Неужели, б…, кто-то думает, что исторические проблемы можно решать вот так — нет человека нет проблемы? А?

Что вы будете делать с этой молодёжью. Перевоспитывать поздно. Не перевоспитаешь. Кроме того — а кто будет перевоспитывать? Родители? Партия, комсомол, школа, детсад? Они уже поучаствовали в воспитании и вот — итог. Кто сказал, что получится лучше?

— Михаил — сказал я, внимательно рассматривая молодого наглеца — вам есть, что мне сказать?

Тот помедлил — необходимой заготовки у него не было, он никак не думал, что попадёт сюда — потом выдал

— Требуем освобождения политзаключённых в Грузии!

— Требуем — вы говорите от себя или от кого-то ещё?

Он снова поразмыслил. Потом — на тон ниже.

— Требую.

— Список есть?

Списка тоже не было

— Список подготовим!

— А почему только в Грузии? Вы считаете, что другие политзаключённые не подлежат освобождению?

Он явно занервничал

— Зачем меня сюда привезли?

— Вы приехали в Москву с друзьями, вышли на Красную площадь — для чего? Для того чтобы привлечь к себе внимание? Считайте что привлекли.

— Мы хотели привлечь внимание к гибели Звиада Гамсахурдиа!

— Звиад Гамсахурдиа не политический заключённый.

— А какой же?

— Звиад Гамсахурдиа осуждён за мужеложство. Впрочем, его смерть подозрительна и для меня. Надо в ней разобраться.

Саакашвили покраснел

— Все знают, что он политический заключённый, его посадили за то, что он боролся…

Саакашвили прикусил язык

— Его посадили за мужеложство — сказал я — доказательства этому есть, да и в Грузии многие про это знают. Но дело не в этом. Вы требуете расследования обстоятельств смерти Звиада Гамсахурдиа? Готовы лично принять участие?

Саакашвили опешил

— Это как?

— Вы ведь юрист?

— Я ещё не дипломировался — смутился он — учусь

— Ну, уголовное право и процесс, наверное, проходили. Я напишу записку товарищу Пуго, попрошу включить в состав общественной комиссии по расследованию. Скажем, будете секретарём комиссии. Согласны?

Тормозит. Вот одна из особенностей этого поколения — страха за слова нет, как у отцов, но при этом слова так и остаются словами. Пустым сотрясением воздуха. В их понимании слово почти что равно делу. Верней, слово то они скажут — а вот делать должен кто-то другой.

Это одна из причин, почему мы ввалились в такую задницу. Болтать желающих много — а вот делать…

— Михаил …

— Можно попробовать — неуверенно сказал он

— Пробовать мало. Надо делать.

Мы встретились взглядами

— Хорошо… только как с… учёбой

Я вздохнул. Вот что за люди — уже думает как задний ход дать. Мда… и вот такие люди наша смена? Ой…

— Возьмёшь академ. Ты кстати кем после учёбы хочешь работать?

Саакашвили смутился

— Ещё не решил.

— Я вот после учёбы подавал в прокуратуру документы. Не вышло.

…

— Если себя хорошо покажешь на этой работе, это зачтётся при устройстве на работу. Товарищ Пуго думаю, тоже оценит

— А товарищ Пуго — он кто?

— Первый секретарь в Грузии. Только назначили. Человек очень честный, у него даже личной машины нет.

Саакашвили снова тормозил

— Как думаете, справится с вашей республикой товарищ Пуго?

…

— Честно только

— Наверное, нет — выдавил Саакашвили

— Почему?

— … Грузию не знает… язык не говорит. Трудно ему будет.

— Не грузин потому что?

— И это тоже.

Я отхлебнул остывшего чая

— А где взять честного человека, чтобы возглавил Грузию? Вот вы, Михаил? Сами себя можете назвать честным человеком?

— Зачем вы задаёте такой вопрос?! — не выдержал Саакашвили

— Затем чтобы вы хотя бы на минуту побыли в моей шкуре. Кто-то должен возглавить Грузию. Это должен быть честный человек, убеждённый коммунист. И хороший хозяйственник, производственник. В товарище Пуго я уверен. Но вы говорите, что он не знает грузинский.

…

— Тогда скажите мне, кто честный? За кого вы можете поручиться?

— Ну как же… есть ведь.

Я покачал головой

— Вы предполагаете. А я должен точно знать. Быть уверен. За каждое назначение, за каждое решение я отвечаю перед Партией. Перед товарищами. Перед своим отражением в зеркале, наконец. Понимаете?

Саакашвили молчал

Я снял трубку вертушки, набрал номер

— Товарищ Алидин[63]?

…

— Товарищ Алидин, тут группу студентов задержали на Красной площади… с Киева. При попытке устроить антисоветский митинг…

…

— Погодите, а кто задерживал?

…

— Ясно. А как так вышло, территориальность, по-моему, ваша?

…

— В любом случае. Сейчас вам товарища … Саакашвили привезут. С ним проведена разъяснительная работа. С остальных возьмите расписку, что осознали и отпустите.

…

— Да, да. Плакаты эти уничтожьте по акту. Хотя нет, пока храните. Пока. А товарищ Саакашвили всё осознал. И попытается своей работой исправить допущенные ошибки.

Я посмотрел на Саакашвили. Тот через силу кивнул

— Исправит. Не надо ломать людям жизнь. Тем более молодым. Разберитесь, как там пятёрка оказалась. Всё, Виктор Иванович. Работайте.

Нажал отбой, взял другую трубку

— С Тбилиси меня соедините… с товарищем Пуго.

— Борис Карлович. Горбачёв на проводе. Как обстановка…

…

— Ясно. Борис Карлович. Тут к вам с Киева молодой человек приедет. Зовут как меня — Михаил.

…

— Парень немного запутавшийся, не наших взглядов, но — боевой. Он на юридическом учится, подключите его к расследованию смерти Гамсахурдиа от общественности. Он пока не дипломировался, но пусть для начала хотя бы секретарит и техническую работу выполняет. А там… посмотрите, отнеситесь как старший товарищ и наставник. Юристы хорошие думаю, понадобятся в вашей ситуации. И все мы когда-то были молодыми.

…

— Спасибо, Борис Карлович. Держитесь там.

Положил трубку. Посмотрел засранцу в глаза

— Это — твой шанс, Михаил. Не плакатами трясти и словами громыхать, а реально научиться бороться со злом. Шанс — твой. Берёшь его или дальше будешь по кухням ядом плевать?

И как думаете, каков был ответ?

А теперь спросите меня — зачем я вообще потратил почти час своего времени на этого грузинского Пьера Вудмана…

Опираться можно только на то, что сопротивляется. Сейчас советская система выбрасывает в диссиду всех, кто смеет иметь собственное мнение, вместо того чтобы тупо воспроизводить директивы, подчиняться руководящей и направляющей, и быстро отвечать: всегда готов! Есть кстати и на низах, внутри системы дерзкие и боевитые комсомольцы, но и их система считает неудобными и затирает. В фаворе ПОСЛУШНЫЕ. От которых нет проблем. Толка тоже немного, но это считается приемлемым. Труба низкая, чай жидок…

И это трагедия. Потому что именно этот подбор кадров без боя сдаст страну в девяносто первом. Из здания ЦК КПСС на Ногина будут выходить партийцы, под улюлюканье и плевки по милицейскому коридору. А отцы — деды уж точно — могли и из нагана…

И Саакашвили — случись ему, он под плевками выходить не будет…

Саакашвили создал оппозицию, которая свергнет криминальное государство Шеварднадзе. Саакашвили первым пошёл на штурм парламента, когда не признали выборы — просто взял и пошёл. Саакашвили провёл самые глубокие и самые быстрые реформы на постсоветском пространстве. Что его сгубило? Национализм. Грузия реально могла стать кавказской Швейцарией, если бы не национализм, глубоко сидящее чувство униженности и требование реванша. Грузия могла бы стать кавказской Швейцарией только тесно сотрудничая с основным рынком — Россией. И конечно, ища и осваивая другие — но и про Россию не забывая. Вот это была ключевая ошибка той блестящей команды грузинских реформаторов — они не перестали быть грузинами. Аденауэр не возродил бы Германию, если бы совмещал экономические реформы с попытками силовым путём отобрать Кёнигсберг и Бреслау. У Южной Кореи ничего бы не получилось, если бы они в семидесятые пошли «освобождать» северных братьев. Японского экономического чуда не было бы, если бы Япония попыталась захватить Сахалин.