Удар, прыжок, переворот. И неуклюже прямо в сено, чтобы снова повторить движения. Пока не получится хотя бы раз — спать не лягу.

Собраться, овладеть телом, сделать меч продолжением рук… И снова неудача. В десятый или пятидесятый раз? У меня ныли запястья, болели плечи и шея. Не остановлюсь, пусть даже придется вывихнуть руку.

Я снова ударила по деревянному столбу и, кажется, добилась успеха — острым как бритва лезвием откромсала тонкую стружку.

Это поможет. Боль поддержит. Я выдержу ещё день, неделю и месяц без него. Глупая девчонка, так он меня назвал. Я могла бы в ответ придумать что-то умопомрачительно-грубое, но смолчала. Разочароваться в себе легко, гораздо сложнее вернуть доверие сердца. Следовало ли мне отступить? Нет. Не сейчас и никогда.

В голове возникали планы один другого безумней. Прийти на территорию Солнечных и устроить переполох с дождем? Как бы невзначай столкнуться на охоте, изображая жертву хищника, и позволить себя «спасти»? А если просто приехать в гости вместе с Дэром и Мэй? Это был самый правильный и здоровый вариант из всех, остальные выдавали мое глупое отчаяние. Да, он был прав насчет меня во всём.

Марк Сварт, глава Солнечного клана, послал меня к Цахталу под хвост. На что я надеялась, делая ему столь серьезное предложение этим прекрасным праздничным вечером? Что он широко улыбнется и обнимет меня, говоря «да»? Стоило предугадать подобную жесткую реакцию. Много лет ему не было до меня никакого дела, с какой стати он бы теперь обратил внимание на свихнувшуюся от чувств Магици?

Долгие годы Грозы и Солнце враждовали на красной земле, но Атра прощала нас, как любая мама простит своих детей, что бы они ни вытворили. Волшебное королевство, сокрытое от недобрых людей, место, обладающее великой силой следовало беречь. И я, и Марк были частью этой магии, поэтому с рождения владели особой энергией. Она могла нас сблизить, если бы он поддержал меня, но ни о какой поддержке не шло речи — он всё ещё жил прошлым. Мне стало стыдно. Как я могла не подумать о его чувствах? Налетела, как ураган, устроила представление, чтобы потом требовать внимания к себе. Незаслуженного внимания, ведь Марк совсем не знал меня!

Я рубанула со всего размаху, всхлипнула и отбросила меч. Всё без толку. Обмотайся я молниями и натяни самое откровенное или самое уродливое платье — всё равно бы не привлекла его. А сердце, предатель, знай напоминало, как хорошо Марк выглядел…

Я стукнулась лбом о деревяшку и медленно сползла на землю, чтобы всласть нареветься в одиночестве, но, услышав шаги, вскочила и подняла оружие. Бежать, пока никто не застал меня в таком виде… К сожалению или к счастью, не успела: в сарай зашел глава Солнечных, и стало ясно, что у него на уме долгий разговор. Я выдохнула и поглядела в глаза своей возможной судьбе. За тобой первое слово, любимый.

Знакомое чувство недовольства, и от обилия мыслей покалывает виски. Я взглянула на себя в зеркало — ну, шишига! Волосы увеличились в объеме и закрывали большую часть платья, которое я так старательно расшивала, лицо заострилось. Губы снова потрескались — зря кусала. Я провела пальцами по щекам, пытаясь согнать жаркий румянец. Куда уж без него!

Настал праздник Гроз, и впервые Солнечный клан должен был посетить поместье Магици. Заклятые враги за одним столом, мы более не должны были враждовать — после возвращения Дэра и его удивительного рассказа всем предстояло переосмыслить судьбы. Поставить точку, так брат сказал. Начать писать новую книгу, в которой Солнце и Гроза действуют заодно. Дружба? Нет, ещё крепче: любовь. Именно она владела сердцем Дэра, она же толкала меня на отчаянные поступки.

Я знала, что должна создать свою судьбу именно сегодня, но решимость гасла под настырными каплями смущения. Что я скажу Солнцу, когда увижу? Я перебрала массу вариантов, но в итоге ещё сильнее запуталась.

— Просто будь собой, Габриэль Магици, — сказала я отражению. — Не нужно выдумывать лишнего! Тем более что с фантазией у тебя всегда были проблемы…

Стук в дверь — и я подпрыгнула на месте, засуетилась, хватаясь одновременно за расческу и за обувь. В итоге, когда вошла Мэй, я пыталась причесаться туфлей.

— Габи, — улыбнулась девушка, — всё будет хорошо. Ты бледна, как зимняя луна.

— А ты опять говоришь стихами, — нервно хмыкнула я.

Она подошла и забрала у меня обувь.

— Помочь с волосами?

Я благодарно кивнула и плюхнулась на стул. Причесывание успокаивало, помогало собраться с мыслями.

— Что решила с нарядом? — улыбнулась Мэй, выбирая гребешок понадежнее. Нам обеим приходилось чесать волосы безжалостно и долго, и не всякая расческа могла это пережить.

— Янтарное и алое, — уверенно сказала я. — Осталось решить, чего я хочу — привлечь его или быть незаметной. Не потерять бы себя средь бури в душе… — Я нахмурилась и длинно вздохнула. — Мэй, затея провальная. Ему никогда не было до меня дела.

— Это не затея, это попытка. Как бы он не отреагировал, ты будешь знать, что сделала всё возможное. Не нужно выдумывать новый образ себя.

— Ты права, но мне хочется казаться самой лучшей, — вздохнула я.

Я лелеяла в сердце надежду, что Марк — человек, которого я тайно долгие годы любила — станет у нас частым гостем. Но признаться ему должна была как только представится возможность. А на что ещё праздники, если не для чудес?

— Мы можем спланировать вечер, но не спланируем чувства, — сказал Мэй.

— Я постараюсь отдать как можно больше нежности и радости. Разве это не есть сотворение грядущего? — возразила я.

Мэй хмыкнула.

— И не поспоришь! За свои свершения мы в ответе, но сколько бы любви ты не отдавала, вполне возможно, Марк оттолкнет этот поток. Прости, что я так резка. Просто не хочу, чтобы ты плакала от отчаяния, если всё пойдет наперекосяк… Всё-таки Солнечный долгое время был чужим на земле Магици. Представь, каково ему прийти в Грозовой дом впервые?

Правда её слов обжигала. Марк держал моего брата в плену. Он много раз причинял Дэру боль, да и тот не отставал — было несколько драк не на жизнь, а на смерть. Но они снова сблизились, вернув утраченное понимание и доверие, и теперь пытались подружить кланы, что было нелёгкой задачей для всех. Прежние заветы крепко втемяшились в память, овладели сердцами и умами. Оставалось надеяться на искренность и доброту.

После того, как волосы были заплетены в две тугие косы, я спустилась вниз помочь маме, и до самого приезда гостей терла, резала, пекла, вылепляла. Потом, умывшись и вернув волосам свободу, приготовилась встретить Солнечных вместе с Мэй и Дэром. Они были единственными, кто знал о моих чувствах помимо мамы, и единственными, кто мог их одобрить. Пока что, но я надеялась со временем дождаться поддержи всего клана.

Праздник гроз всегда отмечали три дня подряд. Первый — день Бури. Его основой было искусство танца, что непременно показывали девушки. И если мужчины практиковали суровый боевой «Ши-Эт-Ррон», то наши танцы призывали сердцевинку жизни, которая способствует зарождению новых мечтаний, желаний и жажд. Хотя при необходимости движения могли использоваться и как боевые. Я прекрасно знала, что моя мама способна сразиться с самыми сильными нашими воинами, включая дядю Колэя, и победить их не мощью — стойким балансом красоты, чистой страстью и невероятной гибкостью. Из года в год грозовым хороводом руководила я, приняв это почетное право у мамы. Второй — день Молний. Его изюминкой было ночное представление со светом и разноцветными искрами, когда огромные змеи украшали небо и создавали прекрасные узоры. Наверняка теперь, когда Дэр обрел дар, оно станет ещё более красивым. И третий день — Время Грома. Время признаний и клятв, физической любви и страсти. День, когда все сходили с ума, не боясь вытворить нечто из ряда вон выходящее. Мой любимый день, так как именно мы с Дэром и Бэйтом придумывали самые пакостные пакости.