Третья была самой немногочисленной — но и самой проблемной. Глядя на этих людей, Колридж начинал понимать, что не всё так просто и далеко не всё, что говорят про украинцев из Кремля ложь. Это были молодые, часто покрытые татуировками с ног до головы, прошедшие фронт люди. В отличие от профессионалов, они были недисциплинированными, а в отличие от любителей — в них не было угнетённости и страха. Это были мелкие преступники, футбольные фанаты, синие воротнички без постоянного места работы. Говорили они по-русски, украинский знали считанные единицы и в быту им почти не пользовались. Колридж не показывал, насколько хорошо он знает русский — и потому при нём эти… добровольцы развязывали язык у костерка. Например, один рассказал как он «отжал» машину, расстреляв всю семью, ехавшую в ней. Второй — как он во время короткого отпуска совершил изнасилование и убийство. Короче говоря, это были готовые кадры для этнической чистки, и именно этим они и собирались заняться. Ничего общего с защитой страны такие люди не имели и не должны были иметь.

Колридж написал рапорт с описанием того что услышал — после чего его вызвал командир и недвусмысленно намекнул, что рапорт нужно уничтожить, если он хочет оставаться в отряде. Это было плохо, и это была политика…

Но фронт — перемолол и первую и вторую и третью категорию, потому что ракеты и авиационные бомбы не разбирают, насколько ты крут. Чего-то подобного и надо было ждать, потому что Украина с её населением в сорок миллионов никак не могла победить Россию с населением в сто шестьдесят миллионов. Но Украина продержалась долго… слишком долго, и обе стороны конфликта озверели. Так что покинуть Харьков, пока в него ещё не вошла русская армия — было не самой плохой идеей…

Отвлёкшись, Колридж посмотрел на часы. Он купил их буквально перед командировкой и так и не привык

— Новые, босс? — спросил Мюррей

— Точно. Суунто Альфа. Они даже засекают направление выстрела по звуку.

— Крутая дрянь.

— Фигня — авторитетно заявил Тим Бердинацци с заднего сидения — в моих даже счётчик Гейгера есть.

Он был сыном владельца пиццерии и все называли его Птица, потому что ни имя ни фамилию выговорить было нельзя. Как и все итальянцы, он тяжело переживал, если у кого-то было что-то более крутое, чем у него — будь это машина, мотоцикл, телефон, часы или девушка. Последнее тоже служило предметом насмешек — как то раз он начал переписку с одной красоткой, намереваясь поразвлечься как следует в увольнении — это было в Польше. Потом выяснилось, что это подстроили педики из морской пехоты, надеясь немного поразвлечься. Так что морскую пехоту он недолюбливал, но она и так не пользовалась популярностью в отряде.

— И что? Он подсказывает тебе, почему ты стал импотентом?

— Да пошёл ты…

Движение впереди замедлилось

— Чекпойнт… — сказал Мюррей

Все подобрались, хотя внешне оставались такими же спокойными и расслабленными. Ни у одного из них не было огнестрельного оружия — но любой из них мог за секунду убить солдата противника и оружие отнять. Одно из того чему в отряде учат очень плотно — как раздобыть оружие у противника. Любой из них был экспертом по автомату Калашникова и винтовке СВД.

Украинские военные шли по колонне, заглядывали в машины. Бросались в глаза винтовки Кольт М5 — мексиканский заказ, в армии США их ещё не было…

— Три — озвучил Колридж схему атаки на случай чего. И больше — пояснений никому не требовалось…

Довольно пожилой для солдата, вооружённый украинец заглянул в их джип — и чуть не выронил винтовку от вида здоровенного, улыбающегося на все тридцать два негра за рулём…

— Документы… имеются?

— О, говорите по-английски?

— Немного. Документы покажите. Кто вы такие?

— Международная миротворческая миссия. Нам поручили доставить груз в Харьков, если я правильно называю город… простите, а вы сражались с русскими? Можно сделать сэлфи с вами?

Мюррей умышленно частил, создавая проблемы с пониманием и так не слишком хорошо владеющему английским украинцу.

Подошёл офицер

— Что здесь происходит?

— Какие-то миротворцы, пан капитан. Едут в Харьков. Вон, негр у них за рулём…

— Негр?

Офицер посмотрел — и тоже вздрогнул

— Гаразд, нэхай идут…

Харьков — встречал суматохой эвакуации, дымом пожаров, броневиками на улицах, спешно сооружаемыми баррикадами. Он был чем-то похож на сирийские города, в которых все они бывали — и в то же время обладал своей, ни на что не похожей постсоветской атмосферой. Чем-то он напоминал Сити-17 из Халф-Лайф…

У них был адрес и немного времени. Конечно, когда ты уходишь на задание, ты должен быть готов к тому, что нужного тебе человека на месте не будет, и тебе придётся его искать в городе, в который вот-вот ворвутся войска противника — но Зандер был на месте. И его супруга тоже. Они жили в большой, как минимум на четыре комнаты квартире в довольно старом, возможно ещё советской постройки доме. Жильё было своё, уютное. И в то же время типичное для постсоветского пространства — израильская бронированная дверь, толстые стены дома, окна как бойницы, никаких французских — до пола.

Когда они вернулись домой из Москвы и отец снял жильё в пригороде Нью-Йорка, откуда был быстрый комьют, то есть до работы добираться удобно — им всем было не по себе от двери, типично американской, которую можно вышибить пинком. Сверху стекло и снизу тоже, но попрочнее. Отец даже пытался договориться с лендлордом о замене двери, но тот не разрешил…

— Нужно уезжать, сэр — сказал Колридж хозяину квартиры когда они постучались в дверь и обменялись положенными словами пароля — отзыва — как можно быстрее. Мы за вами

Зандер кивнул — как будто он ожидал визита. Может, ожидал …

— Сколько времени есть?

— Сложно сказать, сэр. Не часы, но чем быстрее тем лучше

— Проходите. Моя жена накормит вас обедом. Домашним.

Колридж подумал. Они который день на том что удаётся раздобыть на заправках и в придорожных кафе

— Звучит неплохо, сэр…

Супруга Зандера оказалась моложе его, яркая. Готовила хорошо — любой американской домохозяйке стоило бы поучиться — сейчас мало кто готовит, размораживают полуфабрикаты и всё. Понятно, что обменяла молодость на грин-карту…

На обед были пирожки с мясом, так называемые пельмени. Похоже на итальянские равиолли, но больше размером и начинка другая. Русские тоже ели пельмени, хотя в США это блюдо было почти неизвестно…

Проглотив свою порцию, Колридж поблагодарил хозяйку и вышел в другую комнату. Там в большом шкафу стояли книги. Ленин… Славой Жижек…

Господи, левый ЦРУшник. Этого только не хватало.

— Это квартира Ирины.

— Что, сэр?

Хозяин вошёл в комнату

— Квартира Ирины. Её дед был профессором, она осталась от деда. Получается, я здесь жил за счёт жены.

Колридж не ответил, потому что не знал, что ответить

— Я хотел её продать в прошлом году… видите ли, я понимал куда всё идёт. Но Ирина была против. Она думала, что с Украиной ничего не случится, если США и весь свободный мир — на стороне Украины…

…

— В Вашингтоне понимают, на какие страдания мы обрекаем этих людей? Они потеряли полмиллиона человек, а теперь мы их оставляем на растерзание агрессору. Который в ярости от оказанного ему сопротивления.

— Сэр, я не знаю, что думают в Вашингтоне. Я просто солдат, вот и всё.

— Ну, да. Просто солдат…

Зандер помолчал.

— У меня был офис. Надо съездить туда, вывезти компьютеры и все носители информации какие там есть.

— Звучит разумно, сэр…

На самом деле, у Колриджа было, что сказать по этой войне…

Леха… Вован толстый… Санек с его несмешными еврейскими анекдотами.

Кажется, у Коляна брат служил в Чечне.

Где теперь вы все, пацаны…

Они вернулись на кухню, миссис Зандер предложила ещё пельменей, он отказался. Налил себе горячего чая

— Скажите, а автомобили можно будет вывезти — спросила миссис Зандер

— Если всё пойдёт как надо, думаю что да, мэм…