– Не извиняйся. Для меня прошло уже несколько столетий, а время забирает любую боль. Даже самую сильную. Артем, постарайся не допускать моих ошибок. – Николай Степанович перевел взгляд на стол и выдвинул один из ящиков. – Кстати, вам кое-что пригодится. Думал отдать позже, но не вижу смысла тянуть. – Преподаватель вытащил из ящика небольшой бумажный пакет. – Здесь рассеиватели для того, чтобы вас не смогли отследить. Принцип действия проще не придумаешь: хронометры выделяют разом огромную прорву энергии, истончая реальность и оставляя неплохой энергетический след, а специальный сплав браслетов эту остаточную энергию собирает, аккумулирует и потом незаметно рассеивает. – Артем кивнул и принял пакет. – И еще кое-что. Ректора не будет всю эту неделю, он готовится к празднованию выпускного, а всю документацию о курсантах хранит в личном архиве в преподавательском крыле.

– Спасибо, – искренне поблагодарил курсант и вышел из кабинета. Слишком сильное впечатление оставил о себе разговор, и многое теперь предстояло обдумать.

Сон – лучшее лекарство для души, освобождающее сознание от тягостных мук размышлений и переживаний. Поэтому сразу нагружать ребят новыми задачами и проблемами командир не решился, да и сам он уже просто валился с ног от усталости. Приняв героическое решение перенести общий совет на потом, Покровский с чистой совестью принял душ и рухнул в постель, полностью отдаваясь в объятия Морфея…

Общее собрание состоялось неожиданно, когда выспавшиеся друзья в три часа ночи встретились возле кофеварки. Муха, конечно, собирался проваляться в теплой постели до самого обеда, но по настоянию командира начался очередной военный совет.

– Значит, нам нужна некая книга с координатами миров, находящаяся где-то в закрытом хранилище, которое принадлежит одному из влиятельнейших людей Территории? – с расстановкой уточнил Мухин. – Пока не вижу никаких сложностей. Идем?

– Просто заявимся в северное крыло, вскроем хранилище и уйдем? – задумчиво протянул Покровский. – Можно и так. Только надо на склад заскочить.

– О, думаю, мы этого избежим, – мечтательно усмехнулся Михаил, мгновенно вскочив со стула и умчавшись на второй этаж.

– Надеюсь, с этим вы справитесь без меня, – сказала Настя, отодвигая пустую чашку и поднимаясь. – А я, пожалуй, пойду еще посплю!

Командир кивнул, одобряя решение все еще прихрамывающей девушки.

– Ром, может, тоже останешься? – шепотом спросил Артем у друга, скосив взгляд в сторону Николаевой. – Мы-то с Мухой и сами спокойно справимся, а время быстротечно, – и с чуть заметной грустью добавил: – Кто знает, как завтра судьба повернется…

– Спасибо, братан. – Обычно серьезный Кирсанов открыто улыбнулся. – Если что, я на связи!

Последняя фраза прозвучала уже со второго этажа, заставив Покровского впервые за долгое время улыбнуться. Муха появился практически сразу после того, как исчез Рома. Плюхнув на стол перед командиром объемную коробку, курсант со счастливой улыбкой приземлился на соседний стул.

– А где все? – отвлеченно спросил он, но, тут же что-то прокрутив в уме, поспешно добавил: – А, понятно! Ну ничего, вдвоем даже интереснее. Открывай!

Артем заинтересованно стал разворачивать плотную коробку, как вдруг…

– Мать моя женщина! – воскликнул он. – Муха, ты совсем спятил?! Я понимаю, Рома еду у себя держит! Ладно Настя где-то порох наскребла, чтобы шкаф свой подорвать, но вот это – перебор! Мухин, это же «си четыре»! Да здесь десяток армейских блоков! Ты где ее взял вообще?! А если бы ты ее уронил случайно?!

– Да успокойся, успокойся. – парень примирительно поднял руки. – Не кипишуй! Не уронил же! Она у меня спокойненько под кроватью лежала, тем более «си четыре» одна из самых надежных взрывчаток. Даже горит слабенько…

– Ты ее еще и поджигал?! – У Покровского аж дыхание перехватило от возмущения. – Да ты псих! – И, чуть успокоившись, заинтересованно спросил: – Что, прям слабенько?

– Как деревяшки обычные, – пожал плечами Муха. – На складе у школьников спер, когда газовые баллоны искали.

– Детонаторы есть? – уже полностью успокоившись, уточнил командир и, получив утвердительный кивок, продолжил: – Тогда вперед…

До места добрались без происшествий, ни от кого не таясь и не скрываясь, благо доступ в преподавательское крыло, выданный команде магистром Фонхербеклем, все еще действовал. Трудности возникли с поиском хранилища, но вскоре Мухину пришла гениальная идея вновь воспользоваться электронной картой на смартфоне. И – о чудо! Спустя какие-то пятнадцать минут блужданий по темным коридорам друзья подошли к сейфовой двери, ведущей в личный архив ректора Академии.

– Прокладываем все щели пластитом, особенно побольше лепи на петли, – скомандовал Артем. – Пусть эту дверь со всех сторон сплющит, посмотрим, что будет!

– Ты явно прогуливал пары, посвященные минированию, – усмехнулся Муха, а увидев, как смущается командир, захохотал в голос. – Понятно все с тобой, давай сюда.

Спустя еще двадцать минут подготовки друзья отошли за ближайший угол, и Михаил активировал дистанционный детонатор. Грохот, раздавшийся спустя мгновение, разбудил если не всю Академию, то преподавательское крыло точно.

– Бегом! – рявкнул Покровский, стараясь успеть до того, как на место происшествия сбегутся наставники. – Фоткай все, где есть хоть что-то похожее на координаты! Должно быть не меньше двенадцати цифр!

Влетев в искореженный взрывом проход, Артем с ходу бросился к деревянным ящикам, расположенным в алфавитном порядке. Замелькали личные дела, фамилии и фотографии. Рядом с остервенением рылся Муха, временно забросив нелюбовь к бумажной волоките в закрома своего разума.

– Николаева Настя есть! – воскликнул он. – И Громову Юлю нашел!

Покровский, в это время уже нашедший личное дело Михаила Мухина и активно ищущий Кирсанова Романа, отвлеченно кивнул.

– Ищи меня и уходим!

Они опоздали всего на мгновение. Выбежав из хранилища, друзья лоб в лоб столкнулись с магистром Фонхербеклем, живущим совсем недалеко от места взрыва.

– Здрасте, – ляпнул Мухин и, не задумываясь, выдал: – Мы мимо проходили и тут как бабахнет! И мы сразу к вам!

Командир медленно закрыл глаза, стараясь не засмеяться. Даже Михаил осознал, насколько глупыми выглядят его оправдания, и замолчал под насмешливым взглядом наставника.

– Бездари! – скрипучим голосом произнес преподаватель. – Быстро в мои покои, пока сюда вся Территория не сбежалась!

Безропотно шмыгнув в нужную дверь, курсанты устало перевели дыхание. Адреналин постепенно сходил на нет, и откатом служила неприятная вялость.

– И что же вам понадобилось в личном архиве ректора, позвольте узнать? – дождавшись, пока воспитанники займут места, спросил профессор. – Неужели нельзя было сделать все тихо?

– Нам нужны координаты миров для перемещений, и мы их взяли. Да и провернули все более-менее аккуратно. Академия ведь самовосстанавливается, мы это уже проверяли, а значит, скоро там не останется и следа нашего присутствия. А если на нас все-таки выйдут, то через неделю мы все равно покидаем Территорию. Кроме того, мы никакие дела не взяли, просто сфотографировали координаты. Никаких улик…

– А вы не столь безнадежны, как кажетесь, – усмехнулся в сальную бороду химик. – Устраивайтесь поудобнее. Побудете здесь, пока все не уляжется. Сейчас чайник поставлю.

– Скажите, магистр, – неожиданно начал Муха. – А почему в Академии учатся только молодые парни и девушки? – И, увидев неподдельное удивление в глазах Артема, пояснил: – Вам не кажется странным, что судьбы миров зависят от сопляков? Ведь есть люди более состоятельные, образованные и влиятельные!

– Хороший вопрос, юноша. – Наставник неспешно опустился в мягкое кресло напротив курсантов. – Как ваш преподаватель я бы сказал, что в этом нет ничего странного, существует огромное множество причин и каждая из них верна. Во-первых, спасение мира может затягиваться на долгие годы. К тому же зачастую избранным приходится вставать, как говорится, у руля, и гораздо лучше, когда правитель не разваливается на глазах. Во-вторых, молодежь склонна находить весьма интересные решения сложных задач благодаря гибкости мышления. В-третьих, взрослых людей очень трудно обучать, практически невозможно. Только юным дарованиям мы в состоянии полностью раскрыть потенциал. Однако существовали и исключения, когда в Академии учились люди, выглядящие даже старше меня! Но это, конечно же, редкость.