Два грузовика позади головного БТР и два в конце колонны. Между ними замерли бульдозер и экскаватор. Уже сейчас ясно, что всей колонне придётся подстраиваться под их не самую великую скорость, зато обе строительные машины на гусеничном ходу. Дополнительные листы толстого металла прикрывают водителей.

Конечно, против полноценного пехотного взвода вся эта импровизация смех один. Но против орды отчаявшихся беженцев вполне может сработать. Главное, чтобы у людей, что торчат по ту сторону стены, вдруг не нашлось чего-нибудь типа гранатомёта или пулемёта. Впрочем, если верить Бывалому, всё худо-бедно серьёзное вооружение беженцы лишь зря растратили во время бесполезных штурмов города. Крепостная стена, в которую было вложена масса сил, времени и скудных ресурсов, даже в этом оправдала себя на все сто. К слову, о стене.

Бывалый, командир сводного отряда, определил места Егора и Арама в головном БТР под командование старшего машины сержанта Леха Ризана, одного из служащих 82-го отдельного пехотного батальона. С одной стороны, места самые просторные и самые защищённые, но с другой – «Сурт», словно раскрытая банка мёда, словно огромный магнит будет притягивать к себе «пчёл» и «гвозди». То есть, при каждом огневом контакте с противником первый самый серьёзный и неожиданный удар придётся именно по бронетранспортёру.

Из головного БТР отлично видно, что крепостная стена сложена наспех, буквально из всего, что только подвернулось под руку. Здесь, у ворот, в ход пошли самые ценные и самые крепкие бетонные блоки. И где только Глаз сумел их надыбать? А вот дальше внешний периметр Гидицана едва ли не навален из кирпичей, стальных ящиков, даже разобранных машин и деревянных подпорок. Вся эта, так сказать, конструкция сама по себе не простоит и трёх лет. Дождь, снег, ветер и Таяна разломают её не хуже крупнокалиберных снарядов. Но через три года Гидицан либо сумеет выжить, либо загнётся ещё раньше.

Время тянется невыносимо медленно. Егор покосился на ручные часы на запястье пулемётчика рядом. Бывалый ещё тот педант. Если старт операции «Скальпель» назначен на четыре часа (примерно восемь утра по земному счислению), значит она начнётся точно в четыре часа.

Егор в очередной раз оглянулся на колонну техники за кормой «Сурта». Для полноты картины не хватает рокота движков на холостых оборотах и сизых дымков выхлопа. Но чего нет, того нет. На Ксинэе вся техника уже давно работает на электричестве. БТР, грузовики, бульдозер и экскаватор стоят молча, прогревать движки им не нужно, только зря тратить энергию.

Уж скорей бы, Егор невольно зевнул. Глаз сдержал слово. После весьма обстоятельной беседы с вождём общины, сержант Изоб провёл в казарму четвёртого взвода. Как Егор и ожидал, это оказалось всего лишь жилое здание рядом с бухтой, где взвод занял один из подъездов. На первом этаже в одной из квартир разместилась кухня. Егора и Арама отлично покормили варёной картошкой с тушёнкой, плюс чай и хлеб. Порции оказались большими, а чая так вообще сколько влезет, правда, без сахара.

На третьем этаже в одной из угловых квартир они заняли отдельную комнату, спальню прежних хозяев. Пусть пришлось делить одну кровать, зато друзья более-менее отоспались. Глаз не обманул и в другом, им и в самом деле вернули родные «кэмы» и «Грачи». И это при том, что все прочие бойцы четвёртого взвода оказались вооружены «гайдуками», то есть ЭМАГами, электромагнитными автоматами Гайдукова калибра 5-мм местного производства разных моделей и модификаций. Но среди этого разнообразия не нашлось ни одной специально для десанта и прочих сил спецназначения. Лейтенант Каюр лишь завистливо глянул на их «кэмы», но зариться не стал.

– По машинам!!! – наконец-то раздался громогласный приказ Бывалого. – Открыть ворота!!!

Егор покосился на часы на запястье пулемётчика. Ну точно четыре часа. В местных сутках всего десять часов, зато каждый из них равен почти двум с половиной земных часов. Сперва это было неудобно, но со временем друзья привыкли. Да и куда им было деваться?

Несуразная конструкция с гордым названием «ворота» со скрипом и скрежетом поползла в сторону. Какие там створки? Местные умельцы склепали широкий стальной щит четыре на четыре метра и поставили его на пару тонких трамвайных рельсов. Однако, и это тоже надо признать, ворота склёпаны на совесть: лишь две чуть заметные вмятины напоминают о гораздо более многочисленных и безуспешных попытках протаранить ворота на полной скорости.

И-и-и… Егор невольно наклонил голову, словно попытался полностью спрятаться под защитой борта бронетранспортёра. У «Сурта» открытый кузов, который при необходимости можно закрыть брезентовой крышей. Это только кабина водителя и командира закрыта полностью. И-и-и… И ничего. Егору почему-то упорно казалось, будто сейчас, едва щит ворот отползёт в сторону, как во внутрь тут же польётся поток обезумевших от голода и страха людей, эдаких зомби в лохмотьях, которые ещё не успели умереть и воскреснуть.

И-и-и… Ничего подобного. Головной БТР рывком тронулся с места и торопливо выехал из крепости. Буквально метров через пять бронированная машина три раза крепко подпрыгнула на дороге. Какого чёрта? Егор перегнулся через борт. Теперь понятно какого. Вот почему автомобили отчаявшихся беженцев так и не смогли снести ворота. На подъездной дороге аж три «лежачих полицейских»буквально в двух метрах друг от друга. Прямо на асфальт уложены стальные трубы. Точнее, половинки стальных труб через всю проезжую часть. Любой автомобиль, что попытается разогнаться и протаранить ворота, банально растрясёт скорость на этих искусственных и доморощенных «лежачих полицейских». Просто как всё гениальное.

«Сурт» резко качнулся в правую сторону, а потом в левую и снова в правую. А вот ещё одно простейшее приспособление, дабы не позволить отчаявшимся беженцам пробиться на большой скорости. На дороге установлены три массивных бетонных блока, два слева, один справа. Все вместе они заставляют любой подъезжающий транспорт делать «змейку».

О, любопытство, сколько же ты сгубило кошек. Егор вытянул шею и принялся глазеть по сторонам. Если коротко, то дешёвый постапокалипсис продолжается. Пространство перед крепостной стеной расчищено специально, это Егор успел заметить ещё с борта «Гангалии». Остовы сгоревших машин и трупы, много трупов. Егор невольно задержал дыхание и недовольно поморщился. Лёгкий ветерок буквально окатил жуткой вонью разлагающейся плоти. Убитых никто и не думает убирать. Разве что крысы и прочие падальщики старательно обгладывают останки, но природных могильщиков слишком мало.

Через несколько сотен метров противная вонь отступила. Как и следовало ожидать, никакой полноценной осады крепости нет и не намечается в принципе. Хотя элементарная логика подсказывает, что нужно перегородить дорогу. Да хотя бы камней накидать. Вообще ничего. Да и как оно может быть иначе, если осады как таковой нет. Имеется лишь огромная толпа доведённых до отчаянья людей без какого бы то ни было централизованного руководства.

Зато рядом с дорогой появилось то, что можно смело назвать трущобами самого низкого пошиба. Те, кого не пустили в город, обустроились здесь же как могли. Большая часть разместилась прямо в машинах. У некоторых нашлись даже прицепные фургончики. Другие разбили палатки. Егор заметил пару халуп из досок, фанеры, плёнки и кусков рифлёной кровли склёпанных на скорую руку.

– Умоляю!!!

Истошный женский крик разом перебили короткие автоматные очереди. Егор развернулся на месте. С правой стороны на дорогу попыталась было выскочить женщина. Вид её ужасен, некогда серый брючный костюм превратился в лохмотья. Волосы растрёпаны, лицо сплошь в подтёках и царапинах, на ногах грубые мужские ботинки. Несчастная была готова на всё, лишь бы её приняли и спасли, но короткие автоматные очереди, да ещё в упор, буквально изрешетили её. Егор успел заметить, как женщина на бегу рухнула в кювет и замерла. Моментальная и блаженная смерть. Отмучилась, одним словом.