— Кать, я ни разу не чтец как ты. Можно понятным языком?

— Да… Там… Под нами настоящий ужас. Та церковь, на поверхности, это только верхушка айсберга. На самом деле… Арданиум, жуткие эксперименты, ритуалы, химикаты, воздействия… Сюда… З-здесь вырастили какую-то тварь! Тысячи тел замученных здесь людей, не разложились, они благодаря этому месту продолжают жить. Растут, мыслят, ощущают, ненавидят. То что выросло из убитых, огромное живое существо…

— Откуда здесь столько? Тысячи…

— Десятки тысяч! — срывается Морозова. — Десятки! Тут… Над нами! Стоял лагерь смерти. Идельштайн. Проклятая фабрика по убийству людей. Но нет. Это не главное. Тварь! Старуха! Антония она много лет назад принесла сюда нечто ужасное. Игорь, она меня видела. Я была здесь! Я вместе с ними шла уничтожать это место. Я знала их! Ты понимаешь?!

— Катюнь, об этом позже. Соберись. Выдохни. Что за хрень здесь творится?

— Монстр тут творится. Огромный и ужасный. Злой аналог наших институтов. И мы сейчас в центре этого чудовища. Этот проклятый бункер, гребённая игла пронзающая тело монстра. И мы… Пока он под контролем, но если вырвется…

— Плохие новости, — выдыхаю и шарю руками в карманах.

— Это ещё не плохие, — всхлипывает Катя. — Монстр… Арданиума в нём столько, что он может проходить через пространство. Отростки этой твари можно направить куда угодно. Ещё он злой, живой и страшный аналог наших порталов-тоннелей. Если у нас всем управляет электроника, то здесь… Сейчас открыты два тоннеля. Один в штаты, второй… Игорь, под Лазаревском бомба. Через полтора часа она взорвётся.

— Мама… — понимая весь ужас происходящего выдыхаю.

— Не то слово. Грязная арданиумная бомба… После взрыва, в радиусе двадцати километров ничего не останется. Ещё пятьдесят подвергнется жёсткому облучению. Всё живое погибнет или мутирует.

— Так что делать? Ты так и не сказала?

— Боюсь, что уже ничего, — вздыхает Морозова. — Обезвредить бомбу мы увы не сможем. Эти уроды обезопасились. На помощь позвать не получится, монстр блокирует сигналы. А взрыв… Скорее всего, электроника в бункере выйдет из строя. Монстр вырвется и… Я не знаю. По их расчётам, он двинется к скоплению арданиума. То есть к ближайшему крупному городу. А если учитывать некие факторы… Он пойдёт в двух миллионный Свердловск. Население, шесть арданиумных электростанции. Конец…

— Вот блин… Так, подожди… Нам надо…

— Скворцов, — морщась выдаёт Дюймовочка. — Ты прости… Но… Ты мне нравишься. Нет, не перебивай. Я сама знаю, время совсем не подходящее, но… Я… Я люблю тебя. Да, с первого взгляда, тогда, у тележки с мороженым. Не знаю, это как вспышка! Как будто кувалдой в лоб ударили. Запечатления не было, но… Как только я тебя увидела, спать потом не могла. Игорь, ты… Можешь даже соврать, но… Если бы мы, встретились при других обстоятельствах я…

— Да, — подходя к ней улыбаюсь. — Честно, да. Я, как только ты приземлилась мне на голову, так сразу и понял. Ты моя. И запечатление у нас было. Я знаю. Просто у меня случилось спонтанное, а у тебя замедленное. Если выживем, а мы выживем, это не обсуждается. Я… А вот возьму и женюсь на тебе. Пойдёшь?

Девушка всхлипывает, наклоняется ко мне и целует. Вытирая слёзы отходит, хихикает и тяжело садится на пол. Кашляя прижимает руки к животу, болезненно стонет. Вытирает с губ кровь и улыбаясь смотрит на меня.

— Зачем ты это сделал? — звучит в голове голос Морозовой. — Зачем…

— Ей остался час, максимум два, — мысленно говорю. — Если у нас есть шанс спастись, то у неё нет. И что мне надо было делать? Послать её перед смертью? А так… А ты за меня выйдешь?

— Да. То есть нет. То есть иди ты. Ты серьёзно?

— Поцелуемся?

— Глаш, полежи, — косясь на меня садится рядом с ней Морозова. — Всё будет хорошо. Мы обязательно найдём выход.

— Портал перенаправить нельзя?

— Нет, Игорь, нельзя. Это не невозможно, но тот кто настраивает их, ушёл из бункера. Мы же…

— А что если… Хм-м-м… Что если всё не так плохо как кажется?

— Ты издеваешься? — округляет глаза Морозова. — Или ты перенервничал и тебе плохо? Игорь, там…

— Нам надо пробежать по отростку, взять бомбу и… И перенести её в другой. Или сюда, хотя нет. Это же грёбаные порталы. Я когда сюда ехал за несколько минут попал из Подмосковья на Урал. Проехали тоннель и всё. Если они, в смысле отростки, работают тем же образом, то нам до Лазаревска бежать не надо. Там всё рядом.

— Да твою мать, — подскакивает Катя. — Как ты… Да ты… Идём.

— Я с вами, — поднимается Дюймовочка. — Сейчас, лекарства… И я… Я помогу…

Пока Дюймовочка потрошит аптечки и обкалывает себя стимуляторами, от чего её аура начинает выглядеть ещё хуже, Морозова собирает наших и проводит инструктаж. Если точнее, то всем надо собраться и валить отсюда. Через лес и за ограждение. А там предупредить наших и валить как можно дальше. Мы же… Вслух Морозова не говорит, но как понимаю Горчаков подробную информацию всё же получает от чего мрачнеет.

— Как хорошо что вы спите и этого не видите, — присев перед Леной улыбаясь глажу её волосы. — Вы бы не отпустили. Люблю тебя, Некрасова. И вас всех… Прощайте… Хотя. Эх, выходим.

Пока наши и выжившие после штурма стаскивают к лифту девушек. Морозова сканирует разум старухи, стирает у Отто воспоминания о бомбе в моей шее, после чего уходим по коридору к другому лифту. Спускаемся на самый нижний этаж, выходим и оказываемся в коридоре где тут же вступаем в бой. Расходуем боезапас, умудряемся завалить целых двух мутантов и прогоняем третьего. Ставим бесполезное оружие у лифта. Полагаясь только на свои силы идём и смотрим. Потому как поглазеть есть на что.

Стены коридора пронизывают кровеносные сосуды, по потолку тянутся пульсирующие кишки. Многочисленные глазные яблоки в стенах провожают нас безумными взглядами. Тяжёлый запах сырого мяса и привкус крови в воздухе добавляют сюрреалистичности окружающей обстановке, и без того зыбко балансирующей на грани полного безумия…

Дальше, коридор полностью превращается в настоящую живую плоть. Стены представляющие из себя рёбра ритмично сокращаются. Позвоночник на потолке сочится кровью…

— Кать, мне здесь тоже нравится, но давай быстрее.

— Бегом, — придя в себя командует Морозова.

Быстро, но в тоже время осторожно бежим по коридору. Без проблем добираемся до развилки, сворачиваем направо и там начинается. Воздух не давая бежать сгущается. Стены судорожно сокращаются, сверху льётся кровь и прозрачная жидкость. Появляется местная живность. Человекоподобные твари. Красные, без кожи. Они тусуются вдоль стен и бьются в выставленный Морозовой щит.

— Игорь, — кашлянув начинает Глаша. — А у нас свадьба будет?

— Конечно, через год. Мы купим тебе самое красивое платье. А после свадьбы всей семьёй укатим в путешествие. Я хочу грибной лес посмотреть.