Поехали мы в очередной раз с Сашей на озеро Яровое, каждый год ездим, недорого и мило, на Алтай, а мне нельзя было, после операции, швы не сняли, нет, поеду, и всё, швы Саша снимет, взяла с собой всё необходимое — и в путь. Но не успели от подъезда отъехать, как я обнаружила:

— Саш, подожди, я же в тапочках. Он, как всегда, психанул, а мне пришлось вернуться домой и переобуться. Проехали мост, свернули влево в сторону Новосибирска, а там такая страшная авария со смертельным исходом. Я было ринулась помощь предложить, ведь у меня отрицательный резус и редкая группа крови, но Саша остановил со словами: твоя помощь уже не понадобится, если бы не твои забытые тапочки, то быть бы нам в этом месиве. Мы видели, одну из женщин накрыли с головой белой простыней. Едем дальше, настроение подавленное, позвонила сестре:

— Тома, меня не теряй, я на Алтай поехала.

— Какой тебе Алтай?! — закричала она в трубку, — помирать едешь, вспомни, какое сегодня число?! Ты после операции! Она истерично прокричала в обиде на меня, бросила трубку. Вот это меня благословила сестрёнка, подумала я, но когда стрелка указала на пять минут первого, а значит, начиналось двадцать девятое, прокричала: «Ура!» Саша уже к этому привык, кстати, у него и день рождения в этот день. Что-то я перешла на себя, вернусь к Ларисе.

Так вот, тогда ей цыганка нагадала, что проживёт она долго и в большом достатке, а супруга будут звать Афанасием, даже имя сказала, и что не будет у них детей, а муж утонет. Напрочь огорчило это Ларису, сильно расстроилась, но цыганке поверила полностью. Решила поломать судьбу, замуж выйти за какого-нибудь Петра, Романа, Николая… Нарожать деток — и никаких утопленников в семье. Мысли дурные гнала прочь. Никакого Афанасия, решила твёрдо. Окончив университет, ещё и успешно защитила диссертацию, замуж не спешила, в работу ушла.

Но однажды в один из весенних дней повстречалась с молодым человеком. Влюбилась? Да они оба потянулись друг к другу с первого же взгляда, и всё бы ничего, да только звали его Афанасием. Буквально на третий день их знакомства Лариса рассказала ему о той, странной встрече с цыганкой.

— Глупости, — громко засмеялся он, — полный абсурд! И ты ей веришь? С именем просто совпадение, а дети у нас ещё будут. Будут.

Шли годы, детей у них так и не было, радовали маленькие комнатные собачки и светлое, тёплое отношение друг к другу. Но Лариса всегда жила под страхом, боялась, что муж утонет, поэтому и не пускала его с друзьями, ни на рыбалку, ни на охоту. Бывало, узнает, что его друзья на рыбалку сманивают, пойдёт самой дорогущей рыбы купит, вот ешь, но на рыбалку не пущу. Также и с орехами делала, вёдрами брала — щелкай, сколько хочешь, только шишковать не ходи. Думала, вдруг река рядом с лесом, и кто знает… У неё был страх, с которым она жила. Они даже ни разу за свою совместную жизнь не съездили к морю.

— Нет-нет, никакого моря.

— Да не уплыву я от тебя никуда и никогда.

Их любви мог бы позавидовать каждый, в большом достатке, в мире и согласии жили, полная идиллия, так поведала мне подруга Ниночка. Но однажды, придя из магазина, Лариса обнаружила мужа в ванной мёртвым. Захлебнулся водой.

— Доброго дня, Валентина, — я услышала волнующий незнакомый голос в телефонной трубке.

— Доброго, — но я не могла понять, с кем общаюсь.

— Я, Юрия Максимова жена, Надежда Анисимовна, — представилась она, — с печальной новостью к вам: Юрий умер.

В трубке повисла тишина. Юрий мгновенно всплыл в моей памяти, это был очень скромный, воспитанный, безупречный человек. Волнение накатило и на меня, как жаль, что такие люди, как он, уходят в мир иной, жить бы да жить им вечно, но в моей-то памяти он точно останется навсегда. «Как же ей его будет не хватать», — подумала я и успокаивающе продолжила общение, предложив свою помощь.

— Нет, Валентина, помощь нам уже не нужна, а вот на прощание мы вас приглашаем. Он часто вспоминал Александра Ивановича Панова и вас тоже.

— Конечно-конечно, мы обязательно придём.

И я записала, в каком храме будет отпевание. Тут же перезвонила Александру, поделилась печальной новостью и где и когда будет прощание. Где находится Троицкая церковь, честно сказать, я не знала, в Томске много храмов, и лишь в некоторых из них я была. С Александром встретилась в назначенном месте и быстро пошли в нужном направлении. Почему быстро? Да потому, что в этот день, как назло, ударил мороз.

— Саша, а мы точно идём туда?

— Ну да, ты же мне сама сказала: Троицкая церковь, вон она совсем близко. Купола церкви действительно уже виднелись, и совсем скоро мы чуть было не зашли в неё, но, подойдя ближе, вывеску увидели другую. Увы, всё-таки мы попутали, пришли не туда, но время позволяло, и хорошо, что церкви друг от друга находились недалеко. Однако когда пришли, уже шла панихида по усопшему, люди стояли с зажжёнными свечами, и хотя мы с Александром у Юрия дважды были дома, из близких ему людей я никого не узнавала, народу было немного, скорее всего, самые родные, время такое, все в масках. Дожили, думалось мне, даже с человеком нет возможности нормально попрощаться. Юрий не выходил у меня из головы, вспоминались тёплые встречи в лито, он всегда был застенчив и скромен, не выпячивался, читал свои стихи и небольшие рассказики тихо, с интонацией, мы все прислушивались и создавали полную тишину, так как было интересно, познавательно, поучительно. Из каждого его произведения вырисовывалась картинка, умел донести свои чувства до читателя. Очень тепло отзывался о своей жене Надежде, детях и внуках. Юрий с Надеждой прожил полных шестьдесят лет, их крепкая семья была примером для друзей и соседей. И вот совсем скоро закроется крышка гроба, и Юрия не будет рядом с его близкими и родными, он навсегда останется в их памяти как замечательный муж, отец, дедушка.

Мысли мои понеслись, понеслись, но остановило другое… Вслушиваясь в батюшкины слова, я вдруг услышала вместо имени Юрий — Георгий. Насторожилась, быть может, послышалось, стала ссылаться на свой слух, посмотрела на Александра, его печальный вид и запотевшие очки. Шепнула: «Может, подойти поближе», — в ответ услышала: «Запотели очки и плохо слышу». Конечно, мы пришли с мороза, а очки этого не любят. Услышав в очередной раз имя Георгий, меня разобрал смех. Вот тут-то я даже обрадовалась, что в маске, моё лицо никто не видел, подавляя истерический смех, вспоминала нелепую ситуацию. Однажды меня подвёл Володя Шаршов, он указал место прощания нашего общего знакомого, который умер совсем внезапно, и так получилось, что на прощание пришлось пойти мне одной. Там действительно я никого не знала, хотя лица у всех были открытые, народу полно, никакого масочного режима и пандемии. Я возложила цветы, потрогала ноги покойника (есть такой обычай), человек я впечатлительный, слёзы потекли сами. Прощание дело такое, тем более Володя был замечательный человек, весельчак. Даже в гробу он выглядел улыбчивым, правда, резко постарел, это так думала я. Но позже, когда успела попрощаться и ко мне подошла жена усопшего, она-то как раз и не плакала, и вообще, ни у кого не было слёз. Все выглядели отрешенно, мужчины в чёрных костюмах, при галстуках, чему я сильно была удивлена, но больше всего удивилась, когда позвонил Шаршов и извинился, мол, Валюш, попутал я адрес, где с усопшим прощаются — не тот сказал, а значит, я не с тем покойничком попрощалась. Оплакала совершенно незнакомого мне человека, но сходства всё же были. Вот в такую передрягу я попала однажды. До сих пор думаю, что же покойничка жена подумала обо мне и за кого приняла? Не знаю, что на меня нашло, но плакала я от души, навзрыд, одна… Супруга даже пригласила меня в кафе на поминки, я скромно отказалась, быстро откланялась после звоночка («Я попутал…»). Неужели и сейчас мы что-то перепутали? Неужели я спутала адрес? Смотрю на Александра, смех разбирает сильней и сильней. Что же я ему говорить буду, как оправдываться? Он сейчас с запотевшими глазами плохо различит покойника, да и мне уже кажется, что Юрий был гораздо полнее, но опять же сходство есть, а мог и похудеть. Внутренний голос твердит: у тебя и тогда сходства были, однако покойничек-то другой. Снова и снова батюшка повторяет имя Георгий. Как же быть, что делать, как признаться Александру, что не туда пришли? Быть может, мы первый раз правильно пошли, нам в ту церковь надо было? Я стояла и переживала. Вот и закончилось отпевание, успокаивало то, что мы решили не ехать на кладбище и не идти в кафе. Опять же Александр поручил мне сказать в последний путь светлые слова о Юрии — так положено. Все молчат, никто не подходит к гробу. Тишина. Каждый молча прощается. Я ищу взглядом хоть одно знакомое лицо — никого не узнаю. Вроде бы одну из женщин где-то видела, но пока это ничего не решало. Мир тесен и знакомых полно. Затем батюшка подал свидетельство о смерти той самой женщине. Вот тут-то я и проявила свою смелость, просто не оставалось ничего другого, подошла и тихонько попросила свидетельство. А мысль мелькнула, вдруг спросит, для чего. Но, слава Богу, вопроса не последовало, я успела увидеть самое главное имя. Юрий! На душе стало легко, глубоко вздохнула и пошла к гробу сказать тёплые прощальные слова, сказать всем стоящим рядом, какой был светлый и прекрасный человек наш Юрий, нам многим с него надо брать пример.