- Не нервничай, - начал успокаивать меня откровенно улыбающийся Женя, - в освоение языка мне гораздо проще верится, чем в твои детско-юношеские шансы калечить десятки мужиков, не получая травм.

- Им еще и кровь нельзя было первыми проливать! – продолжил я держать оборону на этом участке фронта.

- Все-все, - поднял руки Женя, - верю, как себе. Кстати, по поводу языка, у Лукьяненко, кажется, была серия с переходами в другие миры, так вот там у новоприбывшего активировалась временная повышенная обучаемость. Может, и у тебя было что-то похожее?

- Не думаю, - помедлив немного, ответил я, - просто учил во сне, записывал на корочку, как говорится. Потом наяву учил. Когда очень-очень надо, то и мужиков покалечишь, и язык выучишь, как показывает практика.

- К тому же мир волшебный, - поддакнул Женя.

Но я точно знал, что соглашается он со мной только из боязни, что начну волноваться и снова потеряю сознание, если не хуже.

Мы еще говорили о чем-то, но вновь начавшиеся приступы боли отвлекали меня от беседы.

Сидели мы все втроем на заднем сидении. Женя занимал половину места, мы с Антохой – другую половину.

Когда Женя брал паузу, Антон тоже включался в беседу и задавал короткие емкие вопросы. Когда мы обсудили те принципы использования Дара, что я успел узнать, он покивал и утвердительно так предположил, что я, вернувшись домой, первым делом убедился, что у нас тут никакого дара нет.

Я хлопнул пару раз глазами, потом ругнулся про себя и, вспоминая полученные уроки, начал сканировать пространство.

Дар был. Нет, неправильно. Были какие-то его производные. Не знаю, как объяснить. Он словно был сырой, неготовый к использованию.

- Ты знаешь, - задумчиво заговорил я, наконец, с Антохой, - он есть, но толку от него почти нет.

- А лечить себя ты можешь? – с детской надеждой на чудо в голосе уточнил он.

- Я и там этого не умел, - криво улыбнулся я, - но могу немного вобрать в себя, и он должен немного улучшить мои физические кондиции.

- Так, а нам сейчас больше и не надо! – обрадовался он. – Ты только не пойми неправильно, но, если я верно во всем разобрался, ты в это тело попал, потому что старый хозяин его уже покинул. То есть, для жизни оно уже не годится и держится только на том, что ты подсознательно местный Дар в себя и так потихоньку тянул. Согласен? И пока ты продолжаешь тянуть, ты живешь. Но вряд ли это надолго.

- А что за пессимизм? – вмешался Женя. – Вдруг он сможет себя так поддерживать годами?

- Товарищ мой вспомнил такого колоритного пациента, как наш пришелец, и нашел его медицинскую карту. У тела ныне покойного как личность Игоря Семеновича толком не осталось ни желудка, ни печени, ни сердца – все убито годами упорного беззаветного алкоголизма. Не представляю я себе такого волшебства, чтобы люди без внутренних органов годами жили.

Я взглянул на водителя. Тот вел себе автомобиль, тихонько подпевая магнитоле. Видимо, и не такие чокнутые пассажиры ему попадались на извилистом профессиональном пути. Не барагозят, и ладно. Повезло нам с таксистом.

- Да, - согласился я с доводами Антохи, - скорее всего, так и есть. Я, собственно, все, что хотел, узнал еще по телефону. Теперь просто провожу с вами время, пока не настанет момент путешествовать дальше.

- Думаешь, что снова попадешь в другой мир? – уточнил Женя.

- Очень на это рассчитываю, - признался я, - хотя есть тревога по поводу того, что станет с сознанием, если текущее тело перестанет функционировать. Как бы оно не того, не самоуничтожилось по причине просрочки носителя.

Ребята задумались.

- Тогда, тем более, нужно будет очень постараться снять копию, - проговорил Антон, - вдруг, когда-нибудь удастся ее полноценно задействовать. Считай, будет тебе третья жизнь!

Мне на тот момент было немного не до этого, я пытался убрать или хотя бы облегчить боль. Результат был, хотя и не стопроцентный, однако жить становилось проще.

Когда мы подъехали к до боли знакомому зданию, то, к моему удивлению, не остановились. Но почти сразу же я понял, что глупо было бы высаживаться всем табором прямо под объективами камер охраны.

И, точно, за ближайшим поворотом нас ждал Кирилл – эталонный представитель постоянной аудитории одиннадцатого федерального канала. Полутораметровая широкая и глубокая укладка покоилась у него за спиной.

- А как вы, доходяги, ее таскаете? – шутливо уточнил Антоха, когда я улегся в этот черный ящик и Женя с легкостью поднял его одной рукой.

- Там колесики есть, - вполне серьезно ответил Кирилл, - только они отломались.

- Значит, они «были», а не «есть» - продолжил поддерживать видимость непринужденной беседы Антон, видимо, для того, чтобы к моменту пересечения проходной пустяшный разговор был в самом разгаре.

- Там крепления от них остались, - все в том же ключе отвечал Кирилл, - так что можно с определенной уверенностью считать, что отчасти колеса все еще есть.

Мне стало немного не по себе, что с моего сознания (на минуточку, кроме сознания у меня собственно, ничего и нет во всех известным мне мирах) слепок будет снимать именно этот нестандартный юноша.

Но, Антоха ему доверял, значит, и у меня сомнений быть не должно!

Едва меня положили в знакомое уже кресло и Кирилл начал процедуру подсоединения моей тщедушной тушки к их футуристической аппаратуре, как я услышал, что меня или Женю кто-то очень тихо зовет по имени.

- Жень, - позвал я тезку, - ты не слышишь, как тебя зовут?

Женя с тревогой посмотрел на меня и отрицательно покачал головой.

- Значит, послышалось, - предположил я.

А потом начался процесс копирования. И, когда аппаратура безукоризненно отработала и отключилась, я, наконец, понял, что зов мне отнюдь не послышался!

- Ребята, мне пора возвращаться! – ошарашил я парней, как только стало возможным заговорить. – Без меня там никак!

- Хочешь оставить нас со своим трупом на руках? – немного язвительно осведомился Антон. – И ради чего? Чтобы там служить ангелом-хранителем, пока не износится оболочка?

- Кстати, об оболочке - вмешался Женя, - я так понял, что время для тебя в разных мирах течет по-разному. Может, там твоя девчонка уже пребывает в старческом маразме, и это ложный вызов?

- Давай, мы тебя хотя бы из здания вынесем! – перебил Женю Антон. – Всегда есть шанс, что мы спалимся. Так лучше уж выносить полуживого человека, чем труп.

- Сам ты полуживой! – непонятно, на что обиделся я.

- Может быть, - не стал спорить Антоха, - я постоянно чем-то болею. Уверен, что, когда наступит зомби апокалипсис, я останусь единственным, кто не обратится – у меня тупо окажется иммунитет к этой инфекции!

Попытка разрядить ситуацию не удалась: никто даже не улыбнулся.

- Какова срочность возвращения? – деловито спросил Карилл.

Я прислушался.

- Чем быстрее, тем проще будет разгребать на месте все, что без меня там успели наворотить.

- Подпиши бланк на исследования, - Кирилл протянул мне пустую форму для заполнения, - я попытаюсь протестировать твое сознание во время ухода. У этого тела наверняка остались родственники, хотя бы на похороны свои им деньжат подкинешь!

- И что, - нахмурился Женя, - его смерть так легко сойдет нам с рук?

- Ты даже не представляешь, какие завязки у нас на самых верхах! – серьезно ответил Кирилл. – Даже я не сразу поверил, когда узнал.

Такое признание никого не оставило в сомнении.

Кроме меня.

- Жень, - обратился я к своему оригиналу, - все же, подумайте над тем, чтобы пристроить меня на лавочку в районе больницы. С тем вариантом, что я сам ушел из учреждения за пивком, которого мне, кстати сказать, жуть как хочется, да и отдал богу душу на полпути до ближайшего ларька.

Потом, дождавшись кивка Евгения, я все же подписал чистый бланк, дрожащей рукой выводя буквы фамилии, которую поведал мне Антон. Дождался, пока меня снова подключат к аппаратуре, помахал ребятам.

- Не прощаюсь! – произнес я и тут же рухнул на пол белой комнаты.