Мир, в котором она жила дрожал. Потому что она больше ему не верила.

Вот была та правда, которая действительно имела значение. Она держала за руку человека, который пришёл за ней не просто так. Он изменил всё, он шёл только вперёд, и ей, почему-то, было очень знакома эта его безрассудная уверенность в следующем шаге. И сейчас он свисал над пропастью, держась за неё как за соломинку.

Ленайа чувствовала себя наполненным и раздувшимся сосудом, который оставалось лишь ткнуть иглой, чтобы понимание происходящего, логика и тормозящие её сомнения лопнули, выпустив наружу нечто яркое, сильное и необъятное. Что-то, что всё это время таилось в ней, о чём она никогда не подозревала.

- Ты был прав, - тяжело сказала Ленайа, - я действительно стала задавать слишком много вопросов. Однако, самый главный, оказался вовсе не про станцию.

- Правда? – Легко улыбнулся Бэккарт, находящийся в нескольких мгновениях от смерти, - ну так в чём он?

Ленайа смотрела на него со всей своей серьёзностью, и даже не хмурилась.

- Почему ты здесь?!

Бэккарт ощутил невероятную силу, вскипевшую внутри. Это был фонтан из некогда забытых, странных, чуждых и незнакомых ощущений. Он смотрел на неё во все глаза, потому что то, что он мог сказать ей, меняло его изнутри. Это было настолько сильное переживание, что сказать ей — означало переступить грань своих возможностей. И сил хватило, чтобы сделать это.

- Ответ такой же простой, - сказал Бэккарт громко и отчётливо, - потому что я люблю тебя!

Бэккарт прислонил палец к стилосу и начался отсчёт вспышек. Но в этот раз он не стал дожидаться их окончания. Он спокойно выпустил стилос из рук. Аппарат завертелся в воздухе, освещая редкими всплесками света своё падение вниз. Вскоре он встретился со стеной поднимающегося электричества и пропал из виду.

Но Ленайа больше не смотрела на приближающиеся искры. Всё её внимание приковали глаза Бэккарта, в которые она смотрела уже совсем по-другому. Её взгляд стал другим. Ленайа распахнула глаза.

Это было сродни пробуждению, с той лишь разницей, что она и не засыпала. Простая истина всегда находились вокруг неё, как воздух, но будто обтекала стороной её разум. Ленайа изменилась. Всё для неё изменилось. Мощный поток ставших теперь явными закономерностей пространства и причинности прошил её разум, будто бы на физическом уровне разрывая её мозг на молекулы и перекраивая заново, вызывая радостное негодование из-за неумения вот так запросто "очнуться" раньше. Теперь она видела по-другому, и не только лишь глазами. Она внезапно увидела всё.

Пузырь, из которого состояла её сущность, лопнул. Ленайа ощутила себя по-другому, словно дополненной и обновлённой. Она больше не была той тихоней, которая делала, что ей велено. Теперь в ней бушевала другая Ленайа, незнакомая, взрывная, смелая и решительная. Не было до конца ясно, где ей удавалось скрываться и почему о её существовании невозможно было догадаться. Но теперь она была ей. И чувствовала себя настоящей.

Всё это произошло за долю вспышки несущейся со дна шахты электрической волны.

Глубоко внизу раздался резкий писк, и свет в шахте закоротило. Поднимающаяся из глубины смертоносная волна рассеялась, так и не успев добраться до Бэккарта. И по его насмешливому лицу она догадалась: брошенный Бэккартом стилос столкнулся с ядром и сработал.

По станции пронёсся вялый гул останавливающихся процессов, работ и механизмов. Вентиляторы прекратили подачу ветра и воздух завис. Отдалённая музыка прекратилась, и наступила неисчерпаемая и бесконечная тишина.

- Передача данных завершена, - сказал женский голос.

Свет кругом изменился с ослепительно яркой на спокойную подсветку стен.

- Ленайа! - Крикнул Бэккарт, схватив второй свободной рукой её спасительную руку.

Да, она здесь, она та, кем была Ленайа. Это чувство было для неё новым и запредельно невозможным. Шок от этого пробирал её до онемения.

Собрав последние силы, Ленайа потащила на себя Бэккарта прямо из пасти огромной пропасти. Он повалился рядом с ней и так и остался лежать, переживая миг своего спасения.

- Ты ведь не знаешь, как меня зовут... - Произнесла Ленайа, но...

Ленайа жадно осмотрелась вокруг, словно видела всё это впервые. В голове заколотил набор несвязных образов и переживаний. Ленайа с изумлением обнаружила, сколько всего она удерживала в себе до самой той поры, пока не закончилась эта ужасная погоня. Она с трудом попыталась разобраться в ощущениях, но они лишь хаотично витали вокруг неё, не создавая единой картины.

- Обновление всех параметров, - жёстко произнёс женский голос, словно предупреждая о своём уходе.

- Чей это голос? – Спросила Ленайа.

Ленайа прекрасно знала, чей это голос, но слова сами вырвались из неё. Она начинала понимать почему, ведь в голове стали отчётливо всплывать весьма неоднозначные образы, которые всё больше походили на кошмары и почему-то в них принимала участие она сама! В следующее мгновение ей пришлось пережить всё то, что случилось с ней в симуляции, и она даже могла в деталях рассказать, что именно происходило, начиная от встречи Бэккарта и до данного момента. От того, что она попыталась совместить несовместимые события в единую последовательность закружилась голова, и ей подурнело.

- Это голос чудовища, - спокойно иронизировал Бэккарт, прекрасно понимая, что в данный момент с ней происходит.

Ведь и с ним происходило то же самое, но он был к этому более подготовлен, так как его путь начинался со станции, на которую они и вернулись. Бэккарт предпочитал вообще ни о чём не думать, но не получалось, так как и в его голове творилось нечто удивительное. А происходило вот что: события в симуляции, которые происходили параллельно с их жизнью на станции начали сталкиваться друг с другом, и тяжело было определить, какое из событий было в действительности реальным. Невозможно было определить, какое из воспоминаний ложно. Особенно по той причине, что и события в кошмарах и события на станции были реальными, что означало небольшой парадокс.

Но такой парадокс был возможен, если смотреть на всё как человек – эта мысль Бэккарту крайне понравилась. Слияние воспоминаний доставляло неудобство, и Бэккарт надеялся, что это вскоре прекратиться – события, которые происходили в симуляции кошмара воссоединялись с событиями на станции, а, так как они были совершенно разными, то слияние больше походило на расслоившееся воспоминание. Впрочем Бэккарт обращаться к этим воспоминаниям не планировал, поэтому ему было совершенно всё равно, были ли они у него вообще. При этом учитывалось, что физически их тела всё это время находились здесь, на станции. По крайней мере, Бэккарт так думал, хотя предполагал и был почти уверен, что всё было куда интереснее. Мысль о парадоксе стала занимательной для него. Но это не противоречило пережитому – ведь симуляции с лёгкостью удавалось обманывать Ленайу, которая считала себя совершенно другим человеком и обладала чуждыми для неё знаниями. Сложно было представить, на что было способно это «чудовище», так умело создающее целые миры и меняющее личности до неузнаваемости.

Ленайа решила переждать нахлынувшее помутнение, от которого она даже потеряла ощущение реальности. В самом прямом смысле.

Её прислонённое к перилам тельце обмякло, не в силах справиться с потоком чувств. Бэккарту казалось, что она продолжала смотреть на него, хотя скорее это было похоже на обморок с открытыми глазами. Он подошёл и осторожно вытер слюну с её губ. В этот момент его обуяло желание поцеловать её, но он ни в коем случае не мог себе этого позволить, пока Ленайа была в слабом сознании.

Всё же представление о морали и чести в нём были далеко не на последнем месте.

Пока Бэккарт размышлял о себе в лучших тонах, вновь раздался женский голос, который на этот раз показался жёстче обычного.

- Все параметры обновлены.

На станции одна за другой начали выключаться линии света. Сектор за сектором погружался в безмолвную сломанную тишину. От лампы к лампе темнота шла чёткими шагами. Ощущение контроля и безоговорочного наблюдения рассеялось.