Каким-то чудом я довез ее до школы вовремя, а сам поспешил на работу.

Зевок растянул мой рот, и я потряс головой, надеясь, что это разбудит меня. Этого не произошло.

Мертв. Я совершенно не держался на ногах.

И это была вина Милли. Из-за нее я плохо спал последний месяц. Нет, на самом деле причиной был перерыв. Я привык к ней в своей постели, и теперь, когда она была пуста, я, похоже, не мог отключить свой разум.

Черт, я скучал по ней. С каждым днем все больше и больше. Я был раздавлен без нее. Если бы не команда, тренеры и игроки, рассчитывающие на меня, я бы притащил свою задницу в офис Курта и подал заявление об уходе.

Но я выполнил ее просьбу. Я держался в стороне. Я дал ей время. Сосредоточился на выполнении своей работы.

Этим утром, после провального старта дома, я потратил изнурительный час на телефонную конференцию, чтобы обсудить предстоящие изменения в нескольких правилах NCAA. Затем провел остаток времени до обеда, просматривая рекрутинговый блокнот и читая о потенциальных игроках. Если я в конечном итоге покину «Диких котов», я хочу подготовить их к хорошему сезону в следующем году. У нас была довольно большая группа старшекурсников, которые заканчивали университет. Но было много хороших второкурсников и первокурсников. У первокурсников этого года был потенциал. Я хотел бы иметь возможность сказать то же самое следующей осенью.

Работа стала моим спасением. Моим отвлечением.

Действительно ли Милли уволилась бы с работы? Могла ли она уйти? Мог ли я позволить ей?

Моим самым большим страхом на данный момент было то, что после этого месяца она решит, что я не стою таких хлопот. Я имел в виду то, что сказал ей. Если бы уход с поста тренера означал сохранение Милли, я бы тут же подал заявление об уходе.

Почему я этого еще не сделал?

Я ненавидел этот перерыв. Я точно знал, как его закончить.

Я просто… не мог. Еще нет.

Я сказал себе, что уделю этому год. Я в долгу перед тренерами. Перед игроками. Я в долгу перед самим собой. Милли была не единственной, кому нужно было время, чтобы попрощаться с карьерой.

Кем я буду без футбола?

Ответ на этот вопрос напугал меня до усрачки.

Зазвонил мой телефон. На краткий миг я понадеялся, что это Милли. Я всегда надеялся, что это Милли. Но когда схватил трубку, на экране было имя Сиенны.

— Привет, — ответил я.

— Привет. Я надеялась пригласить Джоуи на ужин сегодня вечером после тренировки по волейболу.

— Хорошо.

— Она может остаться со мной на ночь?

— Сегодня вечер перед школой. — Что означало «нет».

Она фыркнула на другом конце провода.

— Хорошо.

— Что-нибудь еще?

Не ответив на мой вопрос, она завершила разговор.

— Думаю, нет, — пробормотал я.

Сиенна больше не упоминала ни о совместной опеке, ни о своем адвокате. За месяц ни звука. Что должно было стать облегчением, но только насторожило меня, особенно с учетом того, что она продлила свое пребывание в Монтане не один раз, а дважды. Вместо двух- или трехнедельного визита она пробыла здесь месяц и планировала вернуться в Сиэтл только на следующей неделе.

Когда я спросил почему, Сиенна настаивала, что она просто наверстывает упущенное с Джоуи время. Я хотел ей верить. Ради Джоуи я хотел, чтобы ее мать говорила правду.

Но мы с Сиенной знали друг друга слишком долго. Поэтому я сделал несколько звонков друзьям в Сиэтле. И услышал кое-что из вторых рук, от жены бывшего товарища по команде. Тем не менее, моя интуиция подсказывала, что это правда.

По вселенной «Морских ястребов» ходили слухи, что Джордан не совсем был верен Сиенне. Неудивительно. У него не было никаких проблем с тем, чтобы спать с ней, когда она была моей женой.

Поэтому, она приехала в Монтану, потому что ее жизнь в Вашингтоне была в руинах.

Возможно, Сиенна не хотела сталкиваться с подобным унижением в своем реалити-шоу. Черт, может быть, все это было инсценировано для реалити-шоу.

На самом деле ничего из этого не имело значения.

Что касается Джоуи, то ее мать была здесь, осыпая ее вниманием. Конечно, Джоуи была на втором месте. Но она еще не поняла этого. Я надеялся ради драгоценного сердца моей девочки, что она так и не поймет.

До тех пор, пока Сиенна не попытается выкинуть какой-нибудь трюк, чтобы убедить Джоуи, что путешествовать туда-сюда между Мишном и Сиэтлом было хорошей идеей, я буду терпеть присутствие Сиенны.

Но после трюка, который Сиенна выкинула с Милли месяц назад, поцеловав меня, я не приложил ровно никаких усилий, чтобы выполнять хоть что-то, о чем просила моя бывшая жена.

Приближалось время обеда, но сэндвич с арахисовым маслом и желе, который я спрятал в холодильнике в комнате отдыха для персонала, меня не привлекал. Поэтому, я собрал рюкзак, который захватил с собой этим утром, и направился в раздевалку.

Изнурительная ежедневная тренировка стала частью моего распорядка за последний месяц. Что-то, чтобы вспотеть. Что-то, чтобы проветрить голову. Хотя я бы предпочел ежедневный секс с Милли часу, потраченному на поднятие тяжестей и кардиотренировки.

— Что, черт возьми, вообще означает перерыв? — спросил я себя, переодеваясь в шорты и футболку.

— Что, тренер?

Я резко обернулся, когда Раш Рэмзи направился в мою сторону, одетый так же, как для посещения тренажерного зала.

— О, ничего. Как дела?

— Хорошо. У меня перерыв между занятиями. Решил зайти потренироваться.

— Я сам направляюсь туда, — сказал я, направляясь к тренажерному залу. — Все в порядке?

Раш пожал плечами.

— Кажется да.

— Нужно что-то обсудить?

— Я, э-э… думаю, сегодня я просто позанимаюсь.

Так, значит Раш тоже пришел в спортзал, чтобы отключиться от своих мыслей.

— Ты знаешь, где меня найти, если передумаешь.

— Спасибо, тренер.

Я кивнул, доставая наушники из кармана шорт. Затем включил музыку и провел следующие шестьдесят минут, доводя свое тело до предела.

К тому времени, как я закончил, пот стекал по моему лицу, а мышцы горели. Может быть, сегодня ночью я смогу заснуть.

Я схватил с вешалки полотенце, вытер лоб, затем подошел к питьевому фонтанчику. Но прежде чем успел глотнуть воды, дверь в тренажерный зал открылась.

И женщина из моего сна — на данный момент кошмарного — вошла внутрь.

Милли резко остановилась, когда заметила меня.

— О, э-э… привет.

На ней были черные слаксы и блузка с цветочным принтом. Красные и оранжевые тона блузки были необычными для нее. Ярко. Смело. Я привык видеть ее в нейтральных оттенках, но более теплые цвета подчеркивали карамельные и золотистые искорки в ее глазах.

Моя Милли красивая. Чертовски красивая.

Я хотел поцеловать ее. Вместо этого я сжал руки в кулаки. Черт возьми, я ненавидел это.

— Привет. — Это вышло злее, чем я намеревался. Или нет. Я был зол, потому что скучал по ней, зол, потому что она высказала много хороших замечаний в прошлом месяце, зол, потому что не смог переубедить ее, и, ну… я был просто зол.

Она попросила дать ей время, но когда это время истечет, придет ли она ко мне? Или мне придется преследовать ее?

Я бы сделал это. Если потребовалось бы, я бы начал преследовать ее.

Я бы уволился с работы тренера. Я бы бросил футбол. Я бы перевернул свою жизнь с ног на голову.

Вот как сильно я хотел Милли.

Металлические гири зазвенели по комнате. Милли посмотрела мимо меня туда, где Раш устанавливал штангу на свои трапеции, собираясь сделать серию приседаний.

— Ты, эм… — Она прочистила горло, затем выдавила слишком широкую улыбку, которая не коснулась ее красивых карих глаз. Боже, я скучал по ночам, когда смотрел в эти глаза. — Выездная игра в эти выходные?

— Да. — Это тоже прозвучало зло.

Она прикусила нижнюю губу, на мгновение потеребив ее. Затем она выпрямилась, расправив плечи.

— Удачи, Форд.

Я фыркнул. Мне не нужна была удача. Я нуждался в ней. Что, черт возьми, я должен был сделать, чтобы доказать это?