— Надо было обсудить это заранее… — отшутился я. — Тогда бы я не спешил.

— Ха-ха, мы с вами одного поля ягода… — президент весело хмыкнул и прикоснулся своим бокалом к моему. — За вас, Майкл. Награду вам передаст наш поверенный в Претории, а заодно личный презент от меня. А сейчас займемся делами…

Как очень скоро выяснилось, Рузвельт не сидел без дела и уже решил несколько вопросов, преимущественно коммерческого характера. Несколько коммерческих фирм, уже были готовы поставлять нам частным порядков, большую часть того, что требовалось. Продовольствие, химикаты, пороха, станки, локомотивы, вагоны, лошади, оружие, специалисты и даже простая рабочая сила. Да, вы не ослышались. Если худо-бедно мы почти со всем справлялись сами, то нехватка рабочей силы оставалась самой критической проблемой. Но, думаю, тысячи китайцев, переправленных из Америки, этот вопрос частично решат. С итальянскими крейсерами тоже дело продвигалось, помимо того Рузвельт предложил мне десяток минных катеров, уже с газолиновыми двигателями. А вот на лизинг эсминцев вряд ли стоило рассчитывать. Увы…

Правда, в глобальном плане, все еще требовалось одобрение Конгресса, а также предварительная кропотливая работа по составлении союзнического договора. Впрочем, американец заверил, что затяжки не будет.

Сразу после Рузвельта, я отправился к кайзеру. А вот эта встреча получилась довольно сложной, хотя и продуктивной.

Вильгельм, как коршун, чуть ли не с порога накинулся на меня, и прочитал длинную нотацию, как «нация торгашей и пройдох», то бишь американцы, обязательно облапошит наивных и добрых буров, в том числе и меня, причем в первую очередь.

Я же, по большей степени молчал, гадая насколько осведомлен Вильгельм о наших делах с Рузвельтом.

— Что вы себе думаете, Михаэль? — бухтел кайзер. — Это же падальщики! Их не в коем случае нельзя пускать к себе домой, а иначе потом не выгонишь, даже пинками. Высосут досуха и выбросят за ненадобность. Только Германия, только немцы могут стать равноправными партнерами буров. В конце концов, наши нации имеют один корень. Мы не обманываем, запомни! Ладно с русскими, они хоть порядочные, но с американцами? Еще бы к французам полез. Давай, выкладывай, чего этот пройдоха успел тебе наобещать!

Вильгельм требовательно уставился на меня.

«Ага, дружище Вилли, а ты толком ничего и не знаешь…» — обрадовался я, и спокойно сказал.

— Он — много. Но я — ровным счетом ничего, кроме своевременной оплаты.

— Это правильно! — рубанул рукой кайзер. — А теперь подробней.

— Ваше императорское величество, — смиренно напомнил я. — Я вообще-то пытаюсь найти союзников в предстоящей войне с Британией. И рассчитываю на любую помощь.

— Давай, выкладывай, чего хочешь… — буркнул Вильгельм. — У них нет ничего такого, чего мы не могли бы тебе дать.

— Эскадренные миноносцы? — закинул я крючок.

— Вот даже как… — озадачился кайзер. — Ну что же, заложим. Но только за прямую оплату, никаких кредитов. Или возьму паями в ваших предприятиях.

— Закладывать поздно. А еще надо экипажи из отставников. Но это не главное. Бог с ними, миноносцами этими…

Торговались мы с ним добрый час. Вильгельм даже расстегнул китель и не стеснялся орать на меня. Впрочем, я тоже особо не выбирал выражения. Но по итогу мы все-таки пришли к общему знаменателю. Нет, конечно, кайзер не решился на прямое военное вмешательство, но кое-что удалось выторговать. Уж не знаю, что он имеет к американцам, но «это» очень сыграло мне на руку.

Дальше состоялась встреча с французами, увы, практически бесполезная.

И только потом, я уделил время англичанину.

— Слушаю вас.

— Ваше превосходительство… — британец четко кивнул. — Имею честь, сообщить вам, что его высокопревосходительство, премьер-министр Британской империи, сэр Артур Бальфур, принимает ваш вызов…

К моим ногам упала белоснежная перчатка.

Сказать, что я удивился, это значит ничего не сказать. Я просто обалдел. И вконец охренел, когда чуть позже узнал, что Клеопатра тоже собралась драться на дуэли…

Швейцарская Ривьера. Шильонский замок.

3 июля 1903 года. 00:10

— Когда?

— Дуэль состоится еще до рассвета! — отчеканил британец. — Прошу предоставить своих секундантов, для обсуждения правил поединка.

— А это что? — я показал на платок у своих ног. — Это вы меня лично вызываете?

— Мне поручено, вернуть вызов… — пафосно заявил англичанин, но при этом сильно смутился.

Мне сразу стало ясно, что фортель с платком его личная отсебятина. Либо это какие-то вывихи в британском дуэльном кодексе.

— Что не упомню ничего подобного в правилах проведения дуэлей. Но не суть. Ваш поступок станет предметом особого разбирательства. Но вы лично кто? Секундант?

— Нет, ваше превосходительство, — вежливо отказался англичанин. — Секундантами сэра Артура Бальфура являются сэр Ульям Черчилль и господин полковник Алан Кавендиш. Я всего лишь проведу ваших секундантов к ним.

«Мать его ети! Кто бы сомневался, что и Уинни влезет… — ругнулся я про себя и поинтересовался у бритта. — Ваш патрон сам собирается драться со мной, либо выставит за себя другого человека, защитника?

— Лично, ваше превосходительство. Никаких замен не будет.

— Какое оружие?

— Об этом сообщат вашим людям, — отрезал посланец премьер-министра.

— Тогда какого хрена вы здесь делаете? — вспылил я. — Предоставьте сюда реального секунданта и пусть ждет на этом месте, до того времени, когда я найду своих. В лишних peredastah не нуждаюсь. Вас же попрошу больше не совать нос не в свои дела и пойти прочь. Итак, вы еще здесь?

Парень едва не лопнул от злости. Видимо он принял русское жаргонное слово передаст, за совершенно другое

— Мы надеемся!.. — злобно прошипел он. — Что вы никуда не скроетесь под предлогом поиска свидетелей.

— Слышишь, мальчик… — я легонько ткнул британца сложенным клювом пальцами в солнечное сплетение, а потом, когда он согнулся, судорожно пытаясь втянуть в себя хоть глоток воздуха, придержал за шиворот и ласково прошептал в ухо. — Еще одно слово, и я скормлю тебе твой собственный язык. Понял? Вижу, что понял…

Похлопал по плечу, оправил ему воротник и побрел искать себе свидетелей.

На ум приходил только Александр Александрович Арцыбашев. Но захочет ли он? А кто будет вторым?

К счастью, на пути попался секретарь императора Германии. Я немедля затребовал встречу и уже через несколько минут разговаривал с Вильгельмом.

— Да, мальчик мой… — кайзер озадаченно хмыкнул. — Вот это ты вляпался. Надеюсь, ты понимаешь, что тебе ни в коем случае нельзя убивать Бальфура.

— Понимаю, ваше императорское величество, — согласился я.

Вилли абсолютно прав. Все те крохи времени, что я отвоевал, пойдут кобыле под хвост. Смерть премьер-министра от моей руки поднимет дикий шум, сплотит британских либералов и консерваторов в ненависти к бурам, возбудит всю нацию и, практически на сто процентов, станет поводом для немедленной войны. И плевать островным обезьянам на то, что это была дуэль.

— Я с удовольствием сам стал бы твоим секундантом, но не могу, — с искренним огорчением, продолжил кайзер. — Чертов титул императора накладывает на меня определенные ограничения. Опять же, политический момент, не позволяет вмешиваться Германии. Но!!! — он вдруг пафосно воскликнул. — Я верю в тебя мальчик мой!

«Чтоб тебе больше ни одна баба не дала… — мысленно пообещал я германцу. — Двуличная ты сволочь…»

В общем, от немцев пришлось уйти не солоно хлебавши. Немного поразмыслив, я направился к американцам. Один из охранников вызвал ко мне Артура O`Брайна.

— Без вопросов, Майкл, — быстро согласился ирландец. — Я только уведомлю своего шефа. Но не беспокойся, даже если он запретит, я немедля выйду в отставку.

К счастью, Рузвельт не запретил. Но в отставку Артура все-таки отправил. Но только на сегодняшнюю ночь, чтобы тот выступал за меня, как частное лицо. И точно так же, как Вильгельм, напомнил, что Бальфура ни в коем случае убивать нельзя.