Перебираю ногами на автомате, чувствуя себя роботом, но иначе пока не получается. Как бы мне не рухнуть с температурой от такого количества стресса, такое я тоже могу.

Наконец-то оживаю, когда к двери приходится преодолеть пару ступенек, чувствую себя максимально отвратительно! Но выхода-то у меня нет особо… Хотя, наверное, стоило бы в гостиницу поехать? Чёрт, почему я подумала об этом только сейчас?

Мирослав Сергеевич открывает мне дверь, я прохожу внутрь и снова столбом стою после того, как стягиваю с себя обувь.

— Сонечка, проходи, пожалуйста, не стой столбом, что такое? — рычит Мирослав, чтоб его, Сергеевич прямо мне в затылок.

— Я ехала к подруге, а не к начальнику, мне, знаете ли, как-то совсем неловко сейчас! — фыркаю на него, поворачиваясь лицом. Надеюсь, что я и правда фыркнула, а не сказала это жалко и потерянно.

— Давай дружить тогда, — закатывает он глаза и снова подталкивает меня, укладывая свою руку мне между лопаток. Ох боги…

После огромной прихожей мы попадаем в гигантских размеров гостиную, где как раз на диванчике сидит Еська, а рядом с ней — ее муж, Демид. Он классный, всегда улыбается мне, когда приходит в наш автосервис.

— Смотрите, кого я к вам привел, — говорит Мирослав этой небольшой компании, и Еся тут же вскакивает с дивана и бежит ко мне. Обнимает меня, несмотря на влажную одежду.

— Малышка! — она всегда называет меня так, относится ко мне, как к младшей сестре, мне так приятно… У меня никогда не было настоящих друзей, и Еся, кажется, первая такая в моей жизни. — Ты как?

— Да нормально. Прости, что свалилась, как снег на голову, мне просто правда больше некуда…

Я надеюсь, что говорю это достаточно тихо, чтобы Мирослав Сергеевич ничего не слышал, но отчего-то мне кажется, что уши у него, как у Чебурашки, и он точно улавливает каждое словечко.

— Прекрати! Оставайся сколько нужно, у нас много места. А утром вместе на работу поедем.

— Я уеду пораньше, мне надо попасть домой перед работой, — рассказываю ей о своих планах, и чувствую, что очень зря я делаю это в присутствии некоторых людей. Очень зря.

— Тогда идем, тебе надо согреться и поесть. Дём? — зовет она мужа. — Ты попозже подойдешь?

— Проведу вас, идемте, — вызывается тот, но вдруг его перебивает Мирослав, чтоб его второй раз, Сергеевич.

— Я проведу, — говорит он, — а ты открой пока еще пива.

Боже… Ну зачем? Было бы лучше, если бы мы пошли с мужем Еси. Слишком уж много этого мужчины в моей жизни.

Натягиваю обратно обувь под пристальным взглядом. Я его нутром чувствую, каждой клеточкой, каждым сантиметром кожи. Бр-р. Мне холодно от его присутствия становится.

Мы втроем выходим во двор и я снова вздрагиваю, когда собака лает снова.

— Миш, ты чего? — говорит ему Еська и он тут же перестает. В ту сторону, где собака, я принципиально не смотрю. Да я в целом не рассматриваю ничего! Попала я сюда случайно, так что, нечего запоминать, как тут все устроено. Это лишнее.

Мы наконец-то выходим снова на улицу. Ольховский говорил, что дом Есении и Демида тут совсем рядом, надеюсь, так и есть и мне не придется находиться в его компании еще дольше.

Кому бы понравилось торчать со своим начальником столько времени еще и вне работы? Да никому! Начальство никто не любит, особенно, если оно такое же невыносимое, как и мое.

— Сонечка, — говорит он сразу же, стоит мне только подумать. Вот черт. а. — Я слышал, утром тебе надо домой. Я отвезу. А потом поедем на работу, если ты, конечно, в силах завтра выйти.

— Я выйду, — киваю ему. Конечно в силах, куда я денусь? Работать надо. — Но домой не надо меня везти, я доберусь сама.

— Это не вопрос был, — отрезает он, останавливаясь у одного из домов. — Нам всё равно вместе ехать утром на Западную, скоротаем время и лично прослежу за тем, чтобы ты не опаздывала. В семь буду тут. До завтра, — отрезает он, а потом разворачивается и уходит.

Вот же… Козел!

— Так и что, — спрашивает Демид, когда я возвращаюсь из кухни с еще двумя бутылками. Девчонок я отвел около часа назад и всё это время мы обсуждали что угодно, но не мою личную жизнь, и это меня устраивало на все сто процентов. Но я точно знал, что ему не хватит терпения молчать все время. — Правда решил наконец-то влюбиться?

Наконец-то… Ага. Был я влюблен уже однажды, много лет и не взаимно. Моя любовь теперь живет в доме ниже по улице и ждет ребенка от моего лучшего друга. Демиду я, конечно, напоминать об этом от греха подальше не буду, но в любом случае мой опыт с “влюбиться” закончился не то чтобы очень положительно. Хотя, мы все продолжили дружить, что, несомненно, тоже плюс.

Вопрос про “влюбиться” застает меня врасплох. Еська сегодня вечером уже говорила об этом, но я как-то не особо успел подумать, потому что потом позвонила Сонечка и я сконцентрировался весь на этой теме. А тут снова. И что ответить? Об этом, наверное, надо долго думать, прежде чем точно решить. И вообще желание влюбиться является чем-то адекватным?

— Не знаю, — пожимаю плечами, — я просто отшил Марину, потому что она не в моем вкусе, что за выводы у тебя?

— Слушай, ну мне-то не пизди, — говорит Дема и я закатываю глаза. Начало-о-о-ось, центр психологической помощи имени Демида. — Что с ней не так? Лысая?

— Не знаю, — опять пожимаю плечами. — Губы большеваты, кажется. И грудь сильно напоказ. Юбка тоже слишком короткая.

— А, ну то есть выглядит так, как ты бы раньше точно обратил внимание и подкатил, да? Что изменилось? С каких пор тебя это отталкивает?

— Я постарел? — посмеиваюсь. — Ну, или проблема в том, что она сама явно давала понять, что хочет меня.

— Ну, или она просто не Сонечка, — кривляет меня Демид снова с произношением ее имени и я зависаю.

— Причем тут Сонечка?

— Еще скажи, что она тебе не нравится, — закатывает глаза тот. — Не поверю.

— Херню не неси. Она отличный сотрудник, но ей девятнадцать. У нас разница в одиннадцать лет.

— Что не помешало тебе ее трахнуть прямо в своем кабинете и даже не закрыть дверь.

— Это было случайно, я был разбит и разозлен, а она почему-то была не против. Разовая акция.

— Уверен? — переспрашивает. Киваю. Конечно я уверен, что за вопросы вообще? Что за подозрения? — Ну, как знаешь. Мне кажется, ты плывешь от нее.

— Когда кажется, знаешь, че делать надо? — кивает. — Ну и прекрасно. Иди уже, мне завтра рано вставать, потому что еще…

— Сонечку везти домой за час до рабочего дня, ага, — снова смеется надо мной друг и тут же получает диванной подушкой по голове. — Еще скажи, что не повезешь.

— Повезу, конечно! А что мне, бросить ее, сказать разбирайся со всем сама, Соня?

— Ну, как делают все начальники со своими подчиненными? Ты об этом? Или из-за большой разницы в возрасте ты решил стать ее отцом? Или папочкой?

— Иди нахер, — кидаю в него вторую диванную подушку и выпроваживаю, закрывая за ним дверь.

И что он прицепился? Конечно, я буду ей помогать, она, как минимум, под боком сейчас, и нам всё равно в одну сторону. Опоздает еще, а там Марина эта… Может, надо всё-таки оторваться с ней? А то что я и правда как монах. Или девственник. Или и монах и девственник. Девушка-то красивая, а я носом кручу, как придурок.

Но просто что-то не то, правда, вот и вся проблема. Никакой другой проблемы совершенно точно нет.

Принимаю душ, ложусь на кровать и пишу Соне смс, во сколько буду ее ждать, чтобы не опаздывала.

Но сообщение остается непрочитанным, может, уснула? Надеюсь, она не заболеет после своей прогулки по дождю, я точно свихнусь без администратора в главном офисе, да еще и Мариной наедине. Не-не-не, если что, сам буду Сонечку лечить, чтобы быстро вернулась ко мне. На работу, в смысле.

Сообщение так и остается непрочитанным, и до меня вдруг доходит: Соня же разбила телефон. По вине моей собаки, а получается, что и по моей вине тоже. Чёрт… Нехорошо вышло. У девчонки и так проблем выше крыши, судя по всему, а тут еще и такая неудача.