Намокшие кудряшки Ленайи свисали над выскальзывающим из руки Бэккартом.

- Ну так задай вопрос чудовищу! – Потребовал Бэккарт.

Несмотря на то, что он соскальзывал, он был спокоен, как никогда, словно именно её вопрос и был решающим. Вопрос, который снимет проклятье. Вопрос, который она должна произнести как заклинание. Вопрос, который победит чудовище.

- Кто я?..

Глаза-пуговицы Харика заскрипели по влажному стеклу.

- Кто я! - Отозвалось эхо.

- Кто я?! - Закричала Ленайа.

Бэккарт собрал всю силу, которая только у него была для того, чтобы переступить черту, грань, за которую ранее он проникнуть не осмеливался. Ведь и он преодолел весь этот путь, чтобы сказать то единственное, что было важно.

- Ты та, кого я люблю больше всех во вселенной! - Переломив в себе последнюю грань возможного, выдал Бэккарт, - ты – Ленайа!

Все верёвочки, из которых была соткана Ленайа напряглись в осознании собственной наполненностью чем-то свежим. В мире одиночества ей не приходилось сталкиваться с этим чувством. Оно было ей не чуждо, но незнакомо. Это было совершенно новое ощущение — быть кому-то нужной. Быть не одной.

Ленайа задержала дыхание, но это не помогло, и она громко и протяжно икнула, что вызвало удивление как у неё самой, так и на лице Бэккарта. Это на миг заставило обратить внимание на намокшие от дождя руки. Ленайа поняла, что очень скоро уже не сможет удерживать его, хоть он и пытался зацепиться за край, которого не находил в потоке света. Тогда Бэккарт схватился за неё второй рукой. Ленайа обратила внимание на то, что символы на браслете Бэккарта стали сменять друг друга настолько быстро, что невозможно было разобрать ни один из них. Бэккарт тоже заметил это и расхохотался.

- Вот и всё! – Воскликнул он, - ВОТ И ВСЁ!

Ленайа застыла с протянутой вниз рукой, переживая внезапно пришедшее к ней понимание. Теперь она знала, что такое преодолеть невозможное. Теперь она знала, она понимала, как всё устроено, и как всё работает. Она поняла, что обнаружила грань, за которую ей не доводилось ранее смотреть. Открыть нарисованную дверь, которую никогда бы и в голову не пришло открывать. И это только одна, первая грань. А сколько их ещё? Безграничное, бесчисленное множество. Они светом заполнили осознание будущих прекрасных ослепительных открытий. Открытия, которые она теперь все могла совершить.

Это напоминало погружение в сон, но одновременно с этим это было погружение в пробуждение. Именно так Ленайа смогла охарактеризовать то, что произошло. Её словно выбросило из страшного сна, в котором она больше не могла находиться. Холодный ливень иссяк и превратился лишь в отдалённое воспоминание.

Свет ослепил вспышкой, и на этом завершился период. Ленайа вдруг осознала, что следующий больше и не наступит. Настал конец всех периодов, и произошло это потому, что реальность, в которой она пребывала, прекратила своё существование.

Пространство заполнилось тишиной. На глазах прорисовалась новая, незнакомая доселе Ленайе реальность. Здесь не было ни намёка на растения, лианы, деревья, листья или кусты. Буйство природы осталось далеко позади, в воспоминаниях, из которых Ленайе удалось убежать. Вместо этого её окружали геометрически ровные углы белоснежных стен. Идеально состыкованные плиты мостили огромный зал вокруг неё, полукругом расходясь по сторонам. Сама она по-прежнему стояла на коленях у края пропасти, прижимая в решётчатый пол любимую куклу, которая скрипела глазами по железному блоку. Прямо перед ней угасал свет гигантского глаза глубоко внизу бетонной трубы. В другой руке она крепко сжимала чью-то ладонь, и Ленайа сразу поняла, чью именно.

- Ленайа! - Уже с серьёзной тревогой в голосе крикнул боявшийся сорваться с высоты Бэккарт, который всё ещё висел над пропастью колодца, держась за неё обеими руками.

Вес, который Ленайа ощутила в руке был также для неё новым чувством, так как она никогда не знала, сколько в действительности весит Бэккарт. В смятении Ленайа сделала невозможное усилие и перетянула руку Бэккарта на себя. Своей тяжестью он повалился на пол рядом с ней. Он был спасён.

Ленайа тяжело дышала. Её сердце билось так, словно произошло что-то невероятное. А ведь невероятное действительно произошло! Прийти в себя после такого ей было очень тяжело, и она даже боялась пошевелиться, чтобы не нарушить свершившуюся магию.

- Ты ведь не знаешь, как меня зовут... -Несколько растерянно произнесла Ленайа, но...

Правда заключалась в том, что Бэккарт знал, как её зовут. Наверное, они, как он и обещал, попали на станцию. Многое ещё предстояло осознать, но не сейчас. Важным для Ленайи было одно: чудовищем была не она, и также не она заточила саму себя в мрачной реальности, которая теперь превратилась в мешанину из кислоты и ливня где-то в воспоминаниях уходящего сна. Теперь всё это звучало как помешательство. Ленайа никак не могла очнуться от тумана в голове. Она бросила взгляд на свою ладонь – ладонь была чиста, никаких символов на этот раз не отображалось на руке. Что-то подсказывало, что их не следовало более ожидать.

Вместе с тем приходила масса новых ощущений и переживаний, с которыми Ленайа не знала, как справиться. Сделав несколько глубоких вдохов, она устало прислонилась к перилам позади себя. Случившееся нельзя было назвать сном, потому что всё то, что происходило с ней до этого момента она в деталях могла вспомнить и пересказать, потому что она просто знала, что всё это на самом деле было с ней, и никак иначе.

Бэккарт и впрямь не ошибся. Он обещал ей и себе покинуть кошмары и выполнил своё обещание, за что Ленайа была безумно ему благодарна. Ведь она до самого последнего момента не обладала совершенно никакими фактами и руководствовалась только надеждой. Она поверила ему, и в этом она не ошиблась тоже.

Но внезапно мысли были прерваны коротким объявлением.

- Обновление всех параметров. - Жёстко произнёс женский бездушный голос, который донёсся из стен так, словно это была последняя запись перед тем, как всё выключится.

Ленайа посмотрела на Бэккарта, который отчего-то дольше приходил в себя, хотя на самом деле он просто радовался, что избежал смерти в колодце, и решила задать ему закономерный вопрос.

- Чей это голос? – Спросила она.

Этот вопрос выдернул Бэккарта из шокового состояния довольно быстро. Похоже, что он не мог поверить, что ему удалось задуманное, и у них всё получилось. Он обратил к ней свой взгляд, в котором Ленайа каждый раз находила искру безумия. Но безумия хорошего. Это был огонёк, стремление, желание двигаться ещё дальше, хотя Ленайа не могла представить пока что, куда ещё дальше можно продолжать путь, особенно, когда он только что закончился. Она вскинула бровь, как бы повторяя свой вопрос.

Бэккарт восторженно ответил, словно это должно было быть для неё абсолютно очевидным.

- Это голос чудовища, - совершенно спокойно сказал Бэккарт.

Он с удивлением посмотрел на Ленайу, которая насторожилась после этих слов. Бэккарт понял, что слишком рано берёт новую планку и захотел немного раскрыть слова, смягчить метафору и сказать, что чудовище-то надо было разбудить в любом случае. Но также понял, что ему следовало подождать, пока оба они не очнутся полностью.

А вот для Ленайи такая новость стала самым настоящим сюрпризом.

«Значит, - подумала Ленайа, - чудовище находится в этом мире, если это, конечно, та самая станция, о которой Бэккарт говорил. И мы не победили чудовище, а лишь ускользнули из ада. Хотя теперь я точно знаю, что чудовище – это не метафора, потому что я слышала его голос. Впрочем, вырваться из кошмаров было приключением само по себе не из лёгких. А это получилось! Поэтому сразиться с монстрами - да хоть через удар сердца!»

Ленайа хотела поспрашивать Бэккарта поподробнее, но внезапно на неё навалилось ТАКОЕ, после чего она совершенно потеряла способность нормально мыслить. Она более не смотрела в немного хитрый взгляд Бэккарта. Глаза остановились на первой попавшейся точке – это были две черты сажи на его лице, которые на этот раз не двигались – а челюсть безвольно повисла, проронив слюну, так как тело перестало слушаться, будто бы его отключили от питания. Перешагнув черту реальности – а по-другому Ленайа этого назвать для себя просто не могла - она оказалась здесь. И вместе с новым миром, к ней начали стучаться новые ощущения и открываться неведомые до этой поры пути самосознания. Поток эмоций, чувств, переживаний, размышлений, воспоминаний и впечатлений хлынул прямиком в голову и перевернул всё вверх дном, превратив мысли в скомканную массу. В голове поднялся мощнейший ураган, и она не могла даже пошевелиться, пока хоть что-то не успокоиться в мешанине самосознания. Для себя она сначала решила, что это просто шок, но потом она потеряла способность и что-то решать.