Меня быстренько развернули, даже не подумав развязать руки.

– Стоп. Рожа черная… Нет, не негр, просто пыль… – Курт Баумгартнер, военный комендант Блумфонтейна и мой постоянный собутыльник, недоверчиво прищурился и тихо прошептал: – Михаэль?.. Ты, что ли?

– Нет, непорочная Дева Мария!

– Святые ангелы… – Курт выудил из-за пазухи фляжку, хорошенько глотнул и изумленно просипел: – Господи!.. Этот сукин сын опять воскрес! – и тут же заорал во всю мощь своей луженой глотки: – Всё-всё, расходимся! Патруль, черт побери! Разогнать народ, а шпионов я сам отведу куда надо…

Южная Африка. Оранжевая Республика. Блумфонтейн

31 июня 1900 года. 22:00

– Ты спал с кем-нибудь из своей прислуги? – тихонечко поинтересовалась Пенни. – То есть у тебя была среди них фаворитка? Я вот об этих смазливых черномазых девках, которых ты мне определил в горничные. И не лги мне, все равно узнаю.

Упомянутая прислуга в полном составе выстроилась в каминной зале моего особняка и дружно ела глазами новую хозяйку. При этом имея несколько испуганный и ошалевший вид. Что и неудивительно, ведь после долгого отсутствия явился воскресший хозяин; а если для профилактики начнет тиранить? К тому же он появился не один, а с госпожой, а как известно, новая метла по-новому метет. Так что тирания вполне может перерасти в полный геноцид. Вот и трясутся.

– Нет, милая, – после некоторой паузы сказал я чистую правду. – Ни с кем. И даже не собирался.

– Верю тебе, милый, – улыбнулась Пенелопа. – Тогда пусть остаются. Ну все, смотрины закончились. Я отправляюсь принимать ванну.

– Люська, Маринка, в распоряжении госпожи, а-арш, – скомандовал я. – Лукерья, я приму ванну в гостевой туалетной комнате, живо организуй все необходимое. Прохор, жду легкий ужин через двадцать минут в моем кабинете. Феофан, через час подашь пролетку, сам сядешь за кучера. Остальные – по рабочим местам. Выполнять.

Прислуга дисциплинированно выполнила команду «Налево» и в ногу затопала на выход, а Пенни в очередной раз удивленно подняла брови:

– В армию играться изволите, герр Михаэль?

– Я и есть обычный солдафон, – отшутился я. – Дорогая, приводи себя в порядок и ужинай без меня. Буду не скоро: честно говоря, даже не знаю, насколько поздно.

– Вот и началась спокойная семейная жизнь… – притворно сокрушенно вздохнула Пенелопа. – Хорошо, милый. Постарайся не задерживаться.

– Постараюсь… – Я чмокнул Пенни в щеку, проводил ее до двери, а сам принялся удобно устраивать в сейфе мешок с алмазами.

Еще немного времени ушло на проверку сторожков в кабинете. Убедившись, что все в порядке, накапал себе в бокал виски, раскурил сигару, щелкнул по носу башку буйвола, пялившуюся на меня со стены своими стеклянными глазами, и поплелся смывать пыль и грязь, в буквальном смысле въевшуюся в кожу.

И уже через двадцать минут в зеркале стал отражаться обычный Майкл Игл, а не зачуханный бродяга с подозрительной внешностью.

Ужин подали вовремя – Прошка как всегда оказался на высоте. Еще пятнадцать минут ушло на еду, потом столько же на переодевание.

Костюм-тройка из шотландской шерсти, белоснежная батистовая сорочка, ковбойский галстук-боло с зажимом из черненого серебра, широкий пояс с бляхой в стиль, фетровая шляпа а-ля «Boss of the Plains»[11] и конечно же сапоги из буйволиной кожи. Браунинг устроился в подплечную кобуру, а кольт – в поясную. Ну вот, теперь выгляжу как типичный шериф из какой-нибудь техасщины. Только звезды на груди не хватает.

Немного претенциозно, но пойдет, я уже сжился с этим образом и чувствую себя в нем комфортно. И не вижу смысла ничего менять, кроме как в случаях служебной необходимости.

Стоп! Стек забыл. Ну а какой рабовладелец без стека? То-то же. А теперь вперед, за последними новостями. Нет, кое-что я уже знаю. К примеру, что президенты с присными в Республики еще не добрались. Странами пока управляет фольксраад. Что есть не совсем плохо, но и не хорошо. Толковать с этими бородатыми упертыми старцами бесполезно, оные упираются рогом почти по всем случаям, что не имеют толкования в Евангелии. Да и бог с ними, главное, сдаваться бриттам не собираются, и ладно. Мне от них пока ничего не надо.

– Сука… на ногах не стою… – пожаловался я своему отражению в зеркале. – Но что поделаешь – надо.

Но ехать никуда не пришлось. Потому что новости явились ко мне сами в лице Андреаса ван Ройберна, главы Секретной службы Оранжевой Республики, замаскированной под обычное почтовое ведомство. Человека настолько незаметного, что он умудрился даже избежать упоминания на скрижалях истории, хотя заслуживал этого не менее, чем некоторые знаменитые генералы.

– И все-таки вы живы, – едва заметно улыбнулся мой собеседник, пристально посмотрев мне в глаза. – Впрочем, я так и думал, в отличие от многих.

– Позвольте поинтересоваться – и что же было известно о моей смерти? – Я аккуратно положил в стаканы с виски по паре кусочков льда и подвинул по эбеновой крышке стола один из них к ван Ройберну.

– Героической смерти, герр Игл, – сухо поправил меня чиновник. – Исключительно героической.

Надо сказать, я ранее достаточно плотно и плодотворно общался с ним, признавая живой ум, хитрость и исключительную интуицию ван Ройберна, но никогда не мог назвать приятными эти беседы. Нет, ничего плохого во время общения не случалось, мало того, мы понимали друг друга с полуслова, но вот манера общения этого похожего на сельского счетовода человечка меня нешуточно бесила. Без особых на то оснований.

– По общеизвестной версии, фельдкорнет Игл подорвал себя вместе с британским штабом, уничтожив пяток генералов и десяток полковников с некоторым числом иных чинов, – иронично продолжил ван Ройберн. – Тем самым внеся свое имя в историю и покрыв себя вечной славой. Естественно, Британия не преминула умалить славу героя, возведя на него хулу, поименовав похитителем невинных гражданских лиц и подлым террористом. Но народ-то сумел распознать подлую ложь и поклеп, тем более что мы… – бур сделал акцент на этом слове, – в меру своих скромных сил помогли людям сделать такой вывод. Опять же, очень многие европейские газеты опубликовали на своих первых страницах правильную версию. Естественно, убедить удалось не всех, британская пропаганда работает превосходно, но мнение до людей было донесено.

– Гм… А как насчет версии не для всех? Я о ваших выводах.

– Наши выводы всегда основываются на точных данных и исходящих из них логических построений, – вежливо дополнил меня ван Ройберн. – Нам стало известно, что вам удалось остаться в Дурбане, затем в ответ на похищение ваших соратников вы украли губернатора Наталя с дочерью, после чего при посредничестве Германии был успешно проведен обмен в каменоломнях города. Господин Максимов вместе с госпожой Чичаговой отправились на германское судно и отбыли из Дурбана, а вы отпустили своих пленников. Нам также известно, что после этого была проведена облава на Майкла Игла, закончившаяся катастрофой, приведшей к большим жертвам среди британского генералитета и простых военных. Исходя из мизерных шансов на ваше выживание, было решено считать фельдкорнета Игла мертвым. К точно таким же выводам пришли и британцы. Что касается меня… то лично я, признаюсь, питал большие надежды на то, что вам удастся выжить.

«А я прихожу к выводу, что вы, герр Андреас, тесно сотрудничаете с германскими службами, – промелькнула у меня мысль, – ибо получить эти сведения вам было неоткуда, кроме как от дойчей. Хотя исключать наличие вашего агента среди них я не буду. Но шансы на это довольно незначительны, ведь секретная служба Республики – в самом начале своего становления».

– Исходя из вышесказанного… – ван Ройберн поморщился, глядя на мою сигару, – ваше неожиданное воскрешение является весьма нежелательным шагом, в первую очередь для вас.