– Точно, – Арам кивнул. – А это значит?

– Арам, – Егор сердито поморщился, – мог бы и не играть в эти «вопросы и ответы», а сразу сказать, что прошёл год.

– Вот именно, – Арам сразу стал серьёзным и немного грустным. – Прошёл год, как мы не сумели добраться до точки выхода и застряли в этой чёртовой «Другой реальности».

– Год, который мы решили подождать и попробовать добраться до этой чёртовой точки выхода ещё раз, – подхватил Егор.

Превеликий Создатель, как же быстро бежит время, когда каждый день забит под завязку делами и заботами, а часто ещё на грани между жизнью и смертью. Год назад они так и не сумели добраться до точки выхода, что должна была быть на Обелиске Свободы возле дворца Милдоф, резиденции правительства Республики Унтипал.

– Ты знаешь…, – начал было Егор, но тут же умолк.

Они приблизились к фермерскому гаражу. Изнутри доносятся крики боли, да ещё какие! Аж кровь в жилах стынет с непривычки. Это Выпь «исповедует» главаря банды мусорщиков. Вряд ли из этого ничтожества удастся выжать хоть что-нибудь ценное, но другим егерям слышать разговор Егора с другом ни к чему.

Второй труп упокоился на деревянной тачке. На этот раз за рукоятки взялся Арам. Теперь очередь Егора бдеть по сторонам.

– Ты знаешь, – вновь заговорил Егор, когда они отошли от гаража метров на двадцать, – я много думал об этом. Жизнь в постапокалипсисе, это не то, к чему я стремился всю жизнь.

– Иначе говоря, генералом в местной дружине ты точно не станешь, – совсем невесело пошутил Арам.

– Да, не стану, – Егор печально склонил голову на бок. – Но и должность рыбака, Арам, вряд ли стала пределом твоих мечтаний.

За год обстановка в Гидицане и вокруг него заметно устаканилась. От друзей более не требовалось хвататься за оружие каждый день с утра пораньше вместо утренней зарядки. Но позволить себе содержать профессиональную армию община выживальщиков не может. Вот друзьям и приходится в перерывах между дальними рейдами рыбачить в море. Они сами выбрали это занятие, ибо ковыряться в земле им нравится ещё меньше. Служба в отряде егерей обладает ещё одним очень важным достоинством – она освобождает от караула на стенах города и рядом с ним. Заодно друзья отлично научились управляться с бывшей спортивной яхтой, что по факту превратилась в рыбацкую шхуну. Никто из обитателей Гидицана так и не понял, почему друзья дали своей яхте очень странное имя – «Точка выхода».

– Так что ты решил? – Арам остановился и пристально глянул на Егора. – Возвращаемся или нет?

– Вопрос неверный, – ответил Егор. – Мы только знаем, где должна находится точка выхода. Но нет стопроцентной уверенности, что именно там она находится. Уцелела ли она вообще? Сработает или нет? А если её там нет? А у нас уже, – Егор перевёл дух, – появились семьи. С ними что делать?

Ещё год назад Егор не зря опасался сходиться слишком близко с Динурой Лар, одной из гражданских, что им с Арамом удалось вывести из Нуоры, столицы островной республики. Да, в Гидицане и в самом деле образовался жуткий перекос между полами в сторону мужчин. Да, полноценная жена – это очень важный и очень приятный социальный статус, не говоря уже о постоянной сексуальной партнёрше. Но, чёрт побери, она же бот, компьютерная программа, набор нулей и единиц. Однако это обстоятельство ничуть не помешало Динуре забеременеть и родить дочку.

В аналогичной ситуации оказался Арам. Аксана Кишод, ещё одна гражданская, которую им удалось вывезти из столицы республики, так же официально вышла замуж за Арама, так же забеременела и родила сына. Нынче в Гидицане с жилплощадью не очень. Как близкие друзья Егор и Арам делят один дом, впрочем, это вполне просторный коттедж.

От такой раздвоенности у Егора едва не едет крыша. Жена и дочь – это серьёзно. Но, чёрт побери, они же боты! Программы! Всего лишь наборы нулей и единиц! Но жена и дочь, любимая жена и любимая дочь.

– Давай, я начну с наших так называемых семей, – Арам вновь подхватил тачку с трупом.

Такая постановка вопроса несколько покоробила Егора, но возражать что-либо вслух он не стал.

– Да, мы оба женатые мужчины и даже успели стать отцами, – продолжил Арам. –Но это же программы. И не надо мне тут напоминать об ответственности за наших жён и детей. У меня, кстати, сын. Дело в другом.

– И в чём же? – спросил Егор.

– В том, что, когда мы вернёмся в реальность, то эта долбанная и слишком реальная компьютерная игра просто закончится. Закончится, – с нажимом повторил Арам. – Вместе с игрой закончатся и все наши обязанности как мужей и отцов.

– Х-м-м…, – задумчиво промычал Егор.

Честно говоря, аргумент, что с их выходом в реальность игра закончится, несколько спорный. «Другая реальность» – это же не «Тетрис». Это слишком сложная, слишком многоплановая игра, чтобы вот так просто взять и закончится. Но возражать Егор не стал.

– Если тебе ещё раз захочется сыграть в эту долбанную «Другую реальность», – с воодушевлением продолжил Арам, – и при этом опять выбрать миссию «Ядерный конфликт», то всё начнётся заново. На момент начала ядерной войны что у моей Аксаны, что у твоей Динуры детей от нас не будет, зато будут живы их законные мужья. Согласен? – спросил, будто выстрелил из пистолета, Арам.

– В принципе, согласен, – Егор кивнул.

– Следующий вопрос: что с точкой выхода, – продолжил Арам. – Там может быть всякое, вплоть до того, что ядерная бомба смешала дворец Милдоф с землёй и оставила от него радиоактивную воронку. Всё может быть. Но мы никогда не узнаем наверняка, если только сами не доберёмся до этого чёртового Дворца. Согласен?

– Ты хочешь сказать, – Егор в очередной раз стрельнул глазами по сторонам, – что если мы не попробуем дойти до точки выхода, то будем жалеть об этом всю оставшуюся жизнь?

– Именно, – возле похоронной ямы Арам остановился.

С тихим шелестом труп мусорщика соскользнул с тележки в тёмную яму. На её дне опять что-то зашуршало и затрещало. Лесные падальщики уже начала пир. Ну что же, сегодня их ждёт угощение из шести блюд.

– Эта долбанная «Другая реальность» и не думает заканчиваться, – вновь начал Арам, когда они повернули обратно к ферме Далина. – Не знаю, как у тебя, а у меня сложилось впечатление, что мы вполне себе благополучно закончим свой век в этом Гидицане. Конечно, если не считать возможности словить шальную пулю, сдохнуть от какой-нибудь новоявленной инфекции или иной напасти. И только тогда, годы, а то и десятилетия, спустя «малахитовые капсулы» вернут реальности наши тела.

– Трудно не согласиться, – произнёс Егор.

В общей сложности друзья провели в «Другой реальности» два года и два месяца. Времени более чем достаточно, чтобы убедиться, что «Другая реальность» всё равно является компьютерной игрой, хоть и реальной до ужаса. Конечно, существует некая вероятность, что если они погибнут в игре, то просто выйдут из неё, придут в себя в тех самых «малахитовых капсулах». Всё это так, но проклятье в том, что наверняка об этом они не знают. А рисковать собственной жизнью для проверки никому не хочется. Ещё в госпитале на военной базе Ныргал в государстве Иншалия, где они вошли в игру, друзья договорились не рисковать. За два года и два месяца, что прошли с того момента, они оба только убедились в правильности принятого решения. Да, в «Другой реальности» имеются игровые условности, некоторые из них прямо бросаются в глаза, но их слишком мало, чтобы надеяться, будто, в случае смерти, они просто очнутся в «малахитовых капсулах». Иначе говоря, «Другая реальность» – ещё та стерва, чтобы она взяла и просто так отпустила их. Вот и приходится исходить из самого печального варианта – смерть в компьютерной игре неизбежно обернётся смертью и в реальности.

– Хорошо, – Егор кивнул, – по первым двум пунктам я полностью с тобой согласен. – Но отпустит ли нас начальство?

– Отпустит, – ответил Арам.

– Откуда такая уверенность, – Егор недоверчиво покосился на друга.

– У них не будет выбора, – Арам зловеще усмехнулся. – Ты не забывай, что у нас теперь, по факту, первобытная демократия.