда пронизаны оценкой оппонента и испытанием нового лица на прочность. Тебе нужно быть к такому готовым, – продолжал Рёко за Фудзиварой.

– Понимаешь, Согия-кун? – спросил старик.

– Понимаю, – кивнул я с максимально умным видом который только мог изобразить.

– Н-да.. понимаешь, но на практике такое себе, – подытожил старший из учителей.

Далее пошёл разговор о приёмах: кому следует кланяться, кому кивать, с кем здороваться, к кому подходить на пару слов, а кого вообще игнорировать, руководствуясь своим положением, конечно же. Как важно присматриваться к будущей спутнице, и, куда же без этого, какие должны быть качества у идеальной жены. Именно жены, а не второй половинки. У аристократов в целом редко когда “любовь” в понимании мечтательных поэтов – всё выгода да рассчёт.

Вэньмин стоял, скорее застыл, рядом с господином, как привратник у храма, грозно; он, наверное, привык охранять покой своего господина, страдая смертной скукой. Рёко, бросив весёлый взгляд на китайца, произнёс:

– В империи Мин всё так же борцы с демонами на мечах летают?

– ... – во вздохе юного слуги читалось сильное раздражение, – Миф. Это всё миф. У нас на мечах никто не летает.

– Ну, знаешь, мифы ведь на основании реальных историй пишут. Разве не было хотя бы одного ушлого китайца, летавшего на мече?

– Я таких не знаю.

– Надо б съездить на Большую Землю. Посмотреть как у вас сейчас с уродцами воюют.

– Они есть и есть, – проговорил Вэньмин, – Они часть нашего мира. Такие же жильцы как и люди, Боги, Суры, животные... Все имеют право на жизнь.

– Мертвец – главный враг человека, – присёк твёрдо Фудзивара, – Он желает нашей смерти. О каком праве речь?

– Люди желают друг другу что-то похуже смерти, Дзинпачи-сан, – вставил уже я, смотря, как положение не даёт осадить господина Вэньмину.

– Может, и так, Согия-кун, – улыбка была мне ответом.

* * *

Даже в недрах Дзигоку стоит не такой гадский звук: они чавкают, мычат, рычат, хохочут и вопят, вот она – песнь Шествия; уродцы слились в единую волну, заливая собой дорогу к Столице. Я уверен, в Эдо, да и во всех соседних провинциях, все уже подняты на ноги, решая, что же с этим всем делать. Нас должны поджидать войска сёгуната, Иэясу, скорее всего, понимает, что это просто представление, но перестраховаться правителю надо.

Паланкин покачивало из стороны в сторону – его нёс рогатый, многоглазый великан, поросший слоем мха и грибов, издающий звук, похожий на намывание бобов. Под ногами ёкая путались блудницы – женские фигуры с прожорливыми ртами на затылках; с вытянутыми на пол моста шеями; с руками, усеянными птичьими глазами. Строй погонял исполинских размеров скелет в глазах коего уселся рой блуждающих огоньков. Где-то сбоку и совсем не привлекая внимания проскакивали ожившие зонтики с сандалиями, фонари с парчами, идолы с колёсами...