И Ельцин понял, что он вовсе не единственный кандидат на место Горбачева, а какой-то “запасной вариант” для ГКЧП. И он, блестяще все просчитав, принял решение выступить против ГКЧП, за “законного” Горбачева. Приняв это решение, он был, как всегда, исключительно последователен и вел себя твердо. Именно он — я был рядом — принял мужественное решение не уезжать в американское посольство (которое было в двух шагах), а остаться в “Белом доме" в ожидании штурма и всех его последствий лично для себя».

Но вернемся к моменту, когда Ельцин со своим ближним кругом прибыл в «Белый дом». В 10.30 Ельцин и Силаев уже разъясняли ситуацию приглашенным представителям дипломатического корпуса, иностранным и российским журналистам. Ельцинское окружение сыграло на опережение: ГКЧП провел свою пресс-конференцию только во второй половине дня.

Противостоящие гэкачепистам силы наращивали темпы. Почти одновременно со встречей с дипкорпусом и представителями СМИ — заседание Президиума Верховного Совета РСФСР и Совета министров СССР. Оба высших органа власти поддержали обращение Ельцина, Хасбулатова и Силаева «К гражданам России» и указ Ельцина № 59. Создание ГКЧП квалифицировали как государственный переворот.

Оперативности российских руководителей можно было только позавидовать. На 21 августа они назначили внеочередную сессию Верховного Совета. Против проголосовали только двое. Совет министров призвал ответить на действия ГКЧП массовыми забастовками протеста. Правда, не забастовал ни один трудовой коллектив.

В 12 часов 10 минут Ельцин поднялся на танк № 110 Таманской дивизии и зачитал обращение «К гражданам России». Объявил, что в ночь с 18 на 19 августа совершен антиконституционный переворот, в результате которого отстранен от власти законно избранный президент страны. «Какими бы причинами ни оправдывалось это отстранение, мы имеем дело с правым, реакционным, антиконституционным переворотом».

Осудив создание ГКЧП, Ельцин призвал граждан России дать достойный ответ путчистам и требовать вернуть страну к нормальному конституционному развитию.

Тогда же он подписал знаменитый указ № 59. Его подготовили пресс-секретарь Ельцина П. Вощанов, спичрайтер Л. Пихоя, госсекретарь Г. Бурбулис, советник по правовым вопросам С. Шахрай.

Указ состоял из трех пунктов:

В связи с действиями группы лиц, объявивших себя Государственным комитетом по чрезвычайному положению, постановляю:

1. Считать объявление Комитета антиконституционным и квалифицировать действия его организаторов как государственный переворот, являющийся не чем иным, как государственным преступлением.

2. Все решения, принимаемые от имени так называемого Комитета по чрезвычайному положению, считать незаконными и не имеющими силы на территории РСФСР. На территории Российской Федерации действует законно избранная власть в лице Президента, Верховного Совета и Председателя Совета Министров, всех государственных и местных органов власти в управлении РСФСР.

3. Действия должностных лиц, исполняющих решения указанного Комитета, подпадают под действия Уголовного кодекса РСФСР и подлежат преследованию по закону. Настоящий Указ вводится с момента его подписания.

Президент РСФСР Б. Ельцин.

Это означало, что российское руководство не только не подчинилось ГКЧП, но и вступило с ним в открытое противоборство.

Здесь самое время рассказать о танке № 110, с которого выступал Ельцин. Того танка давно уже нет — его отправили в утиль. Так что напрасно искать в музеях.

4 августа 2006 года газета «Комсомольская правда» опубликовала тот самый исторический снимок 15-летней давности, и корреспондент полковник В. Баранец попросил откликнуться всех, кто узнает себя на нем.

21 августа того же года Баранец опубликовал материал «Это я стою на танке у Ельцина за спиной». Это были слова, которые произнес первый позвонивший читатель — бывший адъютант Ельцина Алексей Березкин.

«Затем после выступления перед депутатами, — рассказал Березкин, — Ельцин вдруг решил выйти на улицу к народу. Взбирается на танк. А экипаж-то был внутри! Кто-то постучал по броне: “Ребята, вылезайте!” Из люка и появился солдатик, тот самый, который изображен на снимке. Он, по-моему, совершенно не понимал, что происходит. А когда Борис Николаевич зачитывал обращение, до этого танкиста, наверное, стал доходить смысл событий, в которые была втянута армия. Мне думается, что этот мальчишка потому и закрыл лицо руками — от стыда…»

После окончания встречи с прибывшей из Фороса группы Крючков в четвертом часу ночи собрал руководителей центрального аппарата КГБ СССР. Обсудили текущие задачи.

(По свидетельству зампреда КГБ — начальника ПГУ Л.В. Шебаршина, в четвертом часу дня 18-го ему позвонил первый зампред Крючкова В.Ф. Грушко и передал его распоряжение привести в боевую готовность к 21.00 две группы сотрудников отдельного учебного центра — спецподразделения разведки, по 50 человек каждая, с транспортом, и направить их с подмосковной базы в Клуб им. Дзержинского на Лубянку.

Шебаршин, по его словам, распоряжение выполнил. Но, когда командир доложил ему, что их могут задействовать против «Белого дома», приказал: никаких распоряжений, приказов без согласования с ним не выполнять, а вечером 20-го категорически запретил выполнять какие-либо приказы, связанные с наступлением на «Белый дом», а если ему такой приказ отдадут, чтобы немедленно ставил в известность.)

В шесть утра Язов тоже собрал руководство Минобороны. Выступил коротко. Объявил о создании ГКЧП, о том, что исполняющим обязанности президента назначен Янаев. Поставил задачи командующим военными округами.

27 августа в российской прессе была опубликована рассекреченная к тому времени шифротелеграмма № 8825, отправленная в войска рано утром 19 августа.

Адресована она была заместителям министра обороны СССР (всем), главнокомандующим войсками направлений и Дальнего Востока (всем), командующему Воздушно-десантными войсками, командующим группами войск, войсками округов и флотов (всем), начальникам главных и центральных управлений Министерства обороны СССР.

В связи с обострившейся внутриполитической обстановкой в стране приказываю:

Объединения, соединения, части и учреждения всех видов Вооруженных Сил СССР на территории СССР привести в боевую готовность повышенную.

Руководящий состав округов, флотов, армий, флотилий, корпусов, эскадр, соединений и учреждений из отпусков отозвать.

Усилить охрану позиций РВСН, арсеналов, баз и складов хранения ядерных и обычных боеприпасов, вооружения и боевой техники, парков, аэродромов, позиций, военных городков, штабов и важных военных и административных объектов.

Ограничить командировки, выезды автотранспорта и полеты авиации. Особое внимание обратить на соблюдение уставного порядка и воинской дисциплины. Организовать действенный контроль за личным составом, не допустить дезертирства военнослужащих. Принять все необходимые меры по розыску военнослужащих, самовольно оставивших части и учреждения.

Руководящему составу объединений, соединений, частей и учреждений, военно-политическим органам постоянно вести разъяснительную работу среди военнослужащих, служащих Советской Армии и ВМФ и местного населения о необходимости консолидации всех здоровых сил общества по сохранению Союза.

Принять все меры по уборке урожая, заготовке всех видов материально-технических средств и всесторонней подготовке к зиме.

В штабах соединений и выше установить круглосуточное дежурство руководящего состава. Постоянно отслеживать обстановку в районах ответственности и принимать безотлагательные меры по наведению должного порядка. Организовать взаимодействие со здоровыми силами местных органов власти, с органами КГБ и МВД СССР.

О всех случаях изменения общественного порядка и противоправных действий немедленно докладывать по командной линии штабов и линии оперативных дежурных.