– А как бы мне встретиться с представителями обеих групп? – после короткого раздумья поинтересовался я. Как говорится, нет отбросов, а есть кадры.

– Устроим, – быстро пообещал немец. – А пока вас надо перебазировать на конспиративную квартиру.

– Как скажете. А теперь пишите. Мне нужно… Герр Шмайссер, ну что вы, в самом деле? За деньги, конечно…

Перебазирование произошло довольно просто. Я и еще пара похожих на меня внешне субчиков, нагрузили полную телегу бочками, уселись на них и открыто отправились прямо по улице. Попивая пивко из бочонка и горланя похабные песни. И знаете что? Ни одна британская собака не обратила на нас внимания.

Новым моим обиталищем оказалась каморка с торца большого складского помещения, где-то в глубине доков. Вокруг хитросплетение улочек, так что со скрытым отходом проблем не будет. Внутри каморки – узенькая откидная койка, шкафчик на стене, тазик на колченогой табуретке… и все. В общем – нормально. Главное, клопов нет… Точно нет.

Вместе с ужином доставили заказ от Шмайссера. Итак, мой личный арсенал пополнился коротким и могучим рычажным дробовиком «Винчестер» модели 1887 года и пистолетом «Маузер С96», с приличным запасом патронов. Пока хватит, тем более в ящиках с «приборами» есть еще кое-что. А еще через часок приехали и сами контейнеры.

После того как я покопался в них, настроение восстановилось полностью. Да-да, вы не ошибаетесь, с такими «закромами» я устрою в Дурбане гарантированный армагедец. Спешить в Республики мне смысла нет. Все что можно было там сделать, я уже сделал. Бритты начнут наступление, буры будут отчаянно сопротивляться – это бесспорно. За неделю или две ничего важного не произойдет. А я как раз немного помогу камрадам, наведя шороху в тылу у наглов. Простор для работы здесь широчайший. Для начала: в городе находятся громадные тыловые склады оружия и боеприпасов, откуда уже снабжается вся британская армия в Южной Африке. Дальше: здесь доковые стоянки Royal Navy с теми же складами боеприпасов. И еще: здесь есть минная станция, где обслуживаются всякие убойные штучки вроде торпед Уайтхеда.

Представили, что будет? М-да… В принципе, мне не привыкать, стоит только вспомнить… В общем, гореть Мишке Орлову в аду за такие художества. Ну а как еще? По-другому никак не получится. Это война, мать ее… Попробую объясниться перед боженькой. А если не получится… Да и хрен с ним. Ад так ад. Но это уже потом.

– Михаэль… – В дверь каморки просунулась широкая красная рожа с пышными бакенбардами.

Это Хайнц Кюммель по прозвищу Топор, личный порученец Шмайссера. Вернее, теперь мой – отдан в полное распоряжение. Здоровенный детинище! Насколько я понимаю, дезертир из Hochseeflotte. Ненавидит бриттов лютой ненавистью. Ну а за что их любить? Словом, приятный малый.

– Пора, Михаэль, – повторил Хайнц. – Э-э-э… нет-нет, ствол с собой не бери. Все равно с ним тебя в «Селедку» не пропустят. Нож – вполне можешь….

– Гут… – коротко высказался я, сунул в карман наваху с костяными накладками на рукоятке, тычковый нож примостил в петлю внутри обшлага на рукаве и напялил на себя матросскую беретку с помпоном. – Идем…

Пока добирались в эту чертову «Селедку», Хайнц кратко ввел меня в курс дела.

– «Пьяная Селедка», – втолковывал мне Топор по пути, – правильное заведение. Только для своих. Чужих там отроду не было. Так что подставы не будет. Но… – он поморщился, – дело в том, что к некоторым этим «своим» спиной поворачиваться нельзя. Герр Шмайссер мог поговорить с Тюленем, а он тут главный среди… короче, ты понял. И тогда бы с тебя пылинки сдувал любой воришка в Дурбане. Но это значило бы привлечь лишнее внимание… Нет, все под контролем, но надо быть начеку.

– Расскажи мне…

– О Красном Волке? – догадался Хайнц. – Ну что тут скажешь… Он американец. Рисковый парень. Сейчас заныкался вместе со своими ребятами, провернули недавно одно дело… Их у него трое: какой-то узкоглазый, отзывается на имя Ян, и братья норвежцы Оле и Свен. А уходили они на дело впятером. Получается, двое сгинули. Не знаю, что они проворачивали, но шалили где-то у португальцев на приисках. Волк – очень непростой парень. На ножах любого сделает. И любит пускать пыль в глаза. Как это там… Ага! франт он. Бабы любят таких. По-своему он правильный. С властями никаких дел не имеет. И не имел. Деньги любит. Но сейчас на мели. И еще… завелась у него девка. Мулатка. Зовут Изабель. Кра-а-асивая, стервь! Вроде как любовь у них. Так что Волк подыскивает жирное дельце, чтобы свалить отсюда с монетой и девахой. Можешь на этом сыграть. И за него объявлена награда… Главный полицмейстер Наталя поклялся своей бородой, что не успокоится, пока не вздернет всю эту шайку. По большому счету Волка уже обложили. Он на свободе только благодаря покровительству Тюленя…

М-да… кадры… мать их… Но посмотрим.

Южная Африка. Наталь. Дурбан

14 июня 1900 года. 23:00

Попетляв по улочкам, мы подошли к обшарпанному, полуразваленному зданию и спустились по лестнице с пятнами мочи к нулевому этажу. Хайнц простучал затейливую дробь по могучей, окованной железными полосами двери. Через полминуты отодвинулась заслонка на смотровом окошке. Достаточно долго нас изучали, затем заскрипели засовы и, отчаянно взвизгнув, дверь отворилась.

В проеме возник здоровенный, наголо бритый верзила, вооруженный короткой двустволкой громадного калибра.

– Стволы… – угрожающе прохрипел он.

– Чистые мы, – в тон ему ответил Хайнц и распахнул куртку. – Правила знаем.

Гигант ловко охлопал его, удовлетворенно кивнул и повторил процедуру на мне. Взвесил наваху в ручище, одобрительно хмыкнул, сунул ее мне обратно в карман и молча шагнул в сторону, освобождая проход.

Воображение рисовало мне какой-то затрапезный воровской притон, но «Селедка» внутри оказалась довольно приличным заведением. Керосиновые лампы на кованых фигурных поставках дают мягкий, можно даже сказать, домашний свет. Мебель под сельский стиль, грубоватого вида, но в чем-то даже уютная. По периметру стен – полузакрытые кабинки. Нормальный приличный кабачок, а не воровской шалман. И даже павших мамзелей нет. Чисто мужское общество.

Да и публика довольно благопристойно выглядит. Хотя тут спешить не надо – не великий я физиономист.

Несколько человек из сидевших за столиками повернулись к нам, оценивающе глянули и сразу потеряли интерес.

– Привет, Тюлень. – Топор шагнул к длинной стойке и кивнул расположившемуся за ней толстяку, действительно похожему на это животное.

– Привет, привет, – пискнул мужик удивительно тонким голосом и, показывая на меня пальцем, похожим на сардельку, приказал молодому парню в фартуке: – Проводи этого. А ты, Топор, останься. Поболтаем на досуге…

Официант кивнул и показал мне на дверь в стене. Чувствуя спиной пристальные взгляды, я шагнул за ним. Парень быстро прошел по узкому темному коридору, остановился перед очередной дверью, несколько раз почтительно постучал по ней и сразу вернулся в зал.

Ну-ну… посмотрим на этого Красного Волка. Претенциозное погоняло, не кажется вам?

Не знаю, как насчет волка, но Джон Степлтон, как звали парня, и в самом деле оказался красным. А вернее, огненно-рыжим. Высокий, широкоплечий и жилистый, с орлиными чертами лица и длинными прямыми волосами. Взгляд проницательный, но какой-то пустой. Знаете, как у рыбы. И да… франт франтом. Куда столько золота на себя цеплять? С кило, не меньше. Цепь, браслет, перстни и даже сережка в ухе с громадной жемчужиной. Ага… а вот и револьвер с длинным стволом, в кобуре на поясе, рядом с длинным и узким кинжалом.

В комнате, обставленной как апартаменты средней руки, кроме него, никого не оказалось.

Я молча кивнул и без приглашения уселся за стол. По лицу Волка пробежала непонятная гримаса, казалось, он сейчас что-то скажет, но никаких слов не последовало. Американец тоже сел и уставился на меня.

– Итак. У меня есть работа… – наконец произнес я, вдоволь наигравшись в гляделки. – Серьезная и хорошо оплачиваемая работа для четырех рисковых парней, умеющих обращаться с оружием.