Мы обменялись приветствиями, после чего начальник охраны заметил:

— Мистер Игл, насколько мне известно, встреча планировалась в последний день конференции. Но вы прибыли несколько раньше.

— Вы правы, — спокойно ответил я. — Но, увы, обстоятельства складываются таким образом, что я был вынужден поспешить. В противном случае, встреча может вообще не состояться.

Начальник охраны сухо кивнул.

— Да, я в курсе последних событий, мистер Игл, хотя не уверен, что президент сможет вас принять.

Я смолчал.

— Но, в любом случае, — продолжил Артур О`Брайн. — Я доложу ему. Придется немного подождать.

Ждать пришлось недолго. Уже через четверть часа начальник охраны вернулся.

— Вас примут, мистер Игл. Но перед встречей вам придется сдать все оружие.

— Без проблем, мистер О`Брайн, — я улыбнулся и выложил на столик беседки весь свой арсенал.

Ирландец одобрительно покивал.

— Вы оправдали мои ожидания, мистер Игл, но… — он сделал многозначительную паузу, — этого недостаточно…

— Это ваша работа, мистер О`Брайн, обыскивайте.

Начальник охраны сам обыскал меня, очень профессионально, но очень тактично. После чего четко поклонился и отчеканил.

— Прошу за мной…

Внутри резиденции американцев неожиданно оказалось много охраны. Охранники повылезали в коридор и все как один нагло пялились на меня. Один в один, верзилы с наглыми мордами и вообще, расхлябанные донельзя.

При этом, все они дружно высказывали мне свое расположение: одобрительно кивали и жестикулировали. Такая непосредственность слегка коробила, и я пообещал себе врезать в челюсть первому, кто похлопает меня по плечу, но, к счастью, никто не осмелился.

Твою же мать, даже не думал, что америкосы окажутся столь похожи на свой растиражированный шаблон. Хотя, об американских добровольцах в Южной Африке я могу отозваться только в превосходной степени.

Перед одной из дверей Артур остановился, постучал, после чего отошел в сторону, жестом пригласив заходить.

Ну что ж, уговаривать не придется. После кайзера и царя-батюшки, меня разными там президентами не особо удивишь.

Довольно скромно обставленный кабинет. За столом сидит довольно молодой грузноватый мужик в жилетке, поверх белой рубашки и бухгалтерских нарукавниках. Морда бульдожья, украшена густыми усами, глаза с хитринкой. В кабинете накурено, в пепельнице дымится сигара, в руке перьевая ручка, на пальце пятнышко засохших чернил. Ну что же, вид располагает, остановка тоже.

— Мистер президент… — я и в этот раз обошелся без поклонов.

Рузвельт молча кивнул и не вставая, показал на кресло перед собой.

Дождался пока я сел и, через довольно продолжительную паузу, добродушно проворчал:

— А вы нетерпеливы, мистер Игл.

Я посчитал лучше промолчать. Пусть ворчит, принял — уже хорошо.

— Впрочем, нынешняя жизнь бежит семимильными шагами, — продолжил Рузвельт, — и чтобы успеть за ней, надо всегда торопиться. Но прежде чем начать наш разговор, не могли бы вы удовлетворить мое любопытство. Каким таким загадочным образом, вам удалось воскреснуть? Ваши товарищи уверяли, что собственноручно положили вас в могилу.

Вот тут пришлось слегка озадачится. К встрече с Рузвельтом я готовился, но никак не мог предугадать такой вопрос. Твою же кобылу в дышло, что значит, воскреснуть? Понятное дело, пиндосы меня пытались идентифицировать, так как я всегда позиционировал себя американцем, но, насколько мне известно, ничуть не преуспели. Да и не могли преуспеть, так как личность Майкла Игла насквозь выдуманная. Стоп!!! А ведь в самом начале моей попаданческой карьеры, Максимов говорил, что нашелся какой-то лейтенант конной пограничной стражи из Техаса, по имени Майкл Игл, но, который, погиб за два года до моего провала в прошлое. Г-м… скорее всего, президент о нем. Но нет ли здесь какого-нибудь подвоха? Американцы, скорей всего, тщательно изучили биографию несчастного и, если я буду выдавать себя за него, быстро выведут самозванца на чистую воду. Могут всплыть родители, жена или невеста, о которых я даже не подозреваю. Пожалуй, придется открестится от двойника.

— Извините, мистер президент, что-то не упомню, чтобы умирал. Да, были в моей биографии моменты, когда такое могло случится, и не раз, но, к счастью, ни разу не случилось. Если вы о лейтенанте конной стражи Майкле Игле из Техаса, то я не имею к нему никакого отношения.

— Вот как? — Рузвельт внимательно на меня посмотрел. — Но вы же называете, верней, называли себя американцем? Не так ли?

— Да, мистер президент. Меня многое связывает с Америкой. И я с гордостью называл себя американцем, но, на данный момент, я гражданин Южно-Африканского Союза.

— Хорошо, мистер Игл, я уважаю ваше желание скрыть прошлое, — Рузвельт улыбнулся. — На самом деле для меня гораздо важней кем вы являетесь сейчас, чем кем вы когда-то были. Итак?

И приглашающе замолчал.

Я облегченно выдохнул. Ну что же, Тедди, начнем, пожалуй.

— Мистер президент, для начала, я хочу поблагодарить вас за помощь моей стране…

Швейцарская Ривьера. Монтре. Отель Монтре-палас.

28 июня 1903 года. 22:00

— Возможно, воспоминания могут быть для вас неприятными… — президент понимающе покачал головой. — Поэтому я не настаиваю на ответе.

Я облегченно выдохнул. Но как очень скоро выяснилось, на этом неожиданности не закончились.

— Нам стало известно, что в силу определенных обстоятельств вы утеряли документы, — спокойно продолжил Рузвельт. — А посему, моей личной инициативой и специальным указом Конгресса — они восстановлены. Извольте получить ваш диплом об окончании Академии Вест-Пойнт, патент на звание полковника и свидетельство о выходе в отставку. А также уведомляю вас о том, что ваше имя внесено на доску выдающихся выпускников Академии…

Двадцать пятый президент Америки встал, передал мне кожаную папку и крепко пожал руку.

— Мистер президент…

Вот честно, я просто охренел от восхищения предприимчивостью американцев.

И дело не в дипломе и не в звании полковника. А дело в том, что их шарашкина контора на берегу Гудзона, на данный момент не котируется среди военных заведений мира чуть меньше чем никак. А после того, как ее выпускник, тот самый Майкл Игл, практически в одиночку создал и возглавил армию, которая напинала в зад могущественную Британскую империю, репутация и престиж Вест-Пойнта, да и вообще, всех Вооруженных сил Северо Американских Соединенных Штатов, одним махом взлетит до небес.

И самое главное, свидетельство об отставке не забыли, чтобы, ежели чего, спокойно развести руками. Ну что тут скажешь, пиндосы всегда в своем репертуаре. Впрочем, такой деловой хватке только можно позавидовать.

— Мы просто восстановили справедливость, — скромно и благостно ответил на мою благодарность Рузвельт. — А сейчас, думаю, самое время нам выпить. Вы что предпочитаете, Майкл? — американец легко и непринужденно стал величать меня по имени.

— Конечно, бурбон, мистер…

— Опустим официоз… — улыбнулся Рузвельт. — Можете называть меня просто Теодором. Нам, старым солдатам, лишние условности ни к чему.

Вот тут я и понял, что американцам от меня что-то очень надо. Возможно ничуть не меньше, чем мне от них самих. Ну не спроста же он стал меня охмурять такими ударными темпами.

— Кубинские… — президент подвинул ко мне шкатулку и сам налил в бокалы на два пальца виски. — А это отличный бурбон из Кентукки. Советую пить неразбавленным…

Следующие полчаса вы отлично поболтали. Об оружии, лошадях, черт знает, о чем, даже вспомнили о боевом прошлом, но Теодор ни словечком не обмолвился о чем-либо более важном. Но когда, наконец, речь зашла о природных богатствах Юной Африки, а точнее о Витватерсранде, я сразу понял, что от меня надо Рузвельту.

Как я уже говорил, все предприятия по добыче полезных ископаемых, принадлежащие ранее английским предприятиям, были национализированы в пользу государства. Чуть позже мы разрешили входить в паи иностранному капиталу, кроме британского, конечно, но желающих оказалось с гулькин нос, а точнее, практически никого, кроме подставных фирм тех же еврейских банкиров родом из Альбиона и откровенных аферистов. Впрочем, вполне ожидаемо. Потенциальные инвесторы вели себя так из-за исков, которыми нас завалили прежние владельцы. В самом деле, какому идиоту захочется ссориться с Ротшильдами. Опять же, война не за горами и все может вернуться назад бриттам, а вложения пропасть с концами.