Но эта радость не моя.

Как же бесит.

– Это именно то, о чём я думаю?

– Откуда мне знать, о чём ты, хорёк, думаешь? – и менторским тоном добавил. – У нас мозги разные.

– Белая Башня.

– Где?

Показал ему. Он повернулся, скрипнув спинкой кресла к семечку-Башне.

Затем вернул взгляд ко мне.

– Похоже она. Понятия не имею что тут забыла. Чудеса чудесные. Как оказалась? Ведь не было, – голос переполнен иронией.

– Я что сплю? – нахмурился.

– А ты как думаешь?

– Думаю, сплю.

Он пожал плечами:

– Ну и думай. Мешать не стану.

Помолчали…

– Расскажи, хорёк, как справляешься?

– Терпимо, – неопределенно поводил ладонью. – Но Принц болтает без умолку. Тяжело выносить. Говорливый, да и грубиян. А так сплошь мечты и надежды. Движение. Работы еще не переработать…

Лео кивнул.

– Знаю твою любовь к тишине. Соболезную. Могло быть и хуже.

– Как?

– Мой, например, Изгой. Восхваляет в красках каждую женскую задницу, которую видит. И большой любитель петь всякую попсу, а я терпеть такое не могу. Ты не подумай. Это про пение не профиками. Женские задницы то я люблю, и попсу тоже. Они часто связаны.

– А раньше ты не рассказывал…

– Раньше ты не был в клубе.

– В каком?

– В клубе ребят с именными алтами.

– Что за клуб?

– Тупой вопрос, хорёк. Название рассказало тебе об этом клубе всё.

Фыркнул.

– Ерунда какая-то.

Он дёрнул плечом и опять молчание.

– Почему алты такие? – спросил у него.

– Подрастёшь в рангах он сам расскажет. Или не расскажет, – улыбнулся. – Мне в целом плевать. Это не сильно важно.

– А бывает так что алтарём у мужчины попадался женский голос или наоборот?

– Бывает. У женщин так частенько.

– Неловко как.

– Ты хоть к этому привыкни. А потом говори, что другим неловко. Отец погиб?

– Да.

– Дерьмово. Крах замешен – это понятно. Второй локомотив кто: Марко или Торин?

– Марко. Торин убит.

Он с досадой поморщился:

– Я серьезно ошибся. Думал Торин и работал я против Торина, – покачал головой. – Что ты теперь думаешь делать?

– Двигаться. Идти, – поморщился. – Бежать. К Яме. К Вагранту. Там разберусь.

Теперь Лео казался недовольным.

– Я тебя совсем не узнаю…

– Что?

– Слабо как-то… Ты ж легит. Знаешь, как лучше всего убежать от погони?

– И как? Расскажи мирмидонские секреты, тайны боевой эффективности. Фокусы спецов.

– Убить тех, кто за тобой гонится. Очевидно.

– Глупость, Лео. Там Когорта целая.

– У тебя ошибка в размышлениях. И что что там целая Когорта? Хер ли им от нее толку? Хер ли тебе ее бояться? Ее же раскидали по всему городу. Небось в каждой важной городской точке по звену сидит и ждёт. Твоё поведение адекватное?

– В каком плане?

– В плане миролюбия.

– Я не понимаю…

– Где облавы, хорёк? Почему скит бегает по городу и делает любую дурость, которая ему в голову взбредет? Почему вороньё не попросило взять часть сложностей по поимке Центры стражей? Стражей тысячи, воронов – сотни.

Я задумался.

– Они хотят сами все решить, – предположил.

– Почему стражи не реагируют на бешенного пса на своей территории?

– Запретили. Начальники так сказали.

Он кивнул:

– Вороньё не хочет, чтобы во всем этом рядовые стражи участвовали. Непонятно как те среагируют. Ты можешь быстро создать дополнительные сложности, перевербовав бойцов. Да, в долгосрочном плане – это провал для тебя и однозначная гибель, но на коротком отрезке – ты будешь в безопасности. Действующему офицеру важно, что будет на коротком отрезке. Короче тебе нужно убить старшего и всех, кого встретишь на пути. Всех, кто подле этого старшего обитает. Да и всё… Делов то. Их не должно быть много. Убьешь, а дальше перед тобой свободное поле оперативных выборов. Хочешь Когорту обнуляй до кости; хочешь важными делами занимайся. Все удовольствия будут принадлежать тебе.

– А что если погибну?

– Что, если погибнешь? – бровь у него поднялась. – Я не понимаю вопроса.

– Ну… Что если меня убьют?

– Если тебя убьют – ты будешь мёртв. И все, – он дернул левым плечом. – Не шибко и страшно на самом деле…

– А как же Империя?

– А тебе не плевать?

– Что?

– Ну. Если ты помрёшь сейчас от этого, то удержаться там, потом все равно не сможешь. Ну умрёшь. Всем по большой части насрать, кто там будет на троне сидеть.

– Тебе легко говорить.

– Будь проще Кир. Ты кровь Императора, его клинок. Начинай насаждать новые мифы сразу. Что-нибудь вроде: “И они погнались… Они загнали его в угол, как непутевого щенка, и он всех зарубил”. Да и Астра…

– Что Астра?

– Кир, – он указал на ее голову. – Она верила в тебя, впряглась и пострадала. Неплохо бы наказать виновных, разве нет? Вспомни как нас отец воспитывал.

– Он больше тебя воспитывал. Я так, сбоку стоял смотрел.

– Давай без мелких обидок, – Лео поморщился. – Согласись сейчас они не уместны. Мы не в равном положении.

– Ну и?

– Думай, хорёк, – продолжал он давить. – Жизнь короткая штука и важно поступить правильно в самый определяющий твою суть момент. Нужный момент настал. Передел. Переворот. Кровь. Убийства. Предательства и верность вопреки, – он указал на голову Астры. – Если не сейчас действовать, то вообще, когда?

Помолчали пару минут.

– Слушай… Узнать хотел, ты дал себя съесть тварям бездны?

Лео фыркнул:

– Ерунда какая… Кто тебе такую чушь наплёл?

– Иск один.

– Врал собака.

– Зачем?

– А мне откуда знать? Наверное, задеть сильнее хотел, искал слабые точки. Или просто выдумщик большой.

– Слушай, а как ты…

– Проснись, – прозвенел в белизне чужой голос.

Меня выбило.

***

– Проснись. Хватит дрыхнуть, мартышка.

– Я не мартышка, я хорёк, – невнятно пробурчал.

– Чего-о? – раздраженно протянул Принц.

– Говорю: не сплю, просто глаза закрыл.

– Просто-сложно! Уже день деньской. Пора работать, трудиться над нашим жалким выживанием.

Удивительно: уснул, сев на стул и прислонившись спиной к стеллажу.

Ошибка.

Опять всё болело.

Вспоминая сон, задумчиво поскрёб лоб, помнил я немного, но то что помнил вызывало вопросы.

– Принц, это ты с моей головой играешься?

– О чём ты?

– Сны.

– Нет.

– Точно?

– Эй, ты и проснуться еще толком не успел, а уже оскорбления очередью в меня отстрелял. Там и тогда – это для настройки надо было, без того никуда. В прямой работе, за такие шутки, сам знаешь, в зубах бывают промежутки. Мы в одной вонючей хлипенькой лодочке вообще-то теперь.

– Побольше уважения. Имя этой лодки Кир.

– Угу, Лодка-Кир. Мальчик-Клинок. Доверие – это важное, партнёр. Без доверия ни некра у нас с тобой не выйдет, так что перестраивайся на здоровый лад и фильтруй базар, – потребовал Принц, а затем спохватился. – А что бабы и непотребства всякие снились?

– Заткнись.

– Ну, это возраст у тебя такой, ты не переживай особо. То обычное дело.

– Заткнись говорю. Слушай, а Жертва не мог в голову забраться?

– Не слышал, чтобы он так на мелких рангах экспериментировал, может дурное случиться, ты слабосилок пока. Передачу не поймёшь, а сигнал тебя всего поломает.

Еще один сухпаек уничтожил, а из головы сон не уходил – и балюстрада эта долбанная с украшательствами трехглазых черепов Морка.

А какой квази был у Лео?

Морк?

Я не знаю. Никогда не видел; никогда он не говорил. Мог ли быть Морк? Лео всегда казался смешливым и светлым; а тут… Обычно для Морковских хоть и характерна насмешливость, но совсем другая, этакая насмешливость смертника. А тут все немного иначе. Мог ли он скрывать это? Мог ли подавлять? А может это вообще стереотипное представление?