Было уже темно, и корабль шел неспешно, словно засыпал на ходу. Звездное небо было ярко-синим, и луна освещала путь. Марк подвел меня к борту, обнял сзади и предложил поглядеть на небо. Всего через минуту стало понятно, зачем: упала звезда.

— Теперь мы будем избегать больших городов. Торми хорошо знает реки, а лес нас прокормит.

— Разбойников здесь нет?

— Кто их знает? — улыбнулся Марк. — Возможно, есть, но лучше бы им к Сайвулу не соваться.

Тут-то я вспомнила о ещё одной его магии — способности поджигать и даже взрывать. И успокоилась окончательно, словно внутри поселился надежный и добрый светлячок. Тогда я ещё не знала, что это копошится моя собственная, удивительная сила, которой суждено было вылупиться лишь спустя время.

Неделя за неделей по воде. Было совсем не страшно просто плыть, ведь мы постоянно видели берег. Он вздымался то скалами, то цветочными холмами, то обрушивался рыжими песчаными стенами. Мне нравилось проводить дни в молчаливом созерцании. Природа открывает внутри нечто важное, тайную часть души, которая живет за стенами суеты и волнения. Водный покой ничто не могло разрушить, и сила стихий заполняла меня постепенно, делая уравновешенной и довольной. Каждый день новое небо, рассветы и закаты удивительно разнообразны. Я встречала их с улыбкой, держа любимого за руку. Мы слушали ветра, видели шевеления облаков и внимали тихому шепоту леса.

Я узнавала Марка через проснувшееся и засыпающее солнце. Теперь мне были понятны его ритмы, настроение, меняющееся в зависимости от положения светила, и Марк же все чаще находил нужные слова, хотя по-прежнему говорил мало. Для того чтобы сделать его болтливым, требовались интересные темы, и я научилась их придумывать.

Мне казалось, всем хорошо вот так плыть, любуясь природой и избегая людных мест. Порой возникало чувство, что мы потерялись среди лесов, особенно когда река становилась узкой и зарастала водными рябинами, но путь оставался проходимым. Сказочная страна цветных вод — то темно-зеленых от тины, то ярко-голубых, небесных, то черных, когда приходил дождь.

Куролесь и Марта ловко лазали по мачтам, на редких стоянках ловили рыбу, ночевали то в чьей-то каюте, то вместе с моряками. Я начинала опасаться, что моего кота не отдадут обратно, так ребята Торми его полюбили. Кулек тоже стал своим в компании матросов. Его завалили самыми разными вопросами, и общительный человечек охотно рассказывал о своей жизни. Он тоже научился забираться на самый верх и высматривал возможные опасности, а ещё, как и обещал, стерег запасы. Впрочем, мы всегда могли их пополнить в изобильных чащах. Марк показал мне несколько красивых мест, однако потом Торми направил судно такими путаными водными тропами, которых Солнечный совсем не знал.

Марк трудился вместе со всеми. Он умел грести, и был отлично приспособлен к длительной однотипной работе. Я же, глядя как напрягаются его обнаженные плечи, как выступают под кожей мышцы, и мокрые волосы липнут к лопаткам, понимала, что не сделаю и одного взмаха. Становилось все жарче, и я радовалась, что могу ходить в своих прежних платьях. В многослойных нарядах с корсетами и нижними юбками я бы давно сварилась заживо.

Мне нравилось наблюдать за любимым, за тем, как молчаливо он исполняет приказы, как меняется выражение его лица, когда он глядит на лес или в небо. Марк, как и я, мог предсказывать погоду, и с некоторых пор спокойно относился к грозам. Дважды мы высаживались на берег, и, поднимаясь в гору, смотрели на бурю. Как хорошо было стоять под дождем, прижавшись к Марку! В такие мгновения открывались параллели в пространстве, и люди, похожие на нас, где-то в своих измерения, тоже созерцали грозу. Я делилась мыслями с Марком, и он отвечал, что чувствует нечто подобное. Далекие дружелюбные токи, словно к нам тянулись пока ещё незнакомые, но добрые руки. И тогда становилось ясно, что путешествие будет удачным.

— Не знаю, кто они, — сказал супруг. — Но я их чувствую. Это как свет далекого солнца и отблески далеких молний. Возможно, так нас поддерживают Цахтал и Кервел, или это люди, которые станут нам друзьями в будущем.

— Разве можно ощутить грядущее через природу?

— Думаю, да.

Много дней прошло, прежде чем мы снова встретили людей. На сей раз это было лесное поселение старого типа, уютное и небольшое. Там не было гостиницы, только один дом, где предлагали всего несколько комнат.

Хозяин обрадовался щедрой плате — атровским травам, грибам и фруктам. На золото он и смотреть не хотел.

— В столицу, значит. Дорогу выбрали старую, здесь почти никто не ходит, — улыбнулся он. — А там, значит, бал. Дело хорошее. Я по молодости тоже плясать любил.

Слово за слово, и разговор зашел о дворце.

— Там под ним-то знаете сколько пещер? Ого-го! То ли на них строили, то ли потом уже делали. Говорят, опыты проводят, магию изучают. По мне так лучше бы людям земли отдавали в свободное пользование.

Марк кивнул.

— Земле нужны любящие руки и добрые слова. Природа любит искренность. Но в Яснограде, насколько я знаю, больше привыкли обсуждать присвоение титулов.

— Это точно! Говорят, Деверо снова воевать надумал, — сказал мужчина. — С непокорными. Называют это «Тихим боем». Даже сына своего пропавшего не ищет, весь в делах.

— Питер Деверо и прежде пропадал на несколько месяцев, — сказал Торми. — Он-то предпочитает во всем убеждаться лично, а отец его верит остроносым помощникам.

— Которые стремятся урвать кусок, — добавил Марк. — И тасуют карты в свою пользу.

— Или того хуже: играют мечеными, — сказал старейшина.

Я в разговоре не участвовала. Мужчины и так постоянно обсуждали всевозможные ходы, пути отступления, строили планы. Каждый раз слышать это за ужином — с ума сойти можно! Видно, не хватало мне ума рассуждать на подобные темы. Да и думала я совсем о другом, глядя на светловолосого супруга…

Вечером старейшина повел мужчин смотреть свою стаю — знаменитых лесных волкодавов среднего королевства. Конечно, мне было любопытно, но я не пошла, предпочтя остаться на берегу. Тело уже давно просило движения, и хотя порой я танцевала, когда Марк спал, а хотелось открытого простора. Как говорила мама, постоять на ушах.

Я нашла отличную поляну, правда, усыпанную сосновыми шишками и сухими иголками. Ничего. Как раз подойдет тренировать внимательность и легкость шага. По гладкому полу кто угодно скакать может, а попробуй-ка здесь покрасуйся! Я тихо рассмеялась своим мыслям. Хорошо, когда внутри живет кто-то, кто постоянно тебя подгоняет. Старейшина сказал, что в поселении и на землях лесного народа не опасно, но я на всякий случай прихватила меч и повесила ножны на сук. А потом разулась и подвернула подол. Полетели!

Было не очень удобно, и иголки впивались в ступни, порой весьма болезненно. Дважды я шмякнулась на шишку и весело взвизгнула. Ничего, пятки и не такое видели! Как-то я танцевала на мелких камнях, это входило в процесс обучения. Тогда мама рассказывала, как ощутить внутри себя воздух и научиться прыгать как можно выше, чтобы потом приземляться сухим листиком — легким и податливым. К тому же я могла двигаться, полагаясь на пространство. Например, цепляясь за деревья. Это и спасло мою свободу…

Всего мгновение — и стрела вонзилась чуть выше плеча. Хорошо, что я оттолкнулась от дерева и кувырком улетела в сторону. На сей раз у меня было с собой оружие, и застать врасплох враги не смогли. Я сама кинулась на двух мужчин в темных плащах, и, когда они совсем того не ждали, взмыла в воздух, уходя от новой стрелы. А потом раз! — и разрубила лук того, что стрелял. Напополам. Удивилась тому, что сделала, на мгновение потеряла бдительность, но второй, выхвативший длинный меч, всё же не успел меня ранить.

— Эй, милочка, ты бы оружие убрала, — сказал он, играя лезвием у меня перед носом.

— А ты подойди и попробуй его забрать! — отозвалась я весело.

Куда же подевался мой страх? Неужели убежал в чащу вместе с ветром танца?