Дал свою оценку событиям 1991 года: «Ликвидация на основе Новоогаревского договора единого государства, раздробление его на части не только без согласия народа, но и вопреки его воле, выраженной на референдуме, разрушение основ Конституции и были, без всякого сомнения, государственным переворотом, за что организовавшие его лица подлежали уголовной ответственности по статье 64 Уголовного кодекса РСФСР в точном ее смысле — “за измену Родине”».

Подчеркнул, что Горбачев был осведомлен относительно предстоящего развала Союза. «Знал ли Горбачев о том, что Ельцин готовился к заключительной стадии антиконституционного переворота — ликвидации союзных структур власти и управления? И что Ельцин в такой ситуации не подпишет 20 августа 1991 года Союзный договор, а наоборот, будет стремиться сорвать его подписание и ликвидировать центр? Знал. 29 июля 1991 года он мне лично сказал, что если обстановка и дальше будет ухудшаться, то он пойдет и на крайние меры».

О законности или незаконности ГКЧП: «Создание ГКЧП я не считаю противозаконным действием, поскольку такой комитет как не был предусмотрен Конституцией СССР, так и не был ею запрещен. Его создание — и этого нельзя не видеть — связано с целым рядом нарушений Конституции СССР и союзных республик высшими должностными лицами, создавшими реальную угрозу конституционному строю и целостности страны. К тому же само образование подобного органа не влечет уголовной ответственности. Ведь создавал президент Российской Федерации Ельцин неконституционные органы, однако за это не понес никакой ответственности».

Не терял самообладания и даже чувства юмора под шквалом вопросов со стороны обвинения. Когда они стали допытываться, заезжал ли он в ЦК КПСС 18 июня 1991 года после возвращения из Фороса перед тем как идти в Кремль, и он ответил: нет, не заезжал, они снова начали выяснять этот вопрос, Шенин ответил:

— В следующий раз, перед тем как идти в Кремль, обязательно заеду в ЦК КПСС.

После амнистии вернулся в политику. В 1993–2001 годах возглавлял Совет леворадикального «Союза коммунистических партий — КПСС», куда входили 22 компартии бывших советских республик, был членом ЦИК КПРФ и ЦК КПРФ. В 2000 году возглавил новосозданную Коммунистическую партию Союза России и Белоруссии, за что был исключен из ЦК КПРФ. В 2007 году пытался выдвинуть свою кандидатуру на пост президента РФ.

В августе 1995 года на вопрос, мог ли ГКЧП победить, ответил: «Да, победа ГКЧП была вполне возможна». И добавил: «Если бы ГКЧП состоялся хотя бы в декабре 1990 года».

Непоколебимо стоял на своей позиции: «ГКЧП просто не могло не быть. С 1985 года страна покатилась черт знает куда.

Хотя у нас всегда хватало полоумных руководителей, начиная с Хрущева, со всеми его глупыми выходками, но во времена “перестройки” число таковых превзошло невозможное. ГКЧП было запоздалой попыткой вытащить страну из пропасти. В августе 1991 года мы могли лишь заявить о своей позиции…»

Умер в 2009 году. Похоронен на Троекуровском кладбище в Москве, рядом с могилой генерала армии В.И. Варенникова.

Больше года провел в следственном изоляторе «Матросская Тишина» по делу ГКЧП. Серьезно болел, но, по словам Крючкова, ни на минуту не терял мужества и самообладания. Во многом благодаря ему на следствии и в суде удалось убедительно показать самозатворничество Горбачева в крымской резиденции.

Находясь в Форосе с 18 по 21 августа, «вел себя достойно, видел лицемерие Горбачева, не поддался искушению пойти на сделку с совестью, несмотря на то, что отдавал себе отчет в том, какие лишения ожидают его».

В декабре 1992 года ему была изменена мера пресечения на подписку о невыезде.

Впоследствии работал в АО «Регион», входившем в АФК «Система».

В воскресное утро 6 октября предшественника Н.Е. Кручины на посту управделами ЦК КПСС ПС. Павлова обнаружили мертвым на газоне под окнами его квартиры. Ему было 80 лет. Когда в домашний кабинет, где он работал, вошла жена, мужа она не увидела. Окно было распахнуто, а под ним стояли тапочки. На столе лежала записка, в ней два слова: «Только кремация!»

Жена рассказывала: 26 августа, узнав о том, что его преемник Н.Е. Кручина покончил с собой, сказал:

— Вот мужественный человек. Я бы так не смог.

По факту гибели ПС. Павлова прокуратура Ленинского района Москвы возбудила уголовное дело. В ходе следствия было установлено, что происшествие случилось примерно в 10 часов 40 минут утра.

Перед этим семья Павлова вместе позавтракала. Павлов ушел в свой домашний кабинет и запер дверь якобы для того, чтобы ему не мешали отдыхать. Обеспокоенные его долгим отсутствием, родные вскрыли дверь и обнаружили, что кабинет пуст, а окно распахнуто. Нашли Павлова внизу, на траве. Недалеко от стены свежо чернела земля, обозначая след от удара. Погибший был высоким, грузным человеком, весил около ста килограммов.

После проведения необходимых следственных действий прокуратура пришла к заключению: это было самоубийство.

Мог ли он знать нечто такое, что беспокоило кого-то? Тогда сразу же поползли слухи о «золоте партии». Самоубийство двух управделами ЦК КПСС, притом одним способом, вызывало подозрение.

После смерти Брежнева, при Андропове, Павлов ушел на пенсию и исчез из виду. Последнее время часто болел и практически не появлялся на людях. Признаков насильственной смерти у него как будто не обнаружили, время падения из окна и наступления смерти совпадало.

Цепь этих странных самоубийств замкнул бывший заместитель заведующего международным отделом ЦК КПСС Д.А. Лисоволик. Ему было 54 года. 17 октября он выбросился с балкона своей квартиры на 12-м этаже. Его жена стояла с дочкой на балконе, и вдруг они увидели, что он перегнулся через перила и стал падать. Предсмертной записки не было.

Длительное время он работал за рубежом, избирался секретарем парткома советского посольства в США. Возвратившись из загранкомандировки, был назначен заведующим сектором США, а вскоре заместителем заведующего Международного отдела ЦК КПСС. С конца августа 1991 года он, как и все его коллеги, стал безработным. Лисоволик впал в хандру, запрет КПСС воспринял очень тяжело. Говорил, что жизнь прошла впустую. Пытался устроиться на работу, но ярлык «цековца» служил препятствием.

В начале октября разразился грандиозный скандал. Тексты допросов Крючкова, Язова и Павлова опубликовал немецкий еженедельник «Шпигель». Горбачев поручил прокуратурам СССР и РСФСР провести служебное расследование обстоятельств утечки информации о работе следственных органов по делу ГКЧП.

А потом грянул еще один скандал: вышла книга «Кремлевский заговор. Версия следствия» за подписями Генпрокурора России В. Степанкова и его заместителя Е. Лисова.

23 октября Госсовет СССР принял решение о переименовании КГБ СССР в Межреспубликанскую службу безопасности (МСБ). Председателем МСБ назначен В.В. Бакатин.

С 1 ноября Россия прекратила финансирование союзных министерств, которые не упомянуты в Договоре об экономическом сообществе.

6 ноября Ельцин объявил о своем «подарке» к 74-й годов щине Великого Октября — подписал указ о прекращении деятельности КПСС и Компартии РСФСР на территории России. Их организационные структуры распускались, имущество национализировалось.

Он возложил на себя обязанности премьер-министра РСФСР. Госсекретаря Г. Бурбулиса назначил первым вице-премьером правительства. Судя по всему, ему отводилась главная роль. Е. Гайдар и А. Шохин — вице-премьеры, соответственно министры экономики и финансов; труда и социальной защиты. М. Полторанин — министр печати. Это стало началом формирования «правительства реформ». В тот же день из состава КГБ СССР были выведены Пограничные войска. Создан Комитет по охране государственной границы.