– Простой люд так и не научился мечи сохранять при себе, куда им к "столпу пламени".

– Особенные будут всегда.

– "Особенные", – цокнул я.

– И с Богомолом, дай Небеса, договоритесь! – вклинился Сэнрю, облокотившись на перила моста, – Ты свои секреты, он – свои.

– Думаешь захочет?

– Главное тебе, барану упёртому, захотеть.

Секреты у нас, скорее всего, одинаковые.

Ибо я попросту ума приложить не могу, как по другому можно воплощать эти самые “техники”.

Пора, наверное, объяснить.

Душа красной нитью связана с силами природы; именно от душевных "колебаний" рождаются демоны или цветут деревья Юме – такой выброс силы у человека случается непроизвольно. "Но что если мы попытаемся уловить это тоненькое перешёптывание между душой и нашим миром?", – именно этот вопрос озарил меня в начале создания собственной техники. Уверен, и Хоккори тоже. Только я, вот, раньше додумался. Ладно. Трудности тут начинаются с самого момента "уловить", ведь я очень долго совершал своего рода паломничества, дабы найти место с самым громким "шёпотом", и когда, наконец-то, лёгенький мандраж пробил кончики пальцев на ногах, я возрадовался: "Оно!". А потом уже и вполовину не так сложно: учимся удерживать связь, контролировать, а следом – использовать себе во благо. Нюансов, ясное дело, как звёзд на небе, но об этом можно и потом.

* * *

– Кошки лечат!..

– Даже раны на душе, – шутливо припечатал за ним я, – А местечко цветёт да пахнет, – окинул взглядом полные коробки с подношениями и множество дорогих, а главное заказных, изваяний местных хранителей.

– Хорошая легенда не перестаёт приносить деньги роду даже спустя столько лет, – подхватил Сэнрю, – Нам-то и лучше – место остается таким же, как в памяти.

– Как в памяти... – вздохнул я, смотря как нас окружает толпа во всю глотку мяукающих котов, – Позабыл им гостинцев взять.

– Угадай, кто никогда не забывает! – демон самодовольно вынул коробку с разящим изнутри запахом рыбы, – Налетай! – и полетели головы.

Враг был всегда под боком. Банально, но правда же. Хотя, глупо скорее то, что я упустил едва ли не главный кусочек картины. Мой эгоизм не позволял всерьёз задуматься, что мы с Кодоку одно целое, ведь будь так – я бы демона с потрохами съел.

Оказалось, не съел.

Не сразу.

Далеко не сразу.

– Что надумал? – прочитал мысли демон.

– Ничего такого, – на мгновение замялся и присел на веранду храма; как бы ему сказать-то? – Этих лет словно и не было, – наконец выдохнул я.

– М?

– Да и я уже не тот человек, с которым ты дружил.

– Ну не надо тут этого самого – по детски наиграно, а в душе, кажись, вполне серьёзно, возмутился он, – Позволь мне решать, тот ты человек или нет.

– Я себя не чувствую им.

– Оно и понятно, сколько лет прошло.

– Для меня миг.

Сэнрю помрачнел и кинул в меня украдким взглядом, после чего отвернулся, выдавив:

– А для меня сотни.

Молчим.

В глаза било солнце, об ноги приятно ластились кошки, уже покушавшие начали улягаться рядом и едва слышно мурлыкать. Сэнрю брал на руки котят, прикладывал к груди и почёсывал им пузо, пока те не выкрутятся из хватки. Ноздри, вместо запаха рыбы, забил аромат благовоний, воскуренных местным покровителем.

Есть некоторый дискомфорт в диалоге.

Незримая тень.

...

Я, ведь, спустя первые года жизни “за Рёко” потерял всякое человеческое, вместе с Саюри, жил помутнённо, главное – в компании вечного врага и “неполной картины”; отчего, как последний дурак, бесконечно мучался, отыгрывался, то силой то умом, напивался, предавался нескончаемому разврату.. список на девятьсот тысяч девятьсот девяносто девять пунктов, если вкратце. Когда как Сэнрю, подобно верному псу, не выпускал из головы наш договор и тихо ждал пока до меня не дойдёт... Вот уж, Идиот-Тэцуно.

И не забыл же, не предал, а ждал.

– Мне нужно ещё о многом подумать, – наконец выдал я.

– Могу только представить, как тебе... – задумчиво ответил демон, – Навалилось уж слишком много.

– ... – “спасибо” будет мало, любое слово слишком незначительно для благодарности, но как мне дать Сэнрю понять, что всё не напрасно?

– Говорить не обязательно, – он уже в который раз лучисто улыбнулся, – Лицо вопит вместо тебя.

Мы вернулись.

Тварь высосала все силы.

Под копытами лошадей болото, землю всё ещё вымачивает лёгкая морось, хоть ливень и миновал. Я подошёл к слугам, те помогли снять доспехи, дали сменную одежду. Кивнул в благодарность и ринулся к баням – ничего другого сейчас не хотелось.

– Вернулся, Хоккори?

Сенши Мунэтоси – отец моего “владыки”, грузный мужчина в летах, разменявший уже восьмой десяток, но не теряющий жизненного запала. Он отошёл от дел клана в уединение с природой, взяв имя Ёсюин. “Отошёл” Мунэтоси очень формально, ведь в отличии от привычного для других домов “уединения” главным удовольствием для старика стало бесконечное сидение в банях, по его словам: “Моё тело забыло, что нужно умирать!”. Когда ты лишь подумаешь о том, что нужно искупаться, можешь быть уверен – бывший глава Сенши уже прогревает кости.

– Да, – ответил спокойно, погружаясь к нему в чан.

– И как прошло?

– Тяжело.

– Малой тебя на легкие задания не отправляет! Хе-хе-хе!

– Господин сейчас в замке?

– Не-а. Шляется где-то, видать... С женщинами, даю слово!

– Ему такое нравится, – заключил я.

– Юнцу жениться скоро, а тут!... – сокрушался старец, – Как он будет род продолжать?

– Мунэори-сан умный владыка, его пристрастия не застилают глаза, когда доходит до дела.

– Может, так оно и есть. Не мне уже его судьбу решать.

– Собрались умирать? – улыбнулся я.

– А то ты не понимаешь, – на миг на лице старика мелькнула былая серьёзность, но Ёсюин сразу вернулся к образу.

Он про Нобунагу, и его радикализм – Великий Объединитель не приемлет нейтралитета, который занял дом Сенши. Если ещё грубее – Мунэтоси уверен, что их вырежут подобно боевым монахам и синоби.

Не далеко от правды.

Ёсюин с виду наивный старик, который и мотылька не обидит, сейчас не скажешь, что он самолично вёл дом Сенши до прихода Мунэори.

– Вы уж точно выглядите моложе моего, – заключил я, – Хорошо сохранились.

– Не утомительно по заданиям бегать? – намекнул на возраст.

– Вы и сами знаете, – вернул колкость.

– Эх!... А помню, когда ты только к нам пришёл...

Занимательная то вышла история.

Стоит начать с того, что Сенши всегда были непоколебимы в своём нейтралитете – это меня и заманило в стены охотников на демонов. Но наняться самураем было задачей не из простых, ведь только я появился у врат замка – вышел хозяин. Мои намерения были отчеканены на лице – Мунэтоси, на тот момент глава Сенши, увидел это, а я пал перед ним ниц. Подойдя, он прошептал на ухо совсем непонятную загадку, которая сначала показалась больше шуткой, нежели испытанием. Не сумев дать ответа я ушёл, пообещав вернуться. В поисках ответа минул год, и я, поняв мудрённый замысел Мунэтоси, вернулся и не успели мы вновь пересектись взглядам, как господин с улыбкой выдал: “Ты принят”.

– А вдруг я неправильный ответ нашёл?

– Ты так и не понял, Хоккори.

– ?...

– На эту загадку каждый ответ был правильным. Или “правильного” не было вовсе. Суть в испытании.

– ...

– Ладно, давай о другом. Как думаешь с Нобунагой выйдет договориться?

– Полагаюсь на господина Мунэори.

– Его раздражает наш нейтралитет – поддержки хочет, видишь ли. А коли не станем...

– ...

– Тебя это хоть немного волнует?

– Моя задача – служить, если будет – умру.