Я лукавлю. И он об этом знает. И я знаю, что он знает.

Этот немой договор между нами существует очень давно. Иногда старика пробирает на откровенность, но я ни разу не поддался на его уловку.

– Как скажешь, – Ёсюин рассмеялся, а потом отвлёкся на шум снаружи, – Приехал, сынуля!

Сенши Мунэори – мой господин.

Телом он удался в своего отца: широкие плечи, крепкая статура, большой рост; лик другой: злее – брови вразлёт, чертами лица тот напоминал скалистые горы империи Мин. Юнец грамотно пользуется страхом, что дарит своим видом – противники могут отказаться от битвы, а мертвецы и вовсе кинуться наутёк от пронзающего взгляда Мунэори. Парень смотрел одним глазом.

Второй ему вышиб родной отец. Это сегодня он отдыхающий в банях “Ёсюин”, а раньше Мунэтоси был правителем жёсткой руки, не постыдившийся во время одной из тренировок лишить сына глаза. Вот так и ходит Мунэори с цубой от катаны вместо повязки на глазу.

Я слышал ещё одну историю об отцовстве бывшего главы Сенши. Когда Мунэори был совсем юн, необрит в самураи, он с отцом и младшим братом пошли на рыбалку. Во время игры брат Мунэори зацепился ногой за водоросли под водой и начал тонуть, тогда отец сказал старшему: “Спаси его”, – когда сам легко обмахивался веером, сидя на берегу. Мунэори не мешкая прыгнул в воду – спасти младшего брата было не трудно, но коварная водоросль обвилась и вокруг ног мальца, из-за чего тонуть начал уже он, видя только, как по ту сторону водной глади отдаляются две фигуры. То ли инстинкт, то ли чудо помогло Мунэори всплыть и догнать семью, отец, заметив старшего сына, выдал: “Пошевеливайся”.

Тиран воспитал идиота.

* * *

– Вы выглядите крайне обеспокоенными, Мунэори-сан, – на веранде распевались сверчки, под лёгким дуновением вечернего ветра колыхался огонёк свечи.

– ... – он едва заметно сжал кулаки, помрачнел, а затем спросил: – Потери?

– Четверть отряда ранеными.

– Рассказывай.

– Как я предполагал: в деле оказались замешаны разумные демоны. Из-за отсутствия подготовки и снаряжения мы попали в засаду, откуда выбрались с трудом.

Атмосфера накалилась до предела. По сути, я только что вывалил на своего “господина” – как он считает, факты его некомпетентности.

Когда я узнал про задание сразу вспомнил о похожих случаях, и не преминул рассказать об этом, предложив подготовиться. Необходимо было собрать комплект особых благовоний Акушу – не самое дешёвое, но и не очень дорогое снаряжение, начинает невыносимо вонять, когда в округе оказывается демон.

Опытный владыка только отмахнулся, сказав, что я брежу, а такие траты казне ни к чему.

В голос я добавил злости и обиды, парень должен думать, что меня понимает. Мол старый вояка обижен, и стоит за своих подчинённых горой.

Действительно же... Неприятно, когда хороших кадров убивают попусту, но тут и этого не было – за годы я много видел, чтобы не злиться на идиотов, тем более без причины.

– Ты меня обвиняешь?

– Только следую вашему приказу, – склонил голову, нельзя наглеть больше, чем согласны вытерпеть от “Бывалого воина”.

– ...Но на этот раз вы справились.

– Ребята себя хорошо проявили, – после атаки на гордость всегда должна идти лесть.

– Я отдал тебе лучших своих людей.

– Правда, – “остываю” и с “благодарностью” кланяюсь.

После того, как Мунэтоси принял меня на службу я прошёл путь от мальчика на побегушках у каждого мало-мальски опытного воина, к члену личного отряда господина: тем, кого отправляют на опаснейшие миссии. При власти Мунэнори дела обрели новый свет и уже мне выдали личный отряд, состоявший из приближённых к даймё лиц.

Слуги поднесли подогретое саке.

Наблюдаю за действиями парня – если возьмёт, возьму и я. Своеобразный знак “вежливости” и “уважения”.

Мальчишка любит довольствоваться женским вниманием, только изредка притрагиваясь к алкоголю и табаку. Но он не спешит, так что, видимо, не в этот раз.

– Тебе нравится служить мне, Хоккори?

– Да, – такие ответы доведены до автоматизма.

– И разница в возрасте тебя не смущает?

– Я считаю вас человеком, постигшим мудрость в ранних годах.

– Ты служил моему отцу, потом мне – неужели твой план: пережить всех глав Сенши? В чём секрет долголетия?

– Вам этого знать не хочется, поверьте на слово.

– Я и сам помню, как ты говорил: “Как ручьи впадают в речку, так и Пути Стойкости и Мудрости льются в Вечную жизнь”.

– Я был пьян, – пожимаю плечами.

...

– Как там звали твоего буддийского наставника? Дхарма?

– Именно.

Видимо решил напоследок чего-то от меня добиться.

– Я помню как ваша секта ходила по деревнями, выпрашивая пожитки и работая за битый грош.

– Покровитель говорил, что так мы становимся ближе к просветлению.

– Деревенские не были рады вашему аскетизму.

– И вы по началу тоже.

– Секта людей бродячей внешности не внушает доверия... – с долей пренебрежения дополнил: – Монахи не отличаются честолюбием.

Я был буддийским монахом до прихода к дому Сенши.

Незамысловатый путь бродяги не внушал мне доверия: побираться у крестьян и работать на полях за всю ту же еду не то, чего я жаждал. Но Дхарма владел очередным секретом на пути к бессмертию – последним. Поэтому пришлось долго ждать, подобно богомолу на ветви бамбука, и нанести один, чёткий удар по древним знаниям буддистов.

– Мне не нравится обсуждать прошлое, – пора заканчивать с откровенностью: – Можно нескромный вопрос?

Мунэори кивнул.

– Вы не часто расспрашиваете своих слуг о их прошлом. Что-то случилось?

– Нобунага отправил гонца, – отчеканил парень, – “Последнее предупреждение”.

– И что мы будем делать?

– Я останусь в этом замке до последнего, вместе с отцом, а ты – можешь брать отряд и уходить.

– Извините, не могу, – могу. Именно так и сделаю.

– Должен.

– ...

– Не сопротивляйся, Хоккори. Отныне ты больше не слуга.

Наконец-то.

– ...Ты ведь только этого и ждал? – на его привычно хмуром лице проскользнула тень усмешки, – Вошёл к нам в доверие, пробился к чину командира и теперь сохранишь подопечных, наблюдая как тлеет твой бывший дом.

– Это только догадки, – возвращаю усмешку. Он всё-таки что-то да понял.

– Я уже уведомил борцов покидать замок. “Бесчестно не умереть вслед за господином”, – сказали они мне.

– Они самураи, их так воспитали.

– А ты? Не самурай?

В ответ усмехаюсь.

Мы друг друга поняли.

– Да уж. Можешь идти, – даёт отмашку.

...

– Помолись, Сенши-но Хоккори, – напоследок, не оборачиваясь, попрощался бывший господин, – И уходи с миром.

* * *

Я откланялся, и вернулся в свои покои.

Пора уходить. Достаю свёрток с регалиями – подарок неба и моря, прячу их в походную сумку.

Помолиться, значит...

– Мои глаза будут видеть только лучшее в людях...

Можно было бы уйти сейчас, но проще оказаться в гуще боя, чем с репутацией труса собирать свой отряд по окрестным землям.

Вскоре послышались первые выстрелы из аркебузы.

Образы Просветлённых не дрогнули.

– Сердце – прощать худших...

Замок содрогнулся от ударов об стены, посыпался потолок.

– Душа – никогда не терять надежду...

Накренившись, статуя Хатимана с грохотом упала на сёдзи.

– Таков мой обет.

Просьба услышана, Мунэори-сан.

Я спокойно вышел в проделанную дыру.

По звуку можно предположить, что Нобунага использует так называемых “Черепах”, штурмуя стены замка, прикрывая их аркебузным залпом. Если предположить, что закостенелые слуги дома Сенши ослушаются Мунэори и останутся с ним до конца – Ода получит сопротивление.