— Я начинаю. — В который уже раз использую свои способности для баловства, организовав доставку своих слов непосредственно до адресата, господина подполковника, занимающегося проверкой занятых его людьми позиций. Естественно, о полноценной фортификации в условиях городской застройки и сжатых сроков не шло и речи, но даже так делать мозги рядовым бойцам и младшему офицерскому составу было, за что.

Первым делом я сконцентрировался, уставившись на разлом одновременно глазами, через призму своего восприятия и через ноосферу. Уже одно только это отняло немало ресурсов разума, но сразу за этим последовали эксперименты, очерёдность которых я выстроил в соответствии с энергозатратами. Плазма, воздух, потоки воды, телекинетические щупы, старые ржавые качели, — как раз и поменяют, — потоки света — всё это устремлялось на ту сторону, а я отслеживал реакцию разлома на такое непотребство. И картинка складывалась крайне интересная, ибо разлом тем активнее выплёвывал Пси и склонялся в сторону дестабилизации, чем больше я использовал свои псионические силы. Неважно было, летят ли непосредственные результаты на ту сторону или остаются здесь: сам факт использования псионики выступал катализатором в конечном процессе свёртывания пространственной аномалии, единственной задачей которой, казалось, была передача Пси прямиком к нам.

Хаотично образующиеся «клапана», стравливающие излишнее давление? Звучит логично, но в отрыве от механизма образования разломов, пока непонятого, бесполезно…

От дальнейших размышлений на этот счёт меня оторвало изменение состояния разлома, который резко начал изливать значительно больше Пси, чем секунду тому назад. Аналогично обстояли дела и в прошлый раз перед тем, как в наш мир ступил попугай-динозавр, так что я заранее приготовился к устранению незваного гостя… или отступлению в том случае, если разлом решит самоликвидироваться, прихватив как можно больше материи с нашей стороны.

— Подполковник, огонь не открывать, я разберусь сам. — Найти нужного мне человека, как и докричаться до него, было делом пары секунд. Все прочие приготовления я провёл практически моментально, отчего ожидание стало настоящим испытанием для моего любопытства. А ещё я задумался о том, можно ли назвать совпадением тот факт, что изо всех посещённых мною разломов в обязательном порядке что-то вылезало вопреки статистике. Разлом с гостями — каждый седьмой, а я собрал четыре в ряд. Первый, перед стазисом, второй — в академии, третий — в лесу, и этот — четвёртый. Везение? Сомнительное и не позволяющее мне проводить «чистые» эксперименты, ибо сам переход существ оттуда оказывает на разлом заметное влияние, сравнимое с активным использованием высокоэнергетических манипуляций на этой стороне…

Тем временем из ставшего ярко-малиновым зёва разлома показалась внушительная голова гостя, спровоцировавшая мощнейшую эмоциональную волну со стороны многочисленных солдат, наблюдающих за происходящим. Люди ожидали чего-то мелкого и не слишком внушительного, но реальность предоставила нам змея, в пасти которого я бы смог расположиться с ощутимым комфортом. И эта тварь не иначе как интуитивно выползала, не касаясь границ разлома, что само по себе указывало на то, что проходящему действительно мало чего грозит. Раз уж гигантское пресмыкающееся нашло, на что опереться, — а оно нашло, ибо его сюда не выбрасывало, оно ползло само, — то и человеку будет вполне комфортно. Ранений, опять же, почти нет, в то время как сама змеюка в аномалии едва помещалась. Это само по себе весьма интересное знание, ценное в том случае, если я научусь стабилизировать разломы своими силами или посредством техники, смотря что будет проще и быстрее.

А змей тем временем окончательно переместился на нашу сторону, продемонстрировав тушу длиной в тридцать пять с небольшим метров, покрытую болотно-зелёной чешуёй. Каждая чешуйка была размером с мой кулак, так что я не стал давать змею слишком много времени на привыкание к окружающей обстановке.

Я подхватил себе телекинезом и стремительно сблизился с целью, не без удивления заметив, как вытянутые зрачки начали двигаться вслед за мной практически без задержки. И это при том, что я вплотную приблизился к тому, чтобы «хлопнуть» воздухом, преодолев звуковой барьер! И могучая туша змея пришла в движение лишь немногим позже, как бы демонстрируя подлинную опасность этого существа. Я не знал и знать не хотел, насколько змей живуч и быстр, так что всего лишь миг — и голова пресмыкающегося отделилась от тела, провожаемая парой шальных одиночных выстрелов: у бойцов не выдержали нервы. Но я не мог не понимать, почему так получилось, и потому не злился.

Будь я обычным человеком, наплевал бы на просьбы любого из людей, разрядив в такое чудище всю обойму в первые же секунды…

На землю ещё не упала первая капля крови, а я уже разорвал дистанцию, держа в фокусе восприятия постепенно «успокаивающийся» разлом. Вместе со змеем из него пришло очень много Пси, но на этом он сворачиваться не спешил. Его стабильность подверглась испытанию и значительно уменьшилась, но не упала до нуля, как было после залпа экспериментальной установки. Избавиться от туши змеи — и можно попробовать кое-что ещё из того, к чему не хотелось прибегать на «чистом» разломе.

— Интересно, жаркое из змеи есть вообще можно? — Поинтересовался я сам у себя, глядя на содрогающуюся в конвульсиях обезглавленную тушу, уютно устроившуюся на дне земляной «тарелки». Разлом был стабилен и опасности не представлял, так что я приблизился к своему трофею со вполне конкретными целями: изучить и понять, что оно такое и почему сейчас, спустя половину минуты, я уже не могу с той же лёгкостью кромсать плоть и кости иномирной змеи. Это была очень неприятная неожиданность, отчасти объясняющая, почему одного сильного псиона для уничтожения тварей-из-разлома бывает недостаточно, и на место их отправляют минимум двойками. Среднестатистический студент второго ранга, например, не смог бы быстро и беспроблемно устранить такое чудовище, что даже при активной поддержке пехоты с техникой вылилось бы в серьёзные потери. Не бывает такой реакции у медленных существ, так что несчастные полсотни метров змей преодолел бы одним броском. А там, глядишь, потери были бы выше, чем от эксперимента профессора.

И если такое происходит везде и повсеместно… что ж, привлечение к патрулированию перспективных студентов уже не видится мне такой уж глупой идеей. Псионы — ресурс конечный и ограниченный, а боевые псионы это даже не четверть от общей массы. Тут или к каждому разлому танки гонять, — и то — без гарантий, — или использовать все доступные ресурсы так, как оно есть сейчас.

Но вытянуть из цесаревича побольше информации я просто обязан, ибо не дело это — доходить до очевидных для сильных мира сего истин своими силами. Так можно что-то проглядеть, и в итоге серьёзно ошибиться…

Вздохнув, я похлопал тушу змеюки и зашагал назад, сформировав на своём пути некое подобие лестницы. Уж не знаю, сколько продержится разлом, и не полезут ли из него новые гости, но своего я не упущу…

От и до я провёл у черта на куличках почти шесть часов, и за это время на нашу сторону ещё трижды пытались пролезть обязательно агрессивные и хищные существа. К невинно убиенной змее добавилось что-то вроде богомола-убийцы и пережравшей стероидов медведки, доставленной сюда силами цветастой хищной птицы с клювом, при случае способным заменить ковш у экскаватора. Я уже ничему не удивлялся, и просто с пользой проводил время, радуя солдат расправами над незваными гостями и своими экспериментами, периодически обретающими неплохую такую зрелищность.

Я всё ещё был очень далёк от понимания сути пространственных искажений, но теперь знал, что манипуляция «единой» псионикой при схожей с «обычной» энергонасыщенностью провоцирует куда меньший выхлоп Пси с той стороны. Если проще, то воздушно-огненная смесь на одну условную единицу энергии при использовании полностью мне подконтрольных традиционных методов псионической манипуляции провоцировала выброс Пси на нашу сторону в объёме одной условной единицы, а то же самое явление с той же энергонасыщенностью, но при использовании «единой» псионики — уже две десятых единицы. Впятеро меньше. И это на что-то определённо указывало, но на что?..