И всё же ей до сих пор казалось, что звук, произошедший настолько рядом, ничто не могло произвести. Ничего рядом не было. Она даже заподозрила Харика с его пуговицами-глазами, но он висел у неё в зубах и находился в другой стороне от звука.

- Подумать только, - сказала она вслух, не разжимая зубов, чтобы не выскользнула игрушка и специально так, чтобы её кто-то услышал, кто бы это ни был - едва попала сюда, и шражу же подцепила какую-то дрянь!

Перед тем как вылезти, она прислушалась к относительной тишине, и, больше не распознав в них никаких инородных звуков, решила, что эту проблему она пока решила.

Наверху располагался идентичный вариант помещений, и Ленайа уже знала, где кроется лестница. Таким образом ей пришлось пролезть четыре уровня, а вот на пятой палубе картина была уже другая. Маленький коридорчик, также испещрённый запылёнными следами ладоней, вёл к сорванной двери с круглым окошком, которая повисла на одной петле и безмолвно приглашала войти. Прежде, чем войти, Ленайа выключила фонарь. Отсюда было видно, что разглядеть там было много чего, а чего разглядеть было нельзя, того и не стоило.

Теперь она попала в помещение со множеством раковин, плит и приборов. По обстановке можно было определить, что это была кухня: утварь, опавшие с магнитов ножи и разбитая посуда, но, так как это был корабль, Ленайа всё-таки решила, что это камбуз. Ножи были ни к чёрту, хотя один показался достаточно внушительным. Ленайа ткнула им в первую попавшуюся дверцу и лезвие тут же разлетелось на осколки, едва не ранив экспериментатора. Делать здесь было нечего. Ленайа быстро вышла в коридор и оценила, насколько здесь всё отличается от тех палуб, которые она видела до этого. Несмотря на то, что ковёр скатился и сгнил в углу, было ясно, что он здесь был, фонари, которые были, конечно же, отключены, являлись не просто лампочками в стене, а кованными произведениями искусства. Отсюда шла лестница прямо наверх, к двум очень красивым, в первозданном виде дверям. По какой-то причине они остались нетронутыми временем, сыростью, плесенью и гнилью. Общая атмосфера была гнетущей, однако эти роскошные двери немного преображали помещение. Ленайа старалась не замечать следы, оставленные на этих дверях, на застывших мазках, на разбитые стекла: она видела их такими, какими они были бы, если бы всё было нормально. Здесь явно когда-то, казалось, относительно недавно, царило богатое убранство. Это был другой уровень, не палуба для простых работяг, видимо, это был уже клиентский зал.

Всё же интересно, сколько времени прошло между тем, как этот корабль оказался здесь и когда его покинули люди? Ленайа смотрела вокруг на сгнившие картины, кое-где были остатки ковров и гобеленов, в одном из углов уцелела дорогущая ваза каких-нибудь античных веков. Правда, на некоторых картинах изображение исказилось настолько, что явно уже не отображало того, что хотел вложить автор. Те картины, на которых вообще ничего нельзя было разобрать выглядели просто угрожающе своими смешавшимися красками с водой и временем. Некоторые из них ей казались даже какими-то зловещими, особенно портреты с искривлёнными лицами и безумными искажёнными лицами. А, ведь, как известно, картина всегда смотрит на тебя, где бы ты ни находился в комнате! Да, это явно был этаж для богатых пассажиров. Но всё это было неинтересно, ведь теперь здесь никого не было и некому было оценить искусство во всей его натуральной и ужасающей красе. На одной из картин Ленайа заметила чёткий отпечаток мазута в виде ладони. Ей уже начинало казаться, что это некий знак. Где-то на краю своих размышлений она, конечно, видела всю абсурдность подобного мышления. Конечно же некому было здесь оставлять указатели, а если их всё же кто-то и оставлял, то возникал вопрос, продолжать ли идти по ним, или же уже давно пора было остановиться.

Об этом Ленайа задумалась особенно надолго. Обычно решения она принимала быстро, взвешивая пользу от ничего не делания и попыток решить проблему, но в таких делах надо было думать. Во-первых, можно ли было это вообще считать знаком, ведь следы здесь были повсюду! Во-вторых, нельзя было смело бросаться за знаками, которые оставляет или оставлял человек, которого здесь, то ли к счастью, то ли, к сожалению, явно было не найти. В-третьих, она и сама умела впутываться во всякие нелепые истории, поэтому она решительно посмотрела на Харика, и было решено, что они пойдут вместе по своим делам.

В этот момент что-то прямо над ухом именно голосом сказало:

- Ссс… - Это было так тихо, что можно было счесть, что это ветер, которого не было.

Ленайа сильно насторожилась. Она уже потихоньку пришла к очень странному выводу, что, если всякие чудовища подступают к ней, значит идёт она верным путём. Она пыталась этим себя успокоить, но и не могла по той же причине. Она действительно начинала побаиваться того, что находилось в темноте. Ленайа, которая никогда не боялась темноты сейчас боялась не самой темноты, но того, что с ней было не так.

С этим можно было бороться, и Ленайа знала как. Ведь, самый лучший способ победить страх – это посмотреть ему в лицо. Иногда это было действительно хорошим способом, но что делать, если страху приходится смотреть в лицо всегда, всё время, каждый удар сердца?

Ленайа переборола себя. Это были плохие мысли, их нужно было отбросить и подумать о том, что делать дальше, это было продуктивнее. Поразительно, сколько мало времени ей требовалось для того, чтобы взять себя в руки, словно она тренировалась этому очень долгое время. Долгое-долгое… время.

Внезапно, за дверьми Ленайа услышала лёгкий светский ропот. Где-то равнодушно смеялась девушка, некий джентльмен громко рассказывал историю, слов из которой было не разобрать. Слышались голоса официантов и звенящая песня бокалов.

Со странным чувством Ленайа потянула на себя двери и вошла в пустой просторный зал с высокими потолками. Звуки мгновенно прекратились, и все эти разговоры вновь оказались очередным бесстыжим и нелепым обманом. Этот ресторан покидали в такой же спешке, которая чувствовалась во всём: в стянутых порванных простынях, перевёрнутых стульях и пустых алкогольных стеллажах. Пол был завален мусором, разбитой посудой, приборами и отломанными каблуками. Как и везде, здесь не было даже намёка на присутствие людей. Скорее сплошное отсутствие кого-либо. Большая люстра, целиком состоящая из сверкающих в пыли хрустальных шариков, давным-давно рухнула на пол, раздробив своим весом столы и сиденья, попавшиеся на пути. Но даже несмотря на общее впечатление покинутости, во всём этом оставалось едва уловимое ощущение, что всё закончилось внезапно и будто бы только что. Неясный свет тут и там отражался от осколков, столовых приборов, лакированных поверхностей столов, перекошенных резных перил и не давал собрать картину воедино. Эта картина была полностью разрушена.

Ленайа приблизилась к барной стойке, за которой виднелась дверь с надписью «Только для персонала», как вдруг резкий звук, напоминающий выстрел пробки из бутылки шампанского, заставил её обернуться. Распахнув глаза, она начала всматриваться в тысячи пустых отблесков. Сердце забилось от случившейся неожиданности, но Ленайа крепко держала себя в руках. Лучом фонаря она проследила, откуда исходит гулкий шорох. Попрыгав по осколкам, свет догнал катящуюся по наклонённому полу бутылку, из которой с бульканьем выплёскивалась жидкость.

«Этот корабль ждал гостей!» - Подумала Ленайа.

Это был знак больше не задерживаться. Ленайа решила прислушаться к совету сердца, который настоятельно рекомендовал ей быть осторожной. Она решила не обходить стойку, залезла на барный стул и ступила на толстый слой пыли столешницы. Дверь для персонала оказалась открытой, и так Ленайа прошла в бесчисленные однообразные коридоры с закрытыми дверьми. Ленайа опробовала открыть каждую по очереди. Открытой оказалась только одна. К ней вело три ступеньки и у входа висела предупреждающая надпись. Сюда позволено было заходить далеко не всем. А, значит, Ленайа нашла то, что искала. Это должна была быть кабина управления или сам капитанский мостик. И самое главное, что она была открыта.