Но вино — это мелочи. Главный вопрос — что делать со всей местной шайкой? Староста, доктор, богатенький сынок из столицы — хорошая такая компания, видная. Так чего ж они тут закрутили?

А еще эта знахарка... Ладно, хоть с Мердоком все понятно — он прост, как вон тот булыжник на обочине. По лицу сразу все видно. Но остальные...

Долго Глухой лог прятал своих скелетов, но настало время доставать их из пыльных шкафов и сушить на солнышке. Благо и погода позволяет.

На обратном пути занялись рутинной работой — прошлись по родным и соседям убитых, заново всех опросили, хотя Мердок сопротивлялся и не понимал, зачем это нужно, если он уже давно все это сделал. Но Флин был непреклонен.

Впрочем, обход получился бесполезным — никакой новой и хоть капельку важной информации. Врагов у убитых не было, странности не происходили, соседи тоже ничего не приметили. Одна бабка, правда, с пеной у рта утверждала, что бедная Нела занималась ведьмовством и колдовала по ночам, а еще наслала на нее, бабку, проклятие — дескать, из зависти, но Флин так и не понял, чему там можно было завидовать. Да и бабка эта сама больше на ведьму из сказок походила, только еще безумнее.

На все эти бессмысленные телодвижения угрохали почти весь день — Флин настолько устал от разговоров и мельтешащих перед глазами сельских лиц, что хотел забраться куда-нибудь в укромный уголок (желательно с бочонком портера) и отдыхать до завтра. Но совесть не позволила, так что он, тяжко вздохнув, вместе с непривычно молчаливым Мердоком под боком поплелся в логово старшины.

Грейсон словно прочитал его мысли и сначала послал бодрствующего на этот раз Нормана в кабак за пивом, а уж потом протопал к себе в кабинет. Флин мимоходом поглядел на решетки арестантской — посадят ли они туда кого-то? Или он так и уедет ни с чем? Об этом рано думать, времени пока хватает, но коварная мыслишка нет-нет, да и проскакивает.

— Ну и что ты про все это думаешь? — спросил он Мердока, когда тот настежь распахивал окно в кабинете. Внутрь сразу полился поток свежего воздуха, разгоняя духоту.

— А что вчера сказал, то и думаю. Этот тип тут точно при деле. Не, ну согласись, что он мутный?

— Себастьян-то? — Флин развернул стул наоборот, да так и уселся, сложив руки на высокой спинке. Уперся подбородком в запястья. — Он явно что-то недоговаривает, но на убийцу не похож.

— Да ну? С чего ты взял?

— Опыт, Грейсон, опыт! — Флин воздел указательный палец в потолок. — Я многое повидал.

— Уж не больше моего, — недовольно отозвался Мердок. — Я спорить не буду — у тебя там в столице столько дерьма, что нашей глухомани и не снилось. Но опыт-то у меня посерьезнее будет.

— Как бухих мужиков в кабаке разнимать и в семейных склоках копаться? Или искать, кто спер редиску с чужого огорода? Грейсон, я же про убийц, маньяков, а не про...

— Я не всегда здесь работал, — сухо проговорил старшина, глядя в окно. — Бывали и другие времена.

— А где же тогда?

— В Холберри.

Флин прикусил язык.

«Дэвы меня раздери, зачем я про это заикнулся?»

Холберри. Теперь про этот город мало кто говорит, но оно и не удивительно — 43 года назад, как и многие другие, он канул в Пропащих землях. Не самый крупный городок, что-то вроде Вэллса, но все же не глухомань, это точно. Отсюда, от Глухого лога, раньше до Холберри ходил поезд — две станции, и ты на месте. Ныне и путей-то тех давно нет, а что творится в самом Холберри — знают лишь те, кто в нем и остался. Но вряд ли они кому-то расскажут, ведь мертвые не говорят.

Флин отругал себя за то, что затронул эту тему и начал выпендриваться. Мердок, может, и прост, но не глуп — его помощь наверняка пригодится. Лучше лишний раз его не расстраивать.

— Прости, я не знал. У тебя там кто-то остался?

— Дочка.

Дверь за спиной скрипнула — в кабинет ворвался вспотевший Норман, радостно сжимая в руках бочонок с пивом.

— Достал, как и просили-с! — отрапортовал он бодро. Попытался отдать честь, но чуть не выронил бочонок на пол.

Мердок кивком показал на стол:

— Давай его сюда и бегом на вахту.

Норман плюхнул добычу на столешницу и немного потоптался у входа, словно ждал приглашения. Но Мердок был суров:

— Иди уже! И чтоб не спал!

Когда расстроенный Норман покинул помещение, Мердок вынул два стакана из шкафа и откупорил бочонок. Терпкий портерный дух приятно защекотал ноздри.

— Я недолго в Холберри работал, — сказал старшина, подув на карамельную пену. — Только карьеру начал. Дочка родилась. А потом уехал в Вэллс — как щас помню, день такой хороший был, тепло. Но вот зачем — хоть убей не скажу уже. Доченьку с теткой оставил. Ну и нарвался в Вэллсе на пареньков. Морду мне начистили по темечку приложили. Очнулся в госпитале — без денег, все плывет, болит... Хреново мне было, доктора думали, что помру через денек. Ан нет, выкарабкался. Но пока очухивался — Ненастье обрушилось, чтоб ему неладно... Я долго на койке валялся, там уж поняли все, что за беда приключилась. Кордон выставили, поезда отменили. Я обратно рвался, через леса пошел, да поймали... Дорого мне та поездочка вышла.

Флину портер не лез в горло. Мердок же залпом осушил полкружки и долил себе еще. Внешне он ничем не отличался от того сурового старшины, которого Флин встретил вчера в кабаке. Тот же твердый взгляд, решительно поджатые губы, собранность во всем. Ни тени эмоции не отразилось на каменном лице старшины, но голос выдавал его с головой. Грейсон Мердок в этот самый момент заново переживал события 40-летней давности.

— Но если бы ты остался, то сгинул бы тоже, — мягко сказал Флин.

— Ну сгинул бы и сгинул, — Мердок сделал большой глоток, вытер усы. — Зато вместе с Майей.

Старшина тряхнул головой, гулко ударил пустой кружкой о стол. Стекло в оконной раме зазвенело.

— Ладно, не будем попросту лясы точить, — сказал он уже громче и как будто веселее. — Делать-то что будем? Брать парнишу или как?

Флин постарался прогнать грустные мысли. И правда, с делом надо разбираться.

Он все же впился губами в кружку — еще холодный темный портер полился в горло. А неплохо!

— Да за что его брать? — рассудил дознаватель. — Ну запихаем мы его в арестантскую, а дальше? Не повезу же я его в Кентар просто так. Дескать, берите товарища, потому что он мне не понравился. Нет, тут тоньше надо работать. Ты за Доуэллом ничего странного в последнее время не замечал?

Мердок удивился.

— Да с чего бы? Типичный Рэй, все такой же дотошный и приставучий, как банный лист к жопе.

— Был я у него вчера. Он меня пускать не хотел и делал вид, что один дома, хотя я точно кого-то слышал. Представляешь?

— Любовницу, что ли, завел? — старшина весело кхекнул. — Да не, на него не похоже.

— Да вот и я не думаю. Дотошный он, говоришь? Он же мне целую папку с деталями убийств накатал, подозреваемых расписал. А про Себастьяна даже не упомянул. Странновато.

От густого и крепкого портера чуток поплыло в голове. Надо было пообедать сначала, рассеянно подумал Флин, а потом уж пить. Но чего теперь. Главное сильно не набираться — алкоголь портит кровь, потом шибко не поколдуешь. Вряд ли придется, но вдруг.

— Подозреваемых, значит? Хех, — Мердок приканчивал уже третий стакан и тоже заметно начинал хмелеть. — Это кого ж?

— Да-а... Сайлас говорит, что убийца должен быть мощным, очень мощным. Громила такой, — Флин развел руки, словно обхватывает широченный ствол дерева. — Доуэлл прикинул, и указал мне пятерых. И про повариху не забыл, ха!

— Да ну? Хорош, Рэй, хорош. Что, и про сынка своего написал?

Хмель мигом выветрился из тела, очередной глоток пива встал поперек горла.

— Что?

— Ну, сынок у него, — Мердок глазами указал на шкаф в углу. — Вон такого размера. Только и ума в нем столько же, как в мебели. Неужто... Флин? Флин, ты чего?

Перед взором снова встала картинка — раздраженный Доуэлл выпроваживает его из дома, а позади в темноте коридора громко скрипит половица.