И принялась втирать его в волосы.

— М-м-м, — отозвался Марк. — Приятно… А сделай так ещё раз, Габ! — В тот момент я впервые увидела в нем ласкушу, который в жизни не ведал подобных удовольствий. Он хмыкнул и поерзал на месте. — Мурашки бегают.

Это признание было на вкус как варенье — сладкое, густое, ароматное. Я хотела сцапать банку и съесть её всю — наплевать, что после разболится живот! Шутки шутками, а я желала Марка до ноющей боли между бедер. Мне хотелось не просто мыть его — ласкать, гладить, целовать, и чтобы он поцеловал меня в ответ. Размечталась!

Я ещё помассировала его голову, потом хорошенько промыла. Снова взялась за мочалку и стала мыть его руки, получив возможность разглядеть в прозрачной воде всё, что там лежало. В том числе то, чего раньше не видела. О, Цахтал! Дай мне сдержанности! Мыло выскочило из рук и свалилось куда-то под Марка.

— Прости. Подними, пожалуйста.

Он принялся шарить рукой и протянул мне кусок.

— Почему пальцы дрожат? — нахмурился мужчина. — Ты боишься, что ли?

— Нет. Волнуюсь.

— Из-за того, что я голый? — широко улыбнулся он.

— Угу, и к тому же веселый. Ты редко таким бываешь, Марк. Мне это приятно, но я боюсь что-то не то сказать и спугнуть в тебе радость.

— Не бойся. Я постараюсь больше не бросать тебя. Завтра мы с Дэром и несколькими воинами едем в горы. Ты с нами?

— Да! — радостно воскликнула я и снова уронила мыло. Мы рассмеялись, и Марк, достав его, мне не вернул. — Спасибо, Габриэль. Дальше я сам. Придет время — обязательно помоешь меня целиком, а пока приготовь постель.

Первая совместная ночь помимо той, когда я была ранена. Какой она будет? Я помылась и теперь дожидалась Марка, спустившегося вниз за водой. Если я на ночь много ела, то супруг много перед сном пил. Мне стало страшно, что я сделаю что-то не так, и когда послышались шаги, я повернулась на бок и замерла.

— Не притворяйся, Габриэль. Спящие так не дышат, — сразу сказал он.

— Я не сплю. Просто ворочаюсь.

— Рядом со мной будет жарко. Лучше сразу всё сними и будь готова к тому, что я тоже сплю голышом.

Ничего себе!

— Солнцу ни к чему укрываться, — пробормотала я. — Ладно.

Я знала, что он не врет, а потому тихонько стянула сорочку, оставаясь в простом хлопковом боди. С некоторых пор эту удобную одежду я носила благодаря Мэй. Я осторожно повесила платье и повернулась, наткнувшись на обычный немигающий взгляд Марка.

— Доброй ночи, — сказала я и повернулась к нему спиной.

— Всю одежду, Габриэль.

— Мне и так хорошо.

— Как знаешь, — сказал он, повозился, наверное, раздеваясь — и наступила тишина.

Я прикрылась одеялом и утихомирила дыхание. Чего он захочет? Поцелует ли меня на ночь? Или просто уснет? Я вздрогнула — Марк перекатился и обхватил меня одной рукой, прижимаясь горячим телом. О, боже! Мне действительно было жарко, и низ живота тотчас охватило блаженство. Я попыталась уползти, но он стиснул сильнее. Чувствуя, как он льнет ко мне, ощущая его пальцы на груди, я содрогнулась от наслаждения. Рука его расслабилась, и стало тяжело дышать. К тому же внутри всё ныло от неутоленных жажд, и сон с меня слетел окончательно. Через минуту мне ужасно захотелось пить, да и простыни вскоре станут мокрые. Солнечный… С ним и баня не нужна!

— Марк, — прошептала я, — мне жарко так…

— Я предупреждал, — пробормотал он. — Раздевайся.

— Одно легкое белье никак не влияет…

— Ещё как.

— Ладно, — прошептала я, — разденусь… Отпустишь?

Он разжал объятия, и я, повозившись с кнопками, стянула боди через низ. Может, волосы распустить? А то и так много видно. Я быстро расплела косу и повернулась к Марку, закрывая волосами грудь.

Мужчина глядел на меня пристально и сосредоточенно. С минуту его взгляд обжигал, а потом он лег на место и показал перед собой:

— Сюда.

Я не стала возмущаться. Хотела его — получай. Наглого, упрямого, властного. Вредного, жадного и порой невыносимого, но самого любимого и желанного. Легла, и он повернул меня на бок, прижимаясь как прежде. Однако теперь меня не поджаривало, а ласково согревало. Я чувствовала изгибы его тела и смущалась того, как откликается мое тело. Успокоиться. Взять себя в руки. Спать.

Марк мягко поцеловал меня в щеку.

— Доброй ночи.

— Приятных снов, — отозвалась я, надеясь, что смогу выдержать эти объятья и не свихнуться от возбуждения. Так и прошла наша ночь — он спал, а я дремала, видя соблазнительные, яркие образы, которыми, к сожалению, так и не насытилась.

Я была единственной девушкой в отряде. Мэй отсиживалась дома — верховая езда, тем более рысью, в её положении была опасна. К тому же несчастную постоянно тошнило, и она осталась на попечении моей мамы, умеющей делать прекрасные соленые печенья.

Я смотрела по сторонам, на красоты летнего мира, и думала о подстерегающей атровцев опасности. После случая с незнакомцами девушки перестали ходить в лес без ребят, и это сплотило Грозовых и Солнечных. Ребята Марка, бывшие на празднике Гроз, частенько под предлогом «дел» наведывались к новым знакомым, и Грозовые девушки радостно их встречали. Возможно, наш пример оказался заразителен, и вскоре стоило ждать солнечного сватовства… Я думала над этим и решала, как лучше поступить. Не все воины поддерживали политику объединения, не каждый был готов принять перемены. Конечно, сказывалось время, которое создало между нами пропасть, но оно же могло исцелить раны земли.

Дэр и Марк говорили о восстановлении моста. Они хотели поехать к пропасти на следующей неделе и общими усилиями поднять камни. Я плохо представляла, как это будет происходить.

— А может, просто сделать длинный крутой спуск? — сказала вслух и поймала на себе несколько изумленных взглядов.

— Вместо моста? — сощурился Дэр. — Хм. Неплохая идея, сестра!

— Хорошая, — сказал Марк. — Если сможем уговорить камни.

— Позовите Бэйта, — улыбнулась я. — Ему не откажут.

Мужчины хмыкнули. Марк был наслышан об общительном младшем Магици от меня, Дэр прекрасно знал брата. Они продолжили разговор, а я, ощутив шевеление возле бедра, скосила глаза. Наверняка вяхль спрыгнул…

Но это был не тихий зверек. Из моей сумки торчал острый нос иного существа, и я, прежде чем завопить, осторожно подняла плотную ткань.

— Здрасте, — сказал шуршакал. — Простите, я без приглашения…

У меня челюсть отвисла. Когда он пробрался в мои вещи? И, главное, зачем?

— Эм…

— Не ругайся, госпожа, — попросил человечек. У него были большие и разумные зеленые глаза. — Я обещал беречь людей после того, что они для меня сделали. Хотел попасть к Мэй и Дэру Магици, но у них там столько кошек… Ой-ей!

— Я тоже Магици, — сказала я. — Ну-ка вылезай и говори толком, чего ты хочешь!

— Ты с кем это болтаешь? — обернулся Марк.

— С твоим шуршакалом.

Солнечный тотчас направил коня к нам.

— Ты! — сказал он, протягивая руку и вытаскивая карлика за шиворот. — Чего здесь забыл?

— Господин Марк, я обещал…

— Слышал это десятки раз, — перебил его мужчина. — Зачем с нами поехал? Остался бы дом сторожить.

— Так там этот… кот. И по роще бродят… коты.

Он так смешно выделял голосом последнее слово, что я не сдержала улыбки. Хотя его страх был вполне обоснован, учитывая, что большинство шуршакалов гибли именно от кошачьих зубов.

— Я запретил им тебя трогать, — сказал Марк, усаживая шуршакала на холку Роджера.

— Но они… смотрят, — прошептал карлик, и тут его увидел Дэр.

— Мелкий! — воскликнул он. — Ты, что ли?!

— Господин Дэр! — радостно отозвался человечек и ловко перемахнул на Шторма, отчего тот недовольно зафырчал. — Как же я рад вас видеть!

— Ну, я тебя, предположим, ни фига толком не знаю, чудо лупоглазое, но не отказался бы задать множество вопросов.

— Спрашивайте, господин. Обо всем. Кулёк ответит.

— Вы знакомы? — хмыкнул Марк.