Колчак достал из дипломата толстую папку и положил ее перед Артемом.

– Здесь все, что нам удалось выяснить. Доказательств более чем достаточно. Ты ведь понимаешь, что это будет очень громкое дело?

– Не будет, – мотнул головой Артем. – Вы сделали все, что требовалось. Дальше действовать буду я.

Аристократ твердо посмотрел в глаза мужчины и от этого взгляда по спине сурового главы службы безопасности пробежали мурашки. Судьба Воронцова была решена…

Семейный особняк семьи Луцких ничем не уступал родовому гнезду Артема. Богатая обстановка, светлые, просторные помещения, высокие потолки, повсюду произведения искусства: картины и статуи. Привыкший к подобному убранству с раннего детства, Покровский, ни на что не обращая внимания, поднялся сразу в кабинет Петра Ярославовича, терпеливо дожидающегося его прихода.

– Доброе утро, Артем. – Мужчина протянул юноше руку и взглядом указал на гостевое кресло. – Чай, кофе или, быть может, что-нибудь покрепче?

– Доброе утро, Петр Ярославович, – учтиво кивнул Покровский. – Благодарю, ничего не надо, я, признаться честно, по делу.

– Я догадался, – усмехнулся хозяин просторного кабинета. – Чем же могу помочь? Вчера на Совете ты меня безумно удивил, и пока я не очень понимаю, какую игру ты затеял.

– Думаю, сейчас вы все сами поймете, – вымученно улыбнулся молодой аристократ, передавая судье папку с материалами по делу Сухого. – Просмотрите, пожалуйста, эти документы до сегодняшнего собрания.

Петр Ярославович открыл папку и углубился в чтение. С каждой секундой он становился все серьезнее, на лбу начали проступать глубокие морщины, а улыбка начисто сползла с лица.

– Это очень серьезное обвинение, – проговорил он, поднимая глаза на зятя. – Расследование проводил лично господин Колчак? – и, дождавшись утвердительного кивка, заверил: – Я ознакомлюсь с этим незамедлительно.

– Благодарю, – кивнул Покровский и поднялся. – До свидания, Петр Ярославович.

– До вечера, Артем, – ответил тесть и вновь вернулся к чтению, а парень быстро вышел из кабинета. До вечера требовалось решить еще очень много вопросов…

* * *

Природа, словно предвкушая грядущие события, обрушила на Петербург настоящую грозу. Сверкали молнии, грохотал гром, тяжелые ледяные капли барабанили по стеклу, навевая сонливость. До начала заседания Совета Главенствующих Родов оставались считаные минуты, и все члены уже заняли положенные им места.

– Господа, думаю, пора начинать, – произнес господин Меньшиков, входящий в партию правых и выполняющий сейчас роль председателя. – Сегодня мы собрались по прошению господина Покровского. Думаю, следует передать слово именно ему.

– Благодарю, господин Меньшиков. – Артем встал и вышел из-за стола. – В данный момент мы собрались здесь, чтобы обсудить вопиющий случай. А именно автокатастрофу, в которой погиб мой отец.

– Позвольте, господин Покровский, – перебил его Валентин Белевский, лучший друг Воронцова. – Я соболезную вашей утрате, но вы уверены, что сейчас, когда на пороге война, самое время обсуждать несчастные случаи?

– Да, господин Белевский, я в этом абсолютно уверен, – холодно ответил Артем и щелчком пальцев включил плазменную панель. – Недавно служащим правопорядка удалось задержать одного весьма опасного преступника по прозвищу Сухой. Позвольте показать вам весьма интересную видеозапись с его допроса.

На экране возник худой мужчина, прикованный наручниками к стулу. Судя по внешнему виду, гематомам и запекшейся крови на лице, допрос шел не так уж и гладко, как утверждал Колчак.

«Мне поступил заказ на убийство одного человека… – Ярослав Акимов говорил неприятным, скрипучим голосом, с трудом выдавай слова и делая длинные паузы между предложениями. – Мне до последнего не сообщали, кто он такой… Заказ был странный, сделанный через откровенных шестерок, но заплатить обещали сполна. Я никогда не работаю через посредников, мне надо знать настоящего заказчика. Это моя страховка. Поэтому просто пообещал часть заработанных денег посреднику, если он сдаст мне хозяина. Крысы все готовы отдать за наживу, он согласился и рассказал. Я пытался отказаться от сделки, но было уже поздно… Пришлось работать… Покровский не был плохим человеком, мне даже жаль, что так вышло. – Мужчина на мгновение замолчал. Было видно, как тяжело ему даются слова, но он продолжил: – Пусть меня расстреляют, но всех участников утащу с собой. Его заказал Воронцов. Насколько я знаю, они в сговоре с Белевским и Горчаковым. Они решили ослабить правых, убрать их лидеров… Покровского, Гагарина и Салтыкова…»

На этом запись оборвалась, а за столом поднялся небывалый шум. Представители правой фракции, не сдерживаясь в словах, накинулись левых, обвиняя в предательстве, а те в свою очередь кричали, что все это наглая клевета и фальсификация.

– Тихо! – неожиданно гаркнул Верховный судья, жестко прерывая поток взаимных обвинений. – Я заранее ознакомился с предоставленными документами и готов подтвердить, что они подлинные. Любой желающий может увидеть их лично. – Он выложил на стол объемную папку и положил на нее ладонь. – Здесь показания свидетелей, чистосердечное признание Сухого и все материалы расследования, проведенного внутренней службой безопасности Империи. – Мужчина поднялся со своего места. – Господин Воронцов, господин Белевский и господин Горчаков, вы обвиняетесь в заговоре против Совета Главенствующих Родов и измене Родине, что по законам военного времени карается расстрелом.

Папка с материалами из рук в руки поползла по столу. Каждый, не веря своим глазам, вчитывался в текст и шокировано перешептывался с соседями. Воронцов, Белевский и Горчаков, однако, все отрицали, продолжая обвинять Артема в фальсификации документов и заговоре с Петром Ярославовичем. Спустя несколько часов, когда каждый смог ознакомиться с материалами дела, Верховный судья вновь взял слово.

– По древнему закону о неприкосновенности членов Совета Главенствующих Родов, суд над членами Совета осуществляет сам Совет. Властью, данною мне, я выношу на рассмотрение совета вопрос о виновности господина Воронцова в заказном убийстве члена Совета Главенствующих Родов господина Сергея Покровского, а также в организации заговора против членов Совета и измене Империи. Кто за то, чтобы признать господина Воронцова виновным? Голосуем!

Артем первым поднял руку, за ним сыновья Гагарина и Салтыкова, следом два друга отца, воздержавшиеся на прошлом заседании, и последний член правой фракции – господин Меньшиков, не пожелавший оставаться в стороне. Неспешно поднял руку сам Верховный судья и, ко всеобщему удивлению, один из членов левой фракции – ретивый блюститель закона господин Чернышев.

– Большинством голосов! – объявил Петр Луцких и ударил ладонью по столу. – Далее, властью, данною мне, я выношу на рассмотрение совета вопрос о виновности господина Белевского в организации заговора против членов Совета и измене Империи. Кто за то, чтобы признать господина Белевского виновным? Голосуем!

Вновь один за другим члены правой фракции Совета начали поднимать руки.

– Большинством голосов! – вновь объявил Петр Луцких и снова ударил ладонью по столу. – Теперь, властью, данною мне, я выношу на рассмотрение совета вопрос о виновности господина Горчакова в организации заговора против членов Совета и измене Империи. Кто за то, чтобы признать господина Горчакова виновным? Голосуем!

– Это цирк какой-то! – не выдержал Воронцов, едва члены Совета стали поднимать руки. – Вы не правители, а идиоты! Верьте и дальше этому сопляку, а нас в это не впутывайте!

С этими словами он встал и гордо вышел в коридор, где его встретили бравые служащие из личной гвардии господина Колчака и вежливо попросили оставаться в зале заседания.

– Господин Воронцов, господин Белевский и господин Горчаков признаны Советом виновными и по законам военного времени приговариваются к расстрелу. Приговор окончательный и будет приведен в исполнение завтра в шесть утра. – невозмутимо продолжил Верховный судья, неукоснительно следуя протоколу. – Объявляю внеочередное заседание Совета Главенствующих Родов закрытым.