– У меня такое впечатление, будто я попал в учебник по ядерному оружию, – вдруг признался Арам.

– С чего это вдруг? – прямо на ходу Егор обернулся и глянул друга.

– Ну, как по учебнику, – пояснил Арам. – Сперва мы прошли через зону слабых разрушений, сейчас идём через зону средних, там, дальше по проспекту, просматривается зона сильных разрушений.

– А в конце нас ждёт зона полных разрушений, – закончил Егор.

– Боишься, что дворец Милдоф, того, тоже полностью разрушен? – предположил Арам.

– Нет, – Егор отрицательно мотнул головой, – тут возможны варианты. Уже сейчас можно понять, что взрыв был воздушным, на достаточно большой высоте и точно над Дворцом.

– И что это значит? – поинтересовался Арам.

– Ничего это не значит, – буркнул Егор. – Скоро сами всё увидим.

Разговор заглох, да и трудно говорить через защитную маску на лице. Но Арам прав. Егор в очередной раз огляделся по сторонам. Ещё на Земле они много раз видели фотографии ядерной бомбардировки Хиросимы. Тотальное пепелище – это, конечно, сильное зрелище. Но реальность, в очередной раз, оказалась иной. А всё из-за того, что в 1945 году Хиросима по большей части была застроена деревянными домами, в том числе традиционными японскими домиками. А что представляет из себя традиционный японских дом? Грубо говоря, это крыша на столбах. Внутри стены из тонких перегородок, снаружи более толстые. Не удивительно, что воздушная ударная волна на манер цунами снесла все эти деревянные домики, а световое излучение и пожары обратили их обломки в пепел.

В противовес Хиросиме, Нуора построена из стали, бетона и кирпичей. Конкретно историческая часть из кирпичей, толстых стен со стальными балками перекрытий. А потому характер и размер разрушений оказался совсем другой. Заодно Егор понял, почему с воды Тилгезкого залива он так и не сумел заметить ни одного очага ядерного поражения.

Когда после ночлега друзья двинулись на юг по Луружскому проспекту, то сперва они и в самом деле прошли через зону слабых разрушений. Капитальные кирпичные здания в целом уцелели. Внешне посрывало крыши, вырвало двери и окна, особенно те, что обращены к проспекту. В зоне средних разрушений здания пострадали заметно сильней. Кроме снесённых крыш и вырванных окон, стены пошли многочисленными трещинами. По мере приближения к эпицентру, всё чаще и чаще стали попадаться обвалы наружных стен. На обломках стальных балок повисли обугленные деревянные полы, а у стен замерла поломанная мебель.

Если здания в первых двух зонах ещё можно восстановить, то в третьей зоне сильных разрушений и в самом деле сильные разрушения. От кирпичных домов остались лишь остовы и углы. Крыши обвалились полностью, мало где уцелели межэтажные перекрытия. На проезжую часть выплеснулись многочисленные обломки. Асфальт исчез под слоем колотых кирпичей, разломанной черепицы и прочего строительного мусора.

Сильней всего друзей поразила зона полных разрушений. Как будто вышли из леса на опушку перед чистым полем. Капитальные кирпичные дома снесло к чёртовой матери под корень. Асфальт Луружского проспекта полностью скрылся под слоем колотых кирпичей с вкраплениями чёрных углей.

Конечно, деление на зоны является условным. Если оглянуться назад, то можно заметить, как груды кирпичей постепенно поднимаются до состояния руин, а ещё дальше до почти целых зданий. Егор понятия не имеет, какой мощности был тактический ядерный заряд, но очаг поражения оказался гораздо меньше, чем он ожидал. Навскидку всего несколько километров, если считать от центра и почти целых пятиэтажек, у которых всего лишь сорвало крыши.

Зато, когда друзья вышли на бывшую Щемлянскую площадь, асфальт появился вновь. Только не привычный чёрный и плотный, а пузырчатый и пыльный. Не иначе это последствие светового излучения, которое лишь успело вскипятить асфальт, когда как воздушная ударная волна прижала его обратно к земле.

– Ничего не понимаю? – удивлённый донельзя Арам замер на месте.

– Ну, признаться, нечто подобное я ожидал, – произнёс Егор.

В это трудно поверить, однако в самом центре очага ядерного поражения дворец Милдоф… уцелел. Конечно, частично. От крыши не осталось ничего. Но стены на все пять этажей уцелели. Соответственно все окна и двери вырвало с «мясом» к чёртовой матери. Уцелела даже та самая импровизированная баррикада из машин, легковушек, беспилотных фур, муниципальной уборочной техники и немногочисленных тракторов. Другое дело, что мощный воздушный кулак сжал их будто мощный промышленный пресс. Теперь под днищем бывшего транспорта не проползёт даже мышь. Световое излучение могло бы вызвать грандиозный пожар, но ударная волна сбила весь огонь.

– Я что-то не догоняю, – Арам с удивлением уставился на Дворец. – Как? Как такое возможно? Да, кстати, – Арам развернулся к Егору, – ты чего-то подобного ожидал? Или я ослышался?

– С твоим слухом всё в порядке, – произнёс Егор. – Нечто подобное произошло в Хиросиме. В качестве ориентира американцы выбрали здание банка. Ядерная бомба рванула практически над ним. Как и здесь, крышу и межэтажные перекрытия вдавило в землю, но сами стены уцелели.

– О! Смотри! – Арам ткнул пальцем, – «Шельма». Предлагаю начать осмотр с неё.

– Давай, – согласился Егор.

Вместе с прочим транспортом уцелела и та самая «Шельма», что при штурме Дворца год назад попыталась пробиться через баррикаду, но только завязла в ней и была подбита. Мощный удар сверху вмял крышу. 30-мм пушка так вообще распласталась на броне. Невероятно, но и эту БМП едва ли не центре очага ядерного поражения мародёры не обошли стороной. Кормовой люк сорван и валяется на земле. Десантный отсек встретил друзей пустотой. Мародёры подобрали всё худо-бедно ценное, унесли даже пустые цинки из-под боеприпасов. Увы, но надежда разжиться хотя бы пулями рассыпалась в пепел.

Но нет худа без добра. Ударная волна вмяла машины вокруг Дворца, буквально спрессовала, но, одновременно, облегчила путь. Друзья без проблем прошли по бывшей баррикаде.

– О, смотри, «Лунгун» – Арам ткнул пальцем в сторону зенитного ракетного комплекса.

– А вон там «Шок», – Егор ткнул пальцем в сторону другой зенитки, только на этот раз пушечно-ракетной с пороховыми снарядами. – Только смотреть мы их не будем.

Егор первым с огромным интересом заглянул через вырванное окно. Сравнение с банком в Хиросиме оказалось более чем верным. Крыша и межэтажные перекрытия сложились, уцелели только стены. Однако местами можно заметить провалы. Это, Егор напряг память, должно быть подвалы. В своё время дворец Милдоф был прорывным. Вместо обычного подвала у него были построены два подземных этажа. Идея простая: на поверхности парадная часть и кабинеты чиновников, на двух подземных этажах была спрятана хозяйственная жизнь, то есть самые разные технические службы, а так же архив. Удар был страшен, местами перекрытия первого подземного этажа не выдержали и провалились.

– Странно всё это, – Арам повертел головой. – Я ожидал совсем другого.

– Ты ожидал, что ядерная бомба или ракета оставят на месте дворца большую воронку? – предположил Егор.

– Именно, – Арам кивнул. – Тысяча к одному, под дворцом находится противоатомный бункер, либо, как минимум, бомбоубежище. Вполне логично предположить, что «федералы» в первую очередь постараются разрушить именно его. Окружающие Дворец жилые кварталы роли не играют. Однако ядерный взрыв был воздушным, причём на весьма приличной высоте. Почему, собственно, уцелели вертикальные стены. Эта же ударная волна спрессовала все эти машины, – Арам кивнул в сторону баррикады, – а не разметала их по окрестностям.

– Наверно, это была такая поблажка со стороны «Другой реальности», – предположил Егор. – Так сказать, интриги ради, чтобы облегчить игрокам, то есть нам с тобой, жизнь. Будь на месте Дворца глубокая воронка, то мы бы уже повернули обратно.

– Думаешь, – голос Арама враз стал серьёзным, – надежда есть?