Нела поманила Алиану к себе, за окно, хотя на ее метле не было места для троих. Девочка пролезла в раму окна – только-только протиснулась. Выпрямившись на покатой черепице карниза, она сразу озябла и принялась растирать себе плечи.

Ночная гостиница гудела и поскрипывала; храпели постояльцы, бормотала во сне Рейна, ее голосок вырывался в открытое окно второго этажа. Для Алианы это почти беззвучное время было прекрасней всех других.

– Нам надо от нее подальше. – Исао с недоброй усмешкой кивнул на окно Рейны. – Она так шумит, что зверя в пропасти разбудит.

– Давайте я спущусь к вам вниз? – предложила Алиана.

– А почему не наверх? – спросила Нела, заглядывая ей за плечо.

Один взмах палочки, и бело-золотые подушечки бабушки Мари повыскакивали из окна. Одна ударила Алиану под коленки.

– Ой!

Подушечка подхватила ее и унесла наверх, а когда Алиана качнулась вправо, накренилась и поддержала, не давая упасть.

Нела спрыгнула с метлы на другую зависшую в воздухе подушку, и Исао, хотя не так ловко, последовал ее примеру. Новоявленные сиденья уносили их выше и выше, за облака, в темно-сапфировое ночное небо с золотыми звездочками.

– Ух ты! – Исао круглыми глазами озирался вокруг.

– Впервые видишь ночное небо? – Нела захихикала.

Но Алиана понимала друга. Такого она тоже не видела. Небо так близко, что можно снять с неба звездочку и попробовать на зуб. Такая ли она сладкая и маслянистая, как свежевыпеченные булочки Исао? Или холодная, как льдинка, как желе аммицу?

– Мы здесь отдыхаем, стол не исчезает, огонь, о котором лишь мы трое знаем!

Нела взмахнула палочкой, и мягкие, как сахарная вата, облачка сложились в плоский стол. Облачные пряди сплелись под подушечкой Алианы, образовав кресло, а скорее, трон, достойный самой королевы. Над ними загорелись крошечные огоньки, словно ведьма развесила в воздухе горящие свечки.

– Повезло нам свести знакомство с ведьмой, – покачал головой изумленный Исао.

Удивительно, но у ведьмы зарумянились щеки.

– О, на самом деле это пустяки. Я рада быть полезной.

Исао вытащил из кармана маленький сверток, развязал узелок:

– Вот, приберег для нас.

На развернутой ткани обнаружилась жестяная коробочка с квадратными печеньицами, теплыми и золотыми, как звезды. Алиана просияла:

– Твои бисквиты!

Далеко-далеко внизу сонно прокудахтала Яйка – верно, проголодалась, как обычно, но Алиана решила, что ни крошки нежного бисквита не перепадет курам.

Все трое ели крошечными серебряными вилочками, которые Нела извлекла из воздуха под коротенькое заклинание: Особая посуда для лакомого блюда! – отламывая пышные и мягкие, как губка, кусочки.

Теплый мед и карамельная обливка таяли на языке. Как будто Исао стянул с неба вот такое облачко, пропитал медом и запек в печи.

– Вам нравится? – робко спросил девочек Исао. – Это я в первый раз попробовал печь в традиционной деревянной сковороде. Решился наконец испытать собственный рецепт… Но может, не получилось. Тогда я еще постараюсь.

Ведьма, потянувшись через стол, пожала ему руку:

– Пеки мне, пожалуйста, такие каждый день и всю жизнь. К моему сердцу путь лежит через желудок.

Исао, онемев, уставился на нее. Алиана проглотила смешок: сколько она знала Исао, ему все было нипочем, а тут проняло!

– Я… я… конечно, с радостью буду печь для тебя.

Багровая краска со щек сползала на шею юному пекарю.

– Ты бы, Нела, попросила лучше разных пирожных, а то он и впрямь будет всю жизнь кормить тебя одними бисквитами, – предостерегла Алиана.

Ведьма свела брови, всерьез задумалась.

– Больше всего я люблю рогалики, а из начинки – юдзу. Чтобы во всем был привкус юдзу. Пожалуйста. Всю жизнь.

Исао рассмеялся с радостным удивлением:

– Нела, я всегда готов.

Алиана смеялась вместе с друзьями, ее сердце пело от радости за них. Вот бы так каждую ночь! Хотя по почерневшему к полночи небу тихо плыли густые тучи, над ними блестела россыпь звезд, словно королева Нацуми опрокинула в небо свою шкатулку с драгоценностями. Как будто этой ночи нет конца, и притом она кажется началом чего-то совершено прекрасного.

Но скатившаяся с неба звезда царапнула ее счастье, напомнив, что жизнь у нее далеко не волшебная. Дергающая боль от укола иголки вернулась и стала вдвое сильнее. Алиана потерла палец, и ведьма, поймав ее за руку, всмотрелась в царапину рядом с мозолью.

– Уф… – Она поморщилась. – Можно мне?..

Едва Алиана кивнула, ведьма тронула ее палец своим и приказала: Заживай!

В мгновение ока ранка затянулась розовой кожей. Если бы не выпуклая мозоль рядом, Алиана не нашла бы, где она была.

Исао заморгал:

– Я думал, вам, ведьмам и волшебникам, нужны рифмованные заклятия.

Нела небрежно пожала плечами:

– Верно. Но этими чарами я пользуюсь не первый год, с тех пор как затянула папе порез на рыбалке. Так навострилась, что можно сократить заклинание. Это ведь пустяк.

Алиана догадывалась, что Нела скромничает: она мало что понимала в магии, проклятиях и заклятиях, но все королевство знало, что гильдия волшебства использует стихотворные заклинания – кроме самых могущественных волшебников. Как видно, ее подружка принадлежала к их числу.

Нела, прокашлявшись, поспешила сменить тему:

– Я думала, нам придется тебя будить. Ты почему так поздно не ложилась?

– Скоро бал, мне надо было закончить платье.

Исао сочувственно вздохнул. Он-то не рвался в принцы и начинал ерзать при одной мысли о новой одежде.

– Значит, ты шьешь себе наряд, да? – Нела оглядела друзей.

Исао фыркнул:

– Не шьет и не будет, пока это зависит от госпожи Енокиды.

– Это как понимать?

– Ну… – Алиана задумалась, подбирая вежливые слова для описания мачехиных придирок.

– Эти Енокида… – Всегда сдержанный Исао с отвращением покачал головой. – Работать на мастера Лео тоже несладко, но эти Енокида вроде трехглавого ночного дракона.

– Это говорит Король Теста? – отозвалась Нела. – Значит, так и есть.

Алиана рассмеялась прозвищу. Но тут же возразила, вспомнив Кабо – свою главную (и самую жгучую) тайну:

– Уж конечно, ночные драконы подобрее моей мачехи.

Теперь расхохотались все трое.

– А давай я закончу то платье, а ты тогда сможешь заняться своим? – предложила Нела.

Алиана просияла – и тут же сдулась, как моти, который Рейцо вчера выхватил у нее из рук. Рисовый колобок тут же хрустнул у него на зубах, только его и видели. Алиана осталась голодной.

– В том-то и дело. Мачеха каждый день находит, что переделать, – вздохнула она. – И каждая переделка утомительнее прежней. Если бы я не тратила время на самые малюсенькие стежки, все платье уже было бы в дырках. А если ты сейчас сошьешь мне платье, боюсь, Рейцо его изорвет. Хотя я уже придумала, какое платье мне хочется.

Если бы умела, Алиана сшила бы себе платье нежнее шелка из дрожащих лунных лучиков. А из лучей зари соткала бы яркий, как огнецвет, шлейф. В волосах сверкали бы небесные звезды, лучились венцом. А бальные туфельки она сделала бы мягче облачка, чтобы легко леталось в танце.

Когда она войдет в бальный зал, все взгляды обратятся к ней. Гости станут переговариваться: «Королевский наряд!» И кто-то у нее за спиной шепнет: «Она похожа на будущую королеву».

Только Алиана не была волшебницей. Завернуться в клочок неба или уговорить мачеху купить ей готовое платье в лавке одинаково невозможно. Она просто успокаивала Нелу, чтобы подруга не волновалась, а на самом деле без материи ей не обойтись.

«Все, что тебе нужно, уже здесь, только руку протяни. Иногда приходится поискать, чего недостает. Но оно здесь, надо только сделать шаг. Верь в будущее».

Голос звучал мягко, как сияние летнего дня, ласково, как шевелящий коврики ветерок. Сердце у Алианы гулко стукнуло. Она посмотрела на друзей; те весело, поддразнивая друг друга, уминали пирожные. А бабушки Мари не было. Она знала, что бабушки больше нет. Но, обводя взглядом пустое облачное небо, вспоминая чудесное прошлое, она увидела то, чего ей недоставало. Оно все время было здесь.