Однако прошло две недели, прежде чем Лиза смогла вырваться из Москвы. Каждый день находились все новые неотступные дела, и отъезд откладывался. В глубине души знала, что не уезжает из-за Кирилла. Она чувствовала, что ее присутствие в доме действительно гасит раздражение, ссоры, обиды. Иногда говорила себе, что сильно преувеличивает свою роль, приказывала уехать на следующий же день, но, видя надутую сестру, огорченного Кирилла и расстроенного отца, снова и снова переносила дату отъезда. Однако тревога о бабушке становилась все сильнее. В конце концов, Лиза строго велела себе не придумывать ужасов. Ничего страшного без нее в Москве не произойдет: все-таки оставляет взрослых, здоровых и отчасти здравомыслящих людей. И решила ехать в ближайшую пятницу.

Накануне, в четверг вечером, долго сидела с Катей. Хотелось дать сестре какие-то наставления, сказать что-то мудрое и веское, что запало бы той в душу. Но нужные слова не приходили, они болтали о пустяках, немного сплетничали, вспоминали прошедший год. И хоть смеялись, обеим было грустно. Наверное, потому так много и смеялись, чтобы скрыть друг от друга истинные чувства.

— А помнишь, Лиза, как многого мы ожидали от этого года. Особенно я, — все-таки нашла нужным поправиться Катерина. — Я думала сначала, вот поступлю, начну учиться, выйду замуж за Кирилла — такое счастье, не жизнь, а сплошной праздник…

— А на самом деле? — тихо спросила Лиза.

— А на самом деле все оказалось куда как прозаичнее, — Катя вздохнула. — Учиться, правда, интересно. А вот семейная жизнь, конечно, не сахар. Ты, Лизавета, не торопись замуж. Только глупые девки спешат наделать глупостей, вроде меня. У меня такое впечатление, что жизнь моя кончилась.

— Ты что? Совсем рехнулась? — Лиза даже не заметила, что повысила голос.

— Да ты не пугайся, — Катька досадливо махнула рукой. — Это я так, аллегорически. Хотя… — замялась: говорить или не говорить. — Знаешь, как подумаешь, сколько захватывающих вещей проходит мимо. Путешествия, дальние страны, карнавалы, приключения, экзотические острова, и ты никогда-никогда всего этого не увидишь, так и проживешь в стороне от настоящей жизни! — Замолчала и внимательно посмотрела — что-то ей сейчас ответит сестра.

Та пожала плечами.

— Не знаю. Я никогда так не думала. Всего все равно невозможно получить. А чем меньше желаний — тем счастливей себя чувствуешь. Вот в деревне, например, почему так здорово… — Лиза оживилась, но Катя перебила ее с сердитым воодушевлением:

— А я хочу все сразу и сейчас же. Я не собираюсь ждать благополучия до старости. На кой оно мне в пятьдесят-то лет?

— Ты Кирилла хотела — сразу и немедленно. Ты получила его — и что? Когда ты чего-то добиваешься, оно становится тебе ненужным, — более зло, более раздраженно, чем хотелось, сказала Лиза.

И обе сконфуженно замолчали, внезапно ощутив, как из последних слов выросла стена отчуждения. Теперь они не знали, о чем говорить.

— Наверное, ты права, — тихо проговорила Катя. — Как всегда, впрочем. Тебе самой это не надоедает? — В вопросе прозвучал бледный отблеск недавнего раздражения.

— Надоедает, Катюш, еще как, — Лиза встала. — Тем более что вся моя правота и начинается и кончается на словах. Пойду спать. Завтра хочу уехать с первой электричкой.

— Ты не пропадай совсем в деревне, — сказала Катя.

— Не пропаду, — Лиза уже подошла к двери, но обернулась, всмотрелась в сестру — в красивое родное лицо. Сердце отчего-то сжалось. — И ты не пропадай в этом городе. Постарайся не наделать глупостей, о которых потом будешь долго жалеть. — Открыла дверь и еще раз обернулась: — Кирилл тебя очень любит.

— Знаю, — тихо отозвалась Катя. Она так и сидела на софе, поджав ноги и не шевелясь.

А наутро Лиза уехала, еще когда все спали. И чем дальше уносил ее поезд, тем дальше становились московские заботы и проблемы.

Катерина же в этот день проспала. Взглянув на будильник и решив, что на первую пару никак не успевает, она повалялась в постели, затем не торопясь встала и, заставив поднос едой, снова легла — завтрак, так сказать, прямо в постель. Все уже разбежались по делам, и Катерина блаженствовала дома одна. Она с детства обожала такие минуты — никого нет, можно делать все что угодно, никто не одернет и не окрикнет.

Тщательно одевшись и накрасившись, посмотрела на часы и убедилась, что и на вторую пару безнадежно опоздала. Возник вопрос: стоит ли вообще сегодня ехать в университет? Крутанулась перед зеркалом и вынесла заключение: выгляжу сногсшибательно. Жаль затраченных трудов, придется ехать.

Выйдя на улицу, Катя сразу заметила у первого подъезда зеленый «мерседес». Почти автоматически походка сделалась кокетливой, на губах заиграла лукавая улыбка — ей нравилось дразнить Артема.

— Привет, — он вышел навстречу. — Прокатимся?

— Почему бы нет? — Катя с видом светской дамы подождала, пока Артем откроет ей дверцу, — к этим хорошим манерам она сама недавно его приучила и очень гордилась своим достижением.

— Есть предложение, — как всегда, немного тяжеловесно начал Артем, выруливая на улицу.

— Какое же?

— Давай съездим в одно модное местечко вместо уроков. Тебе понравится.

— Ты уверен? — Катя сделала вид, что раздумывает, хотя в душе сразу же променяла занятия на увеселительную прогулку. Пока она морщила лоб, Артем повернул в сторону кольцевой, а не центра. — Эй! Я же еще не ответила!

— Тогда, значит, я тебя похищаю, — усмехнулся Артем.

Кате идея понравилась, главное — ответственности никакой. Настроение у нее было веселое, возбужденное. Она предвкушала, как здорово сегодня проведет время, и только один червячок грыз ее совесть. Вчера обещала Лизе не делать глупостей, а сегодня катит с сомнительным типом неизвестно куда. Ну и наплевать, в конце концов! Моя жизнь, мне и кайф ловить, и расхлебывать! Назло всем поеду, говорила себе Катерина и радовалась, что все так удачно сегодня складывается.

Ехали довольно долго, около часа. Проехали весь Красногорск, въехали в Нахабино. Здесь свернули. Рядом с дорожными указателями на русском языке появились добавочные — на английском. Катя с любопытством глазела по сторонам. Показались внушительные ворота с охраной. Артема, видимо, здесь хорошо знали, пропустили без лишних вопросов.

Машина мягко въехала на территорию то ли пансионата, то ли санатория, Катя никак не могла понять, чего же именно, но спрашивать не хотелось.

— Это загородный клуб, — сказал Артем и без ее вопросов. — Сюда приезжают играть в гольф, в теннис, просто отдохнуть, поплавать в бассейне, пожариться в бане. Некоторые не бедные иностранцы и русские здесь живут, снимают дома.

Они как раз проезжали загородные двух-трехэтажные коттеджи. На газоне играли чьи-то дети, рядом с ними развалился большой лохматый пес. Чау-чау, вспомнила Катя название породы. Недавно видела такого в журнале, у них еще языки фиолетовые.

— А мы куда едем? — Ей вдруг стало немного не по себе, непонятно с чего ощутила незнакомое чувство робости.

— Я здесь на выходные номер снимаю. Сначала зайдем туда, а потом в баньку или в бассейн, куда хочешь.

— Да как же в баню, у меня с собой ничего нет, — растерянно сказала Катя.

— Да там все дадут. А потом сходишь в салон, тебя и причешут, и накрасят, делов-то! Если хочешь, можешь и массаж заказать.

Артем затормозил у кирпичного здания. Катя вышла из машины, осмотрелась. Вокруг было непривычно, не по-весеннему чисто. Солнце с удовольствием обволакивало теплом соскучившуюся по его лучам землю, везде уже зеленела трава, распускались почки. День выдался, что и говорить, прекрасный.

Поднялись на второй этаж, провожаемые вежливыми понимающими взглядами обслуги.

— Сюда, — Артем открыл дверь, и Катя оказалась в двухкомнатном небольшом номере.

Почему-то думала, что Артем сразу начнет к ней приставать. Но этого не произошло. Он зачем-то показал ей, где ванная, предложил выпить вина и достал из холодильника фрукты. Катя все никак не могла взять себя в руки, ходила по номеру как ушибленная, Артем же смотрел на нее с улыбкой: